Заговор «Аквитания» - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ладлэм cтр.№ 135

– Особенно такие, о которых ты не можешь мне сказать.

– В точку.

– Ну а что ты можешь мне сказать?

– Ты в курсе дел нашего посольства в Бонне?

– Знаю, что у них неприятности. Так же, как у служб безопасности в Брюсселе. Этот псих прорубил в их рядах настоящую просеку. А зачем тебе Бонн?

– Это все связано. В последний раз нашего капитана видели именно там.

– Он имеет какое-нибудь отношение к этому Конверсу?

– Так ты, пожалуй, заполнишь столько клеток в этом кроссворде, что мы все взлетим на воздух, – сказал Стоун после некоторой паузы. – Но костяк сценария выглядит примерно следующим образом. Наш капитан – человек очень расстроенный. Его зять и, между прочим, ближайший друг был убит в Женеве…

– Прямо через дорогу отсюда, – прервал его бывший соотечественник. – Американский юрист, которому Конверс помог отойти в мир иной, так, по крайней мере, я читал.

– Такого же мнения придерживался и наш капитан. Откуда он это взял, никто не знает, но, по-видимому, он разузнал, что Конверс собирается в Бонн, взял отпуск и пустился за ним в погоню.

– Благородно, но глупо, – заметил южанин. – Суд Линча в составе одного человека.

– Не совсем так. Решив простейшее уравнение, мы можем предположить, что он отправился в посольство, во всяком случае, он встретился с кем-то из посольства, чтобы объяснить цель своего приезда, а возможно, и предупредить их об опасности. Никто точно не знает, но все последующее говорит за это. Конверс нанес удар, и наш капитан исчез. Так вот, нам хотелось бы выяснить, жив он или нет.

Теперь замолчал южанин, в трубке слышалось его тяжелое дыхание.

– Братец Кролик, – заговорил он наконец, – тебе все же придется нарастить хоть немного мяса на этот скелет.

– Именно это я и собираюсь сделать, генерал Ли [119] .

– Премного обязан, янки.

– Давай немного пофантазируем. Если бы ты был капитаном третьего ранга военно-морского флота США и решил обратиться в посольство, к кому бы ты направился?

– К военному атташе, к кому же еще?

– О нем-то и идет речь, дядюшка Римус [120] . Помимо всего прочего, атташе этот – изрядный лжец, но я отвлекаюсь. Мы считаем, что капитан переговорил с ним, но атташе отмахнулся от него и, может быть, даже не допустил его к послу Перегрину. А когда гроза разразилась, то, чтобы спасти свою задницу и свою карьеру… ты же понимаешь, ради этого люди идут на странные вещи.

– То, на что ты намекаешь, – дело чертовски странное.

– И все же я не отказываюсь от своих выводов, – сказал Стоун.

– Ладно, его фамилия?

– Уошбурн. Он…

– Норман Уошбурн? Майор Норман Энтони Уошбурн третий, а может, пятый или шестой?

– Он самый.

– Тогда ни от чего не отказывайся. Ты слишком рано ушел с поля. После этого Уошбурн побывал в Бейруте, Афинах, а потом еще и в Мадриде. И повсюду он задавал жару всем придуркам из ЦРУ! Да он свою родную мамашу с Парк-авеню поставит к стенке, только бы выдвинуться. Он рассчитывает к сорока пяти возглавить комитет начальников штабов и ради этого пойдет на все.

– К сорока пяти?

– Я не общался с ним года два, сейчас ему не больше тридцати шести – тридцати семи. Последнее, что я о нем слышал, – его собирались произвести сразу в полковники, минуя промежуточный чин, а вскоре после этого – в бригадные генералы. Он у них любимчик, янки!

– Он – лжец, – сказал Стоун в слабо освещенной комнате на Небраска-авеню.

– Это уж как пить дать. Братец Кролик, – согласился с ним человек в Берне. – Но я никогда не считал его способным на что-нибудь серьезное. Я хочу сказать, обычно он лез из кожи только за хорошую плату.

