Жажда возмездия - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 77

Этот импровизированный концерт продолжался до самой полуночи, когда личный лакей герцога Карла де Визен вошел в прихожую и сообщил Фьоре и Баттисте, что его хозяин уснул и не может их больше слышать, а сами они могут идти к себе.

— Вы сделали доброе дело, — выразил им свое мнение Панигарола, когда пришел их послушать. — Могу спорить, что кризис миновал, и завтра монсеньор вновь обретет свое обычное деятельное состояние.

И правда, утром, отправив несколько писем, в одном из которых он требовал переплавить все бургундские колокола, герцог решил покинуть Нозеруа и переехать в Лозанну, где хотел собрать новую армию и начать осаду Берна, который внес основную лепту в его поражение.

— До тех пор пока я не разрушу Берн, бургундская армия не обретет своего былого блеска, — заявил Карл и целиком погрузился в подготовку новой кампании, в результате которой он надеялся возродить поблекшую было славу.

Антуан Бургундский и принц де Тарант, которым удалось собрать часть поверженного в бегство войска, решили устроить лагерь на обширном плато, доминирующем над Женевским озером, между Романе и Ле Монтом. Там соорудили дом, хотя и не такой роскошный, как при осаде Пейса, но все же достаточно удобный.

Вокруг этого строения располагались прибывающие войска. Из Англии прибыло три тысячи, шесть тысяч — из Болоньи, столько же — из Льежа и Люксембурга и, наконец, шесть тысяч савойцев, которых привела сама герцогиня Савойская из Женевы для оказания помощи своему союзнику герцогу Бургундскому.

Внешность этой красивой белокурой женщины удивила Фьору. Она ни в чем не была похожа на своего брата Людовика XI, при этом бросался в глаза ее цветущий вид, в котором было много очарования. Когда она приближалась к своему союзнику, улыбаясь и с раскрытыми для объятий руками, Фьора поняла, почему эта французская принцесса объединила свои войска с войсками злейшего врага своего родного брата.

— Ведь она его любит? — тихо спросила она у Панигаролы.

— Это никогда не вызывало у меня ни тени сомнения, но в данный момент я нахожу, что она поступает неосторожно. Король Людовик находится в Лионе и собирает в Гренобле армию из верных ему жителей Дофине. А мой господин, герцог Миланский, отправил к Людовику послов и предложил ему союз, чтобы потом как-то захватить Савойю.

— А вы не хотите предупредить об этом герцога Карла?

— У меня нет никаких официальных полномочий.

К тому же я буду сильно удивлен, если король позволит герцогу Миланскому захватить Савойю. Но все же я нахожу, что прекрасная герцогиня очень неосторожна.

А она принесла с собой весну, которая вдруг проявилась с неудержимой силой, свойственной природе.

Раны земли зарастали свежей травой. На поверхности озера, в котором отражалось небо, серебрилась рябь, а вдоль берегов начинали цвести яблони и миндаль. Воздух был наполнен ароматами, и к середине дня ощущалось ласковое тепло солнца, которое, казалось, торопилось погасить в памяти людей страшную осень и холодную зиму. В Лозанне, которую военные несчастья обошли стороной, жизнь кипела и на людных улицах, и в цветущих садах. Там же теснились и иностранные послы, которых было невозможно разместить в лагере.

Панигарола и его коллеги из Венеции, Неаполя, Генуи и других итальянских городов выбрали себе местопребыванием трактир «Золотой лев», который был самым лучшим во всем городе. Другие трактиры и монастыри были также переполнены, и поэтому в город стекались со всех сторон торговцы, привлеченные множеством благородных сеньоров.

Кульминационным моментом стало одновременное прибытие легата Алессандро Нанни и апостольского посланника Хесслера, которых послал император, чтобы заключить брак между принцем Максимилианом и юной Марией Бургундской. И поэтому пасхальная месса, которая проходила в соборе Лозанны, получилась особенно торжественной.

Фьора присутствовала на ней в строгом платье, спрятав свои остриженные волосы под энненом из серебристого материала, на котором сверху был прикреплен черный креп в знак ее траура. Накануне Карл, чтобы пресечь нарождающиеся слухи, торжественно признал ее «благородной и высокорожденной дамой, графиней де Селонже, вдовой мессира Филиппа де Селонже, кавалера ордена Золотого Руна, погибшего смертью храбрых в битве под Грандсоном». Затем он добавил: «Отныне, оставшись одна на всем свете, мадам де Селонже поклялась следовать за нами повсюду и принимать участие в сражениях вместо своего павшего супруга и, с божией помощью, отомстить за пролитую им кровь».

В ходе всей пасхальной службы Фьора чувствовала на себе многочисленные взгляды, в которых было больше любопытства, чем сочувствия, но ни то, ни другое ее не волновало. Что могло иметь хоть какое-то значение, когда Филиппа нет больше на этой земле, когда его глаза больше никогда не посмотрят на нее, а руки не коснутся ее тела? И не имело значения, думают ли о ней хорошо или плохо. Единственными людьми, с которыми еще что-то связывало ее, были Баттиста Колонна и Панигарола. И, безусловно, герцог, но она не могла разобраться в характере их привязанности. Это было нечто вроде обоюдного гипноза, к которому примешивались еще жалость и влечение, как это бывает с теми людьми, судьба которых отмечена грядущей катастрофой. Внутренний голос говорил молодой женщине, что над Карлом Смелым витает черный ангел смерти и что именно тени его крыльев пытается избежать герцог, вступая с этим ангелом в борьбу.

С самого Нозеруа его здоровье так окончательно и не восстановилось. Он страдал от постоянной лихорадки и болей в желудке, ему не помогали настойки, которые готовил для него Маттео де Клеричи и еще один врач, присланный герцогиней Савойской, обеспокоенной состоянием его здоровья; но мучили Карла не столько телесные страдания, основная беда заключалась в больной душе, которая отказывалась верить в постигшую его судьбу.

Из собора Фьора вместе с Леонардой направились в трактир «Золотой лев», в котором Панигарола нашел им комнату. Герцог не захотел, чтобы она жила в лагере, где царила полная неразбериха и отсутствовала дисциплина, а драки были обычным явлением. Фьоре показалось, что кто-то идет за ними следом. Она ускорила шаг и услышала за собой звук торопливых шагов. Тогда, внезапно остановившись, она оглянулась. Перед нею стоял в полном вооружении человек, в котором она узнала Кристофа де Бревай. Глаза у него были полны слез.

— Почему, — спросил он с болью и гневом, — вы скрыли от меня ваше замужество? При нашей встрече вы обманули меня! Зачем?

— Разве это важно? Вспомните: вы сбежали из монастыря и захотели стать солдатом. Какое вам дело до того, как я жила прежде?

— Конечно, никакого… но, увидев вас, я понял, чего хочу от жизни. Добыть себе славы, богатства, а затем найти вас, чтобы…

— Не продолжайте! Вы хорошо знаете, что между нами не может быть ничего! Вы — мой дядя, нравится вам это или нет, а я теперь, когда все закончено, хочу поскорее забыть, что в мире существуют люди по фамилии де Бревай.

— Все закончено? Что вы хотите этим сказать?