Конь в пальто - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 69

Медленно подняв лицо к празднично сверкающей люстре, Жека сразу обнаружил ответ на свой вопрос. Помимо хрустальных побрякушек там висело совершенно инородное украшение. Неуместная тряпица, сувенир на память. Славные трусики, очень похожие на те, которые один мужчина подарил своей возлюбленной в феврале, на день Святого Валентина. Задорное сердечко на самом видном месте. Внутри сердечка вышито имя Хелен, то бишь Елена. Загляни к своему любимому родственнику… На огонек… Шурша плащом, Жека поднял руку и снял с люстры сувенир, еще надеясь, что это просто глупое совпадение.

– Как зовут твою гостью, братик? Похвастайся.

– Я Оля, а вообще-то Лара! – горделиво ответствовала незнакомка из спальни. – А што такое?

Олежка зачем-то виновато развел руками, но Жека смотрел не на него, а на сувенир. Судя по манере изъясняться, невидимому нежному созданию было по барабану, как его называют. Хоть Оля, хоть Лара, хоть вообще Хелен…

– Девушка, – строго сказал он. – Вы зачем разбросали по квартире свое нижнее белье?

Все тот же волнующе-низкий голос откликнулся мгновенно:

– Чего-о? Какое еще белье? Мое – тута!

Олежка мог бы опять виновато развести руками или пожать плечами, но в этом не было никакой необходимости: он до сих пор не сменил предыдущую позу, и теперь ему оставалось лишь сохранять удрученную неподвижность.

– Ты совсем запутался в своих случайных связях, – осуждающе сказал Жека. – Лена, Оля…

– Подожди минутку, – попросил Олежка. – Я оденусь.

Он скрылся, и до Жекиных ушей долетело раздраженное шипение незнакомки, которым она силилась выразить преисполнившее ее негодование. Насколько Жека мог понять, она считала присутствие гостя именно здесь и сейчас излишним, требовала его удаления с поля. Олежка, кажется, оправдывался:

– …койся, он скоро уйдет.

– Вот пусть и проваливает, пока я Хану не позвонила. Он тебе даст гостей!.. – кричала она. Жека вошел в спальню, сдернул с кровати голосистую командиршу и поволок ее в ванную комнату, мимоходом наставляя:

– Сбавь контральто, ладