Симфония тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 29

Но, получив деньги, сразу переехал в лучший отель города и на следующий день заключил контракт с Якобсоном. Нужно сказать, что условия контракта были всегда в пользу Джорджа. Якобсон работает почти даром. Мы специально в прошлом году приглашали адвоката со стороны, чтобы он проверил условия контракта. Он все проверил и заявил, что Якобсон не человек, а просто божий ангел, слетевший с небес, чтобы помочь Джорджу. Настолько прекрасные условия контрактов он предлагает Осинскому. С тех пор Джордж доверяет Якобсону безгранично. Впрочем, он и раньше ему очень доверял.

– Понятно, – опять кивнул Дронго, – а при чем тогда этот Фонд, который представляет Якобсон?

– У них целая программа, – оживилась Барбара. – Мы были в одном из их центров. Они занимаются очень нужными вещами: помогают голодающим странам, закупают лекарства, шприцы, перевязочные материалы, строят больницы. Джордж даже пожертвовал им сто тысяч долларов, хотя Якобсон и просил этого не делать.

Мимо прошел официант с подносом в руках, и они взяли по бокалу шампанского.

– У него есть знакомые среди сотрудников Фонда? – уточнил Дронго. – Может, вы слышали такое имя – Рамеш Асанти?

– Нет, – Барбара покачала головой, – никогда не слышала. Мы вообще мало с ними контактируем. Просто иногда Якобсон ездит по их делам. Но Джордж не возражает. Он понимает, как это важно. Якобсон их внештатный консультант.

– У него есть семья?

– Кажется, была. Но он никогда о ней не рассказывает.

– Скажите, Барбара, а как вы оцениваете подобный альтруизм? Вам он не кажется странным? – Не знаю, – улыбнулась она, – иногда кажется. Якобсон очень умный человек, много знающий. Он ходячая энциклопедия: блестяще разбирается в экономике, политике, истории. Мне часто кажется, что он занимается не совсем своим делом. Такой человек мог бы встать во главе собственного дела и сразу разбогатеть. Видимо, это ему не нужно. А может, у него просто такой обет. Он глубоко верующий человек. Может, это произошло из-за того, что он сменил свою веру.

– Как? – быстро спросил Дронго. – Что вы сказали?

– Он ведь еврей по имени и фамилии, но я видела, как он ходит в католические храмы, молится там. Он, наверно, крещеный еврей. Я слышала, что в Израиле есть даже общество «Евреи за Христа». Может, он один из них? Но он христианин, это точно.

– Как интересно, – ровным голосом произнес Дронго, – возможно, поэтому он решил полностью посвятить себя подобной деятельности и занимается благотворительностью, отдавая всего себя Джорджу Осинскому. Такое возможно?

– Не знаю, – ответила Барбара, – но он странный и загадочный человек. Очень целеустремленный, подвижный, энергичный. Он меньше всего похож на кающегося грешника. В общем, это не тот образ, которому он может соответствовать.

– А вы? – спросил Дронго. – Вы тоже верующая?

– Не знаю, – ответила Барбара, – наверно, да. Но родители у меня были приверженцами баптистов.

– А сам Джордж?

– Неужели вы не догадались? Конечно, верующий. И очень набожный. Он же из польской семьи. А там традиционно все католики.

– Верно. Но мне казалось, что, прожив столько лет в Америке, его семья вполне могла измениться. Хотя, наверно, вы правы. Я обязан был вспомнить о его фамилии. А ваши охранники? Ваши личные охранники – Хуан, Брет и Мартин, они все католики?

– Нет, конечно. – Она выпила шампанское и, подозвав официанта, поставила бокал на поднос. Дронго, чуть пригубивший янтарный напиток, тоже вернул свой бокал.

– Хуан, кажется, вообще неверующий. Во всяком случае, я видела, как он морщился, когда Осинский шел в храм. Брет, по-моему, лютеранин, но точно я не знаю. А вот Мартин точно еврей. Вернее, у него мать еврейка. Я ее знаю. Она живет в Лос-Анджелесе и иногда приезжала к нам навещать своего сына.

– Полный интернационал, – кивнул Дронго.

– Там что-то произошло, – показала Барбара в сторону двери, куда потянулись многие гости. Дронго взглянул. И не поверил глазам. Там стоял Песах Якобсон. Снова улыбающийся, как всегда, немного самоуверенный, в элегантном смокинге, так красиво на нем сидевшем.

Несмотря на опоздание, он чувствовал себя достаточно уверенно. Подошел к премьеру, поцеловал руку его супруге. И словно что-то изменилось. Как будто застывшая картинка пришла в движение. И сменилась сама атмосфера. Теперь все наперебой начали говорить об Осинском. К нему потянулись люди, многие открыто восхищались его творчеством. Композитор начал улыбаться, весело шутить.

От Дронго не укрылось и то обстоятельство, как вошедший в зал Якобсон кивнул нескольким людям, словно давая им понять, как именно нужно действовать. Среди них была и Кэтрин Муленже. Заинтересовавшись, он подошел ближе. Новая звезда французской прозы рассказывала послу Германии, каким невероятным успехом пользуется музыка Джорджа Осинского в мире и какой успех был вчера на премьере его оперы.

Случилось непонятное. Все словно начали забывать о вчерашнем провале, о тягостной атмосфере сегодняшнего вечера. Неудачный вечер был признан лишь досадной оплошностью, и все снова вспомнили о триумфальных успехах Осинского в Америке, о первой премьере его оперы, на которой присутствовал президент Франции.

Дронго внимательно наблюдал за Якобсоном. Этот человек обладал какой-то энергией, словно заражающей всех вокруг своим оптимизмом. В один из моментов он взял за руку Джорджа Осинского, сказав ему несколько слов. И счастливый Осинский кивнул ему в знак благодарности и поспешил к хозяину дома.

– Мне срочно нужно позвонить, – попросил американский гость французского премьера. Тот кивнул, подзывая к себе одного из помощников. Через минуту в руках у Осинского появился спутниковый телефон. Он быстро набрал номер. Дронго сделал еще несколько шагов вперед.

– Боб, – услышал он взволнованный голос композитора, – мне только что передали о твоем успехе. Поздравляю. Мы все здесь за тебя переживаем.

– Да, – кивнул премьер-министр, – передайте ему наш привет и пожелание успехов.

– Тебе желают успехов, – сказал Осинский, – я в доме у премьера Франции. – Он прикрыл трубку. – Сенатор вас благодарит, – сказал он и снова поздравил своего собеседника.

Дронго почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Он резко повернулся. Это был Песах Якобсон. Он улыбался.

– Вы меня извините, – почти искренне сказал Якобсон, – я сегодня был не в себе. Эта ужасная головная боль. Наговорил вам много ненужного. Забудьте обо всем.

– Я могу остаться? – понял Дронго.

– Вы должны остаться, – взволнованно ответил Якобсон, – мы будем работать только вместе.

– Кажется, у вас приятные новости из-за рубежа? – кивнул на говорившего Осинского Дронго.

– Да, – не очень охотно ответил Якобсон, – мы получили приятную новость из Вашингтона. Проиграв первичные выборы в Нью-Гэмпшире, сенатор Доул убедительно победил на трех других. Они ведь друзья с нашим Джорджем. Ему должно быть приятно. Вы не ответили. Я надеюсь, вы меня простили?