Рукопись Ченселора - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ладлэм cтр.№ 19

– Хорошо.– Питер хотел было еще раз передать свои извинения жене Моргана и распрощаться, но почувствовал, что издатель что-то недоговорил.

– Питер?

– Да?

– Предположим, Джош и я все уладим… Я имею в виду твой контракт со студией. – Здесь нечего улаживать! – снова взорвался Ченселор.-Я им не нужен. Они не хотят принимать меня таким, какой я есть.

– Может быть, им нужно твое имя и они платят тебе именно за это?

– Я не торгую своим именем. Во всяком случае, тот фильм, который они собираются делать, обойдется без меня. Я же говорю тебе, это будет прямо противоположное тому, что я написал.

– А для тебя это важно?

– Как для автора – нет, черт побери! Но то, что они там наворочали, противоречит моим убеждениям. А этим не бросаются.

– Я просто так поинтересовался. Может быть, ты уже готов начать книгу о Нюрнбергском процессе? Питер рассеянно посмотрел на потолок:

– Пока нет, Тони. Скоро буду готов, но сейчас – нет. Мы с тобой об этом позднее поговорим. Питер повесил трубку, забыв еще раз извиниться перед женой Моргана. Он лежал и думал о вопросах, которые задал ему издатель, и о своих ответах. Только бы боль прошла! И хорошо бы избавиться от этого оцепенения. И то и другое постепенно ослабевало, но иногда он все-таки чувствовал себя прескверно. И каждый раз в таком случае к нему возвращались воспоминания об автомобильной катастрофе. Он снова видел слепящий свет настигавшего его грузовика, слышал скрежет металла, звон разбитого стекла и крики… И опять в нем загоралась ненависть к тому, кто, пригнувшись, на высоком сиденье грузовика, промчался мимо во тьму штормовой ночи, убив Кэтрин и покалечив его. Ченселор сел на край кровати, свесив ноги на пол. Совершенно голый, он ходил по комнате в поисках плавок. Для утреннего купания было уже поздновато. Солнце стояло высоко, день наступил. Питер почувствовал себя виноватым, как будто нарушил какой-то важный ритуал. Но хуже всего было то, что в его теперешней жизни ритуал заменил работу, и он это прекрасно понимал. Обнаружив наконец лежавшие на стуле плавки, он собрался было надеть их, как снова зазвонил телефон. Ченселор взял трубку.

– Питер, это Джошуа. Я только что целый час проговорил с Аароном Шеффилдом.

– Он тебя, конечно, убедил. Кстати, извини меня за то, что я побеспокоил тебя вчера вечером.

– Мы с тобой говорили не вечером, а сегодня утром,– мягко поправил Питера его литературный агент.– Но это все пустяки, я понимаю, ты был возбужден.

– Я был просто пьян.

– Ну и это тоже. Теперь о Шеффилде.

– Да, нам надо о нем потолковать. Надеюсь, вчера ты хорошо расслышал все, что я говорил.

– Ну, знаешь! Наверное, во всем Малибу не найдется человека, который не смог бы повторить слово в слово все, что ты орал в телефонную трубку.

– Ну и что думает по этому поводу Шеффилд? Имей в виду, я не отступлю ни на шаг.

– Как раз на это ему начхать. У тебя нет достаточных юридических оснований, чтобы возбуждать судебное дело. Им вовсе не нужно, чтобы ты одобрил их сценарий.

– Это я и сам понимаю, по молчать не стану. Я дам интервью газетчикам, потребую, чтобы мое имя не значилось в титрах, вероятно, даже подам в суд и буду категорически настаивать, чтобы они изменили название фильма. Спорю, что возбудить судебное дело против них можно.

– Сомневаюсь, Питер.

– Джош, но они ведь полностью изменили замысел моего романа. –Когда судья узнает, какие тебе за это заплатили деньги, твои доводы на него вряд ли подействуют. Ченселор снова замигал и начал тереть глаза, пытаясь смягчить головную боль. Потеряв терпение, он наконец дал выход своему гневу:

– Ты говоришь, что мои доводы на судью не подействуют? Хорошо, хватит об этом. Конечно, я не Диккенс, описывающий гибель детей на фабриках с потогонной системой. Ну ладно, что же делать?

– Хочешь откровенно?

– Ну, подобное начало ничего хорошего не предвещает.

– Не скажи. Может быть, из всех этой истории что-то хорошее и выйдет.

– Так, теперь я точно знаю: сейчас ты сообщишь нечто ужасное. Ну давай, давай.

– Шеффилд и студия не хотят никакой шумихи вокруг фильма. Не в их интересах, чтобы ты давал интервью и устраивал представления е разоблачениями. Они знают, что ты можешь это сделать, и не желают оказаться в затруднительном положении.

– Вот как? Наконец мы дошли до существа дела. Все упирается в кассовый сбор, в прибыль. Это – предмет их основной гордости, показатель их достоинств. Немного помолчав, мягким голосом, каким обычно утешают обиженного ребенка, Харрис продолжал:

– Питер, дорогой, вся эта шумиха не повредит их кассовым сборам, не уменьшит их доходы ни на один цент. Наоборот, ничто так не привлечет внимания к фильму, не создаст вокруг него такого ажиотажа, как то, что ты собираешься предпринять.

– Почему же тогда они волнуются?

– Потому что они на самом деле хотят избежать неприятностей.

– Для киношников неприятности такое обычное явление, что они научились их не замечать. Я не верю, что причина в этом.

– Они готовы уплатить тебе всю сумму, причитающуюся по контракту, снять твое имя с титров, если ты этого пожелаешь, но вот изменить название они, конечно, не могут. Кроме того, тебя ждет добавочное вознаграждение, равное половине той суммы, которую тебе выплатили за право экранизации.

– О господи! – Ченселор был ошеломлен: если верить Джошуа Харрису, он должен получить еще около четверти миллиона долларов.-Но за что?

– За то, чтобы ты пошел на попятную и не поднимал шума вокруг экранизации. Питер не отрываясь смотрел на колышущиеся от ветра занавески. Во всей этой истории было что-то темное, что-то безнравственное.

– Ты у телефона?-спросил Харрис.

– Подожди минутку. Ты говоришь, что скандал только увеличит их доходы. И тем не менее Шеффилд готов заплатить любые деньги, лишь бы избежать его, готов даже понести убытки. Это нелогично,

– Ну, я не берусь анализировать его поступки. С меня достаточно того, что я выяснил, какие он готов заплатить деньги. Может быть, у него на этот счет свои принципы,

– Нет, Харрис. Я знаю Шеффилда, знаю, что он собой представляет. У него нет никаких принципов… Послушай, Джош! – внезапно вскричал Ченселор.– Кажется, я понял, в чем дело: у Шеффилда есть партнер, но не на студии, а в правительстве. Ниточка тянется в Вашингтон! Только там могут так бояться скандала. Как сказал когда-то один прекрасный писатель, замечательный писатель, каким я никогда не стану, "они не выносят света дня"! Проклятие! Вот в чем дело!

– Я тоже об этом подумал,-признался Харрис.

– Скажи Шеффилду, пусть подотрется своим дополнительным вознаграждением. Меня это не интересует. На какое-то время Харрис опять замолчал.