Близнецы-соперники - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ладлэм cтр.№ 101

— Расскажите.

— Мы все эти годы ждали, что к нам придет человек, потомок Фонтини-Кристи... — начал безногий.

Они — Капомонти, Гольдони, Лефрак — полагали, что к ним придет человек, придет с мирными намерениями. Он будет разыскивать железный ларец, спрятанный в горах. Этот человек должен был знать о путешествии в горы, которое много лет назад предприняли отец с сыном, и он должен был знать, что в регистрационном журнале Гольдони это путешествие описано — это знали все те, кто нанимал Гольдони своими проводниками. И поскольку восхождение в горы заняло два дня, за которые отец с сыном и проводник покрыли значительное расстояние, пришелец должен был назвать точное место, откуда путешествие началось — у железной дороги, неподалеку от вырубки, называвшейся некогда «Ошибка охотников». Лет сорок назад вырубку забросили, и она заросла деревьями и кустарником — это произошло задолго до того, как в горах спрятали тот ларец, но вырубка существовала, когда отец с сыном предприняли свое восхождение в горы летом 1920 года.

— Мне казалось, эти вырубки назывались по названию...

— Птиц?

—Да.

— Большинство, но не все. Солдат спрашивал, нет ли поблизости вырубки, в названии которой есть слово «ястреб». Но в горах близ Шамполюка не водятся ястребы.

— Картина на стене, — задумчиво произнес Адриан, скорее самому себе, чем альпийцу.

— Как?

— Мой отец вспоминал, что в Кампо-ди-Фьори висела картина со сценой охоты. Он считал, что эта картина что-то обозначает.

— Солдат не говорил про нее. И не объяснил, зачем ему эта информация, сказал только, что должен ее получить. Он ничего не говорил про поиски клада. Про журналы. И почему ему так важно отыскать старую вырубку около железнодорожного полотна. Он что-то скрывал. И совершенно очевидно, что пришел к нам не с миром... Солдат, который угрожает оружием безногому калеке, коварен. Я ему не поверил.

Все, что натворил тут его брат, никак не вязалось с воспоминаниями этих людей о семействе Фонтини-Кристи. Все решилось бы очень просто, если бы он был с ними откровенен, если бы он пришел с миром. Но майору это оказалось не под силу. Он всегда воевал со всеми...

— Значит, в районе той заброшенной вырубки — «Ошибки охотников» — и находится место захоронения ларца?

— По-видимому, так. Есть там несколько старых троп, которые ведут от железной дороги к высокогорьям. Но какая тропа? Какая вершина? Мы этого не знаем.

— Но в журнале это место должно быть описано.

— Если известно, где искать. Солдат не знает. Адриан задумался. Его брат объездил весь мир, ему удавалось обвести вокруг пальца разведки многих стран.

— Вы его недооцениваете.

—Он не то, что мы. Он чужой в горах.

— Да, — задумчиво произнес Адриан. — Он совсем другой. Куда он направился? Вот о чем сейчас надо подумать.

— В какое-нибудь труднодоступное место. Далеко от исхоженных троп. Место, куда редко доходили люди. Тут таких мест сколько угодно.

— Но вы только что сказали, что он... сужает район поисков.

— Что-что?

— Нет, ничего. Я просто размышляю. Не важно. Понимаете, он знает, чего не надо искать. Он знает, что ларец был очень тяжелым. Его надо было перевозить с помощью механических приспособлений. Поэтому он начнет свой поиск с чего-то, о чем в журнале не упоминается.

— Мы не знали этого.

— А он знает.

— Но сейчас ночь — что он сможет?

— Взгляните в окно! — сказал Адриан. В небе уже забрезжил рассвет. — Расскажите мне о том торговце. О Ляйнкраусе.

— Ляйнкраусе?

— Да. Какое он имел отношение к ларцу?

— Ответ на этот вопрос он унес в могилу. Даже Франческа не знает.

— Франческа?

— Моя сестра. Когда все мои братья умерли, она оказалась старшим ребенком. И конверт передали ей.

— Конверт? Какой конверт?

— С инструкциями вашего деда.

«...Поэтому, если окажется, что Альфредо не самый старший, ищите сестру...»

Адриан снова развернул листки отцовских воспоминаний. Если даже крупицы истины дошли сквозь десятилетия с такой точностью, то надо повнимательнее отнестись к этим разрозненным воспоминаниям отца.

— Моя сестра всю жизнь прожила в Шамполюке, с тех пор как вышла за Капомонти. Она лучше всех нас знала семью Ляйнкрауса. Старик Ляйнкраус умер в своем магазине. Там случился пожар. Многие считали, что это не случайность.

— Не понимаю.

— Ляйнкраусы — евреи.

— Ясно. Продолжайте. — Адриан перевернул страницу.

«...Торговца недолюбливали. Он был еврей... А для Савароне, который резко осуждал погромы в царской России... доброе отношение к представителям гонимой нации было естественным...»

Гольдони продолжал свой рассказ. Человеку, который придет в Шамполюк и заговорит о железном ларце, о позабытом путешествии в горы, о вырубке близ железной дороги, надо было передать конверт, унаследованный старшим ребенком Гольдони.

— Поймите, синьор, — говорил безногий. — Мы теперь одна семья. Капомонти и Гольдони. Столько лет прошло, никто не приходил, и мы все это уже давно обсуждаем вместе.

— Вы забегаете вперед...

— Да. Так вот, конверт направлял человека, который должен был здесь появиться, к Капомонти.

Адриан пролистал назад ксерокопированный текст:

«...Если бы ему понадобилось доверить кому-то тайну в Шамполюке, то, несомненно, старику Капомонти... надежен как скала».

— Когда Капомонти умирал, он обо всем рассказал своему зятю, Лефраку.

— Значит, и Лефрак знает!

— Только одно слово. Имя. Ляйнкраус.

Фонтин нетерпеливо подался вперед. Он был поражен. В мозгу вспыхнула слабая догадка. Так после долгого и запутанного допроса между отдельными фразами и словами наконец складывается некая взаимосвязь, объясняющая все, что прежде казалось совершенно бессмысленным.

Слова. Нужно положиться на слова, как его брат полагался на насилие.

Он стал быстро пробегать глазами текст. И наконец нашел то, что искал.

«Я смутно припоминаю малоприятный эпизод... Я уж и не помню, что именно произошло... но что-то серьезное, это вызвало у отца... гнев... гнев и печаль... складывается впечатление, что тогда он утаил... подробности происшествия.» «Утаил», «гнев», «печаль», «вызвало у отца...».

— Гольдони, послушайте. Постарайтесь вспомнить. Что-то произошло. Что-то неприятное, печальное, возмутительное. И это касалось семьи Ляйнкраусов...

— Нет.

Адриан удивился. Безногий Гольдони прервал его, не дав договорить.