– И все же я не отказываюсь от своих выводов, – повторил Стоун, отхлебнув виски.

– Значит, ты все знаешь.

– Правильно.

– И об этом ты тоже не можешь говорить?

– И это правильно.

– Но ты уверен?

– Ошибки быть не может. Ему известно, где наш капитан, если тот еще жив.

– Господи Боже мой! До чего же настырны эти северяне!

– Ну что, проверишь? Срочность – вчерашний день.

– С удовольствием, янки. И как ты предпочитаешь?

– В полумраке. Только те слова, которые произносятся под иглой. Наутро он должен проснуться, думая, что съел кусок несвежего мяса.

– Женщины?

– Не знаю. В этом тебе легче разобраться, чем мне. А станет ли он рисковать репутацией?

– Не сомневайся. У меня в Бонне есть парочка-тройка таких фройляйн – любой иезуит продаст Папу Римского. Теперь, пожалуйста, имя этого капитана?

– Фитцпатрик, капитан третьего ранга Коннел Фитцпатрик… И, дядюшка Римус, что бы ты ни услышал от него, пока он будет под иглой, передаешь только мне. Никому больше. Никому.

– И это последнее, чего ты не можешь мне сказать, я угадал?

– Точно.

– Я уже надел шоры. Одна цель и один адресат. Никаких отклонений в сторону, никакого любопытства – просто магнитофон в моей голове или в руках.

И снова Стоун замолчал, прошептав как бы про себя: “Запись на пленку…” – а потом произнес вслух:

– Неплохая идея. Но, естественно, – микроустройство.

– Само собой… Эти штучки таких размеров, что их можно прятать в самых неприличных местах. Как с тобой связаться? Мой конь уже бьет копытом.

– Отлично. Код зоны – восемь-ноль-четыре. – Бывший агент ЦРУ дал бывшему соотечественнику в Берне номер телефона в Шарлотте, штат Северная Каролина. – К телефону подойдет женщина. Скажи ей, что ты – из семьи Татьяны, и оставь свой номер телефона.

Попрощавшись, Питер повесил трубку, поднялся с кресла и со стаканом в руке подошел к окну. Стояла душная безветренная вашингтонская ночь, воздух за окном был неподвижен, предвещая летнюю грозу. Если пройдет дождь, он промоет улицы и унесет с собой хотя бы часть грязи.

Хорошо бы, размышлял бывший секретный агент, какой-нибудь благословенный ливень омыл его руки и ту часть души, которую он еще не выставил на аукцион и не утопил в бутылке. Возможно, то, что он сделал, вобьет еще один гвоздь в гроб Конверса, укрепив в известной мере видимость правдоподобия тех обвинений, которые уже навешаны на него. Стоун понимал: вместо того чтобы, исходя из собственного опыта, усомниться в верности той информации, которая подается сейчас, он пошел у нее на поводу. И хуже того – он приписал это вымышленное правдоподобие пропавшему человеку, морскому офицеру, который, по всей вероятности, уже мертв. Есть два оправдательных момента этой его лжи самому себе – один можно назвать таковым с очень большой натяжкой; другой, однако, может оказаться довольно эффективным. Первый исходит из того, что Фитцпатрик, возможно, жив – предпосылка очень сомнительная. Но если он мертв, что ж – пропавший капитан дает повод востребовать прежний должок и заняться военным атташе по имени Уошбурн, самим по себе, даже без учета его связи с Джорджем Маркусом Делавейном. Если Джонни Реб будет схвачен – при проведении всяких сомнительных операций такую возможность исключать нельзя, – о международном заговоре генералов не просочится ни единого слова. Неизвестно, знает ли майор Норман Уошбурн четвертый о судьбе Коннела Фитцпатрика, но, что бы он ни сказал под иглой, особенно о капитане, все это будет очень ценно.