Резидент внешней разведки - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 50

– Смутно, – сказал Банщиков, откинувшись в кресле, как пилот перед катапультированием. Виски, выпитое практически без закуски, полыхало в груди и желудке огнедышащей лавой. Ноги и руки словно бы удлинились, не вполне подчиняясь сигналам головного мозга. Когда, испросив разрешения, Банщиков потянулся за тонкой сигарой Нолина, его пальцы сработали не с первой попытки, а прикуривая, он едва не выжег себе глаз. – Весьма, весьма смутно, – повторил Банщиков, давая понять, что не теряет нить разговора.

– Сейчас проясним, – оживился Нолин, свинчивая крышку со второй бутылки. – А потом сразу к бабам… под баобабом…

Он выругался. Сфокусировав зрение, Банщиков увидел каплю крови, выступившую на указательном пальце Нолина.

– Порезался, – сказал тот. – Вас не затруднит принести кусок туалетной бумаги? Или полотенце намочите, что ли…

– Не затруднит, Юрий Викторович.

Банщиков тяжело поднялся и отправился в ванную комнату, двигаясь плавнее глубоководного водолаза. Его конечности двигались как на шарнирах, причем шарниры эти были смазаны крайне плохо.

Нолин проследил за ним неожиданно ясным и цепким взглядом. Попойка подходила к концу. До развязки многоходовой сенегальской комбинации было далеко.

Любой разведчик предполагает, что его разговоры прослушиваются противником, и для него это такое же неприятное и привычное явление, как гололедица для водителя или малоподвижный образ жизни для конторского служащего. Чужие тайны пытаются выведать как хитрыми, так и примитивными способами. На открытом воздухе делать это сложнее из-за помех и уличных шумов, поэтому возле объекта крутятся всевозможные топтуны с портативными диктофонами, а кроме того, устанавливаются параболические или органические микрофоны с многополосными эквалайзерами и фильтрами. Впоследствии записи сличаются, обрабатываются, монтируются и очищаются, но если беседа записывалась на шумной улице, то к ее распечатке прилагается протокол специальных чтецов по губам или опытнейших «слухачей», настраивающих свои уши с помощью таблеток барбамила.

Для того чтобы быть в курсе всех переговоров Нолина, американцам не нужно было прибегать к столь изощренным мерам. Они заблаговременно оснастили его жилище чувствительными микрофонами. Он кожей ощущал все эти электромагнитные излучения, пронизывающие комнату. Каждое слово, срывающееся с его уст, каждый производимый им звук улавливались, преобразовывались в электрические сигналы и беспрепятственно перекачивались по назначению. В арсенале у Нолина имелось множество трюков, способных нарушить этот процесс. Например, микрофоны-стетоскопы начинают барахлить при постукивании ногой по полу или поглаживании стены ладонью. Дистанционное прослушивание извне осложняется плотно закрытыми окнами и задернутыми шторами. Банальные «жучки» утрачивают чувствительность при громкой музыке или журчании воды, льющейся из крана. Даже коварный лазерный микрофон можно обезвредить посредством банального вентилятора, который искажает и отклоняет тонкий зондирующий луч. А проще всего отыскать в комнате так называемый «радиожучок» и, не мудрствуя лукаво, растоптать его ногой.

Когда Банщиков вернулся с мокрым полотенцем, Нолин разглядывал телевизор, лампы и розетки, где чаще всего устанавливают мини-аппаратуру, питающуюся от обычной электрической сети. Не тратиться же на ретрансляторы, конверторы и подзарядные устройства. Нолин птица не того полета. Выпивоха, балагур и ловелас. Возни с таким немного…

– Осторожнее, осторожнее, – приговаривал Банщиков, суетясь рядом.

Словно его боевой товарищ истекал кровью, раненный вражеской пулей. Нолин, сдерживая улыбку, обтер слегка оцарапанный палец и швырнул полотенце на пол. Бытовая травма потребовалась ему для того, чтобы бросить в бутылку таблетки, конфискованные у Луи в ресторане. Снотворное свалило бармена с ног за несколько секунд, но Нолин не знал, какой концентрации был отравленный напиток. Оставалось полагаться на интуицию и импровизировать. Чтобы у американцев, прослушивающих номер, не возникло и тени подозрения в злом умысле. Просто русские Иваны наклюкались и утратили над собой контроль. Учитывая имидж россиян на Западе, ничего экстраординарного в случившемся никто не усмотрит.

– Садиться не будем, – остановил Нолин Банщикова, приготовившегося опуститься в кресло. – У меня тост. – Он покачнулся, толкнув бедром легковесный столик. – Тост и девиз в одном факл… флаконе. Наливай!

– Вам сколько? – заботливо спросил Банщиков.

– Краев не видишь? Полный наливай. И себе тоже. Мы мужики или нет?

– Не обижайтесь, но я чисто символически, Юрий Викторович…

– Смво… символ…чски, но полный стакан. И до дна. Ты русский?

Нолин схватился за плечо Банщикова и навалился на него всем весом. Они зашатались из стороны в сторону, громыхая мебелью, звякая стеклянной посудой на столе.

– Пятую графу в паспорте давно отменили, – строптиво пропыхтел Банщиков, пытаясь избавиться от пьяной хватки собутыльника. – Не думаю, что я чистокровный русак. В моих жилах… Да держитесь же вы на ногах!.. В моих жилах течет кровь польская, литовская и еще черт знает какая…

– Но не оклахомская? – грозно осведомился Нолин. – Не вашингтонская? Я могу на тебя положиться? Или ты продался американцам? Признайся, они тебе предлагали сотрудничество?

Задавая вопросы, он обхватил рукой шею Банщикова как бы для того, чтобы удержать равновесие, но на самом деле с целью затруднить его речь. Пусть звучат нетрезво оба голоса, а не один. Прослушивание должно выявить, что набрались оба участника попойки.

– Нич… ничего мне не предлагали! – пыхтел, запинаясь, Банщиков. – У вас мания преследования… Не перекладывайте с больной головы на здоровую…

Его собственная голова при этом оставалась наклоненной вниз. Нолин повис на нем, как леопард на жирафе. Отталкивая его, Банщиков вконец запыхался и потерял возможность изъясняться внятно. Его возгласы звучали полузадушенно и прерывисто.

– Я!.. Вы!.. Да сколько же это будет…

Тут Нолин оставил его в покое и торжественно провозгласил:

– Верю! Ты настоящий мужик. Вижу, на тебя можно положиться.

– Давно бы так, – сердито сказал Банщиков. – А то цепляетесь ко мне, цепляетесь… И виски я из-за вас пролил…

– Дело поправимое, – отмахнулся Нолин. – Чего-чего, а пойла на наш век хватит. Лей себе. Предлагаю выпить за мужскую дружбу и за баб.

– Странный тост.

Тем не менее шотландская водка щедро полилась в стакан.

Следя за процессом, Нолин возразил:

– Нормальный тост. Мы мужики? Мужики. К бабам едем? Едем. Только добавлять больше не будем. И воздухом перед дорогой подышим. Не то в ближайший кювет заедем, а не в бордель.

– Это точно, – буркнул Банщиков.

– Тогда поехали?

Нолин поднял полный стакан, представляя себе, как будет выглядеть эта типично русская фраза в переведенной распечатке ЦРУ. «Let’s go» или «let’s ride». Поехали в буквальном смысле. И путешествие это будет рекордно коротким, о чем ни американцы, ни их бестолковый наемник пока что не догадываются. Скоро настанет финита ля комедия. Или трагедия? Это уж как Банщикову повезет.