Жажда возмездия - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 88

— Вам это объяснят позже. А сейчас мне некогда!

Он сел на лошадь и присоединился к своим друзьям. А между Селонже и его врагом уже начался бой, и были слышны звуки скрещивающегося оружия: боевого топора Селонже и цепа Кампобассо. Мортимер выступил против Анджело, а третий, еще один сын Кампобассо, достался Эстебану.

Прижавшись к дереву и затаив дыхание, Фьора не чувствовала ни холода, ни сырости, ни ветра. Она со страхом следила за развернувшейся на ее глазах яростной схваткой. Фьора молилась о том, чтобы победа досталась тем, кто защищает правое дело…

Внезапно раздался крик агонии, заглушая взаимную брань, которой обменивались противники.

— Джованни! — раздался вопль Кампобассо.

На снег упало безжизненное тело, и он окрасился в красный цвет. Эстебан, который был вооружен гораздо легче своих товарищей, прыгнул на круп лошади своего противника и моментально перерезал ему горло. В то же самое время Филипп воспользовался оплошностью Кампобассо, который смотрел на сына, и топором нанес ему страшный удар, раскроивший шлем, и ранил неаполитанца в голову… но тот остался в седле. Увидев это, Анджело, кое-как отбившись от ударов Мортимера, схватил лошадь отца за повод и потащил ее в сторону:

— Отец, бежим!

И оба всадника исчезли в снежном вихре.

Филипп уже снял свой шлем и бежал к жене.

— Моя любовь! Он не ранил тебя?

— Нет… О, Филипп… Я уже потеряла надежду тебя увидеть! Я думала…

Но он заставил ее замолчать страстным поцелуем, так крепко прижав ее к своей одетой железом груди, что она застонала.

— Вы ее раздавите, — заметил Мортимер, — и всем будет очень жаль. Дайте ей немного пожить!

Филипп освободил Фьору из объятий и расхохотался:

— Ты прав, друг мой, но от большого счастья люди сходят с ума. Я доверяю мою жену вам: берегите ее!

— Филипп! — позвала Фьора, когда увидела, что муж снова вдевает ногу в стремя. — Ты ведь не оставишь меня?

Она бросилась к нему, но его улыбка уже исчезла.

— Так надо, Фьора! Там идет бой, и мой принц может не увидеть завтрашнего дня. Мне надо к нему! Спасибо вам, друзья, и спасибо монсеньору Рене, который, как настоящий рыцарь, позволил мне присоединиться к своим, как только стало известно, что моя жена в безопасности!

— Филипп! — надрывно звала Фьора. — Вернись!

Тебя могут убить!

— Я надеюсь, что нет, потому что я тебя люблю!

Он ударил лошадь сразу обеими шпорами и быстро скрылся; Фьора бросилась было за ним вслед, однако Мортимер схватил ее и силой заставил остановиться.

— Успокойтесь! — резко сказал он. — Он не простит вам, если вы ему помешаете: речь идет о его чести!

В это самое мгновение раздался зловещий звук огромных горских труб. Было чуть за полдень, и схватка началась…

Она долго не продлилась, несмотря на отчаянное сопротивление маленькой бургундской армии. Похожая на огромного барана, швейцарская фаланга, ощетинившись копьями, появилась из-за леса Сорю и смяла неприятельские войска, которые ждали атаки по фронту.

Несколько раз, пока армия еще защищалась, а раненый Галеотто спускался к Мерте со своими уцелевшими солдатами, в самой середине боя можно было заметить Карла Смелого, который свирепо бился, прежде чем исчезнуть.

Деметриос медленно ехал на лошади вдоль ручья Сен-Жан. Вокруг повсюду валялись трупы, снег под которыми превратился в кровавое месиво. Уже приступили к своей мерзкой работе мародеры, а в освобожденном городе зазвонили колокола всех церквей.

Доехав до пруда, грек услышал слабый стон. Он спешился и отвязал медицинскую сумку. Пруд был покрыт льдом, но в некоторых местах он провалился под тяжестью мертвецов. Грек стал осторожно продвигаться вперед, ощупывая перед собой дорогу. Стон стал слышнее. Карл Смелый лежал среди замерзшей озерной травы, ноги были в воде, а вся одежда и доспехи залиты кровью. Герцог был перед ним, с пронзенной копьем грудью, а из его бедра торчала пика. Шлем с золотым орлом лежал у его плеча, но Деметриосу не нужно было это доказательство, он и без того узнал лежащего перед ним человека, которого так давно ненавидел.

Раненый почувствовал его присутствие и открыл глаза:

— Спасите… Бургундия, — невнятно прошептал он, и Деметриос наклонился над ним. Его враг был перед ним, дрожащий, отданный на его милость. Ему надо было сделать только одно движение, и его месть осуществится. Он уже стал искать на поясе кинжал, но тут услышал:

— Ради бога, помогите…

И грек вспомнил, что он врач. Рука, которой он намеревался нанести удар, была создана совсем для другого: перевязывать раны, ухаживать за больным, лечить… и горечь мести прошла. Взявшись за копье, которое пригвоздило тело герцога к земле, он осторожно вытянул его, потом стал так же медленно расстегивать доспехи.

— Не шевелитесь, — приговаривал он, — я — врач.

Я позабочусь о вас, а затем пойду за помощью…

Он приподнялся, чтобы пойти за своей медицинской сумкой, и в это время пущенный опытной рукой боевой топор раскроил Карлу череп. Герцог умер на месте, а Деметриос, оторопев, смотрел, как убийца убегает прочь. Карл Смелый умер, а с ним и Бургундия.

Его помощь уже не была нужна.

Грек оставался еще какое-то время на том же месте и внимательно присматривался к мертвому герцогу, пытаясь найти в его чертах то, что долгие годы питало его ненависть.

— Вы тоже не смогли его убить? — произнес холодный голос, и, подняв вверх глаза, Демегриос увидел Леонарду, которая смотрела на него, скрестив на груди руки.

— Нет, — ответил он с новым для себя чувством смирения, — нет, я не смог. Прежде всего я врач.

— И вы хотели, чтобы его убила она, это невинное создание, о страданиях которого вам известно больше, чем кому-то другому. Не правда ли, легко сказать: «Убей!

Заколи! Отрави!»— когда сам находишься в безопасном укрытии! Она рисковала попасть под пытку, на эшафот, а вам было все равно. И к тому же вы осмелились подвергнуть ее самому омерзительному шантажу…

— Не вините меня так, госпожа Леонарда. Мысль о том, что она могла стать его подругой, сводила меня с ума. Она ведь поклялась помочь мне погубить его!

— И вы возложили все надежды на слабую женщину, вы дошли до того, что превратили человека, которого она любила, в предмет отвратительной сделки! Неужели вы подумали, что я вам это позволю? Я никогда не любила вас, Деметриос, сейчас я вас ненавижу.

— Я не могу осуждать вас за это. Эстебан тоже отвернулся от меня; он помог Филиппу де Селонже бежать и добился для него протекции герцога Рене. Теперь все кончено. Попросите за меня прощения у Фьоры и скажите ей, что все-таки я любил ее, что бы она про меня ни думала.