Неделя в декабре - читать онлайн книгу. Автор: Себастьян Фолкс cтр.№ 90

Еще через несколько минут в помещение быстрым шагом вступил и с большим воодушевлением представился собравшимся величавой наружности господин в мундире с золотыми галунами и брюках с багровым кантом:

— С добрым утром, леди и джентльмены… Несколько необходимых пояснений… Порядок, если позволите так выразиться, подач…

Но Молоток разнервничался уже настолько, что почти ничего не слышал. Он перебирал затверженное. «Если она хочет, чтобы ее воспринимали всерьез, ей следует заучить разницу между „мой“ и „свой“». Да, но кто «она-то»? Ах, чтоб ее, забыл. Наверное, Вирджиния Вульф. Или Вирджиния это та, которая вставила «анальный» в «банальный»? И он попытался точно припомнить ноющий голос Трантера, — а ну как тот ему что-нибудь да подскажет.

— Среди стоящих по эту сторону от меня нет — повторяю, нет — будущих кавалеров Ордена? Прекрасно, прекрасно, вы просто на лету все ухватываете. Итак, процесс логического исключения позволяет мне сделать вывод, что каждый из вас станет сегодня либо командором, либо рыцарем-командором. Великолепно! Вы делаете за меня мою работу!

Молоток облизал губы, с трудом сглотнул. И сунул в рот мятную конфетку — ему не хотелось невольно напомнить ее величеству об индустрии, которой он столь преданно «служил».

Лучезарно улыбавшийся придворный сочным голосом продолжил:

— Следующее, о чем вам необходимо знать, состоит в том, что сегодня церемонию награждения будет проводить не ее величество, а принц Уэльский. В последнее время ему приходится брать на себя все большее число обязанностей, и вам будет приятно убедиться, что справляется он с ними на редкость хорошо.

Целых полгода воображение Молотка рисовало ему разговор с монархиней, с главой государства. Все затверженное им предназначалось для нее. «Думаю, Т.-С. Элиот, мадам. Крайне интересный американский поэт. Вы читали его произведения?» Как же тут не разочароваться? Однако он ощутил не только разочарование — утрату ориентации.

— …Подходите и останавливаетесь сбоку от придворного церемониймейстера, вот так, а затем, услышав свою фамилию, делаете шаг вперед — вот так. Далее. Принц Уэльский будет стоять на подиуме. Не пытайтесь присоединиться к нему.

Молоток растерянно заозирался. Что такое «подиум»? И почему на нем нельзя присоединяться к принцу?

— …И наконец, может ли кто-нибудь из вас сказать мне, как следует обращаться к принцу Уэльскому? Да, сэр, прошу вас.

— Ваше королевское высочество.

— Абсолютно верно. Однако, если вставные зубы затрудняют для вас произнесение этого титула, «сэр» также является более чем приемлемым. Итак. Какие-либо вопросы?

К тому времени, когда их опять повели куда-то, Молоток обнаружил, что едва ли помнит имя хотя бы одного английского писателя. Фамилия его — обозначенная как Рашид, то есть «Р», а не как аль, то есть «А», — стояла в конце списка будущих офицеров Ордена. Они пересекли расположенную в тыльной части дворца бальную залу, и Молоток попытался отыскать глазами Назиму с Хасаном, но не отыскал. Ожидая своей очереди в длинном коридоре, Молоток почувствовал, что во рту у него опять пересохло, и прикинул, успеет ли он управиться еще с одной мятной конфеткой, — нет, последнее, что ему требуется, это продолжать сосать ее при разговоре с принцем, ведь тогда придется украдкой выплюнуть конфетку в ладонь, а потом пожать ею ладонь принца… О боже.

Он оглядел стоявших в очереди людей. Из дам многие были одеты так, как не одевалась ни одна известная Молотку женщина, если не считать королевы: в платья с легкими накидками из той же ткани и в похожие на приплюснутые меренги шляпки. Мужчины казались в их строгих костюмах куда менее непринужденными, а лучше всех выглядели многочисленные моряки, летчики и прочие военные с их латунными знаками отличия и поблескивавшими коричневой кожей ремнями. Это мои соотечественники, подумал Молоток, люди, которые патрулируют, охраняя наши берега, море и небо. А я никогда о них даже и не вспоминаю.

Когда между ним и дверью в залу осталось только два человека, мозг Молотка опустел почти полностью. И он это сознавал. Мог представить это в виде картинки: огромный котел, в котором тушат лаймы, — опустошенный, отдраенный, промытый струей воды из шланга. Ему казалось даже, что он различает легкое треньканье проволочной мочалки, исходившее из его пустой головы.

Некая сила — из тех, что управляют движениями роботов, — заставила его ноги пройти по малиновой дорожке и остановиться пообок «придворного церемониймейстера». Принц благожелательно беседовал с мужчиной, который совсем недавно стоял перед Молотком в очереди, — наконец, этот мужчина сделал два шага назад, поклонился принцу и покинул бальную залу.

— Мистер Фарук аль-Рашид. За заслуги перед системой общественного питания.

Та же неведомая сила снова принялась переставлять его ноги одну за другой, ведя Молотка к подиуму, на котором стоял принц.

— Общественное питание, — произнес он. — Это ведь вы производите пикули?

— Да, ваше высочество. Поначалу только пикули с лаймом, а теперь еще самые разные чатни и соусы.

— Понимаю. А где находится ваше производство? В Лондоне?

— Нет, мы начинали в Ренфру, под Глазго, а теперь у нас есть и другие заводы, в Лутоне. И… — Молоток умолк, испугавшись, что лепечет никому не интересную чушь.

— Ах да, я же пробовал ваши пикули с лаймом, — сказал принц. — Очень вкусно. Я много ездил по Индии и Пакистану, где…

— Да, конечно. А вы читали А.-Х. Эджертона, сэр?

— Как-как? Эджертона?

— Да, сэр, Эджертона. Очень хороший викторианский писатель. Некоторые называют его Троллопом для бедных, но мне он представляется скорее Диккенсом для богатых.

— Я постараюсь познакомиться с ним. А теперь я должен прикрепить вот это к вашей груди… И надеюсь, что всякий раз, как в вашем бизнесе будут возникать трудности, вы станете вспоминать это мгновение и черпать в нем новые силы.

— Вы много хороших книг прочитали, сэр? — спросил Молоток.

— Столько, сколько позволило время, — ответил принц.

— Я также большой поклонник Дика Фрэнсиса и Т.-С. Элиота, — сообщил ему Молоток.

— Прекрасно. Моя бабушка тоже их любила. Во всяком случае, старину Дика Фрэнсиса. Был очень рад познакомиться с вами, мистер аль-Рашид. Примите мои поздравления.

И принц протянул ему руку, показывая, что разговор окончен.

Молоток неистово потряс ее, глядя в глаза принца. Он ощущал себя маленьким мальчиком. И чувствовал, как покойные мать и отец заглядывают поверх его плеча. «Что это тут делает Фарук?» «Что ты задумал, пугало маленькое?»

Голоса их звучали в голове Молотка так громко, что ему стало трудно сосредоточиться на чем-то другом. Горло сжалось, глаза наполнились слезами, он неуклюже отшагнул назад, стараясь не наступить на штанины длинноватых, взятых напрокат брюк. Кое-как поклонившись и развернувшись кругом, он поплелся по красной ковровой дорожке, сознавая, что глаза всех, кто находится в бальной зале, направлены на него, и это мешало ему согласовывать движения рук и ног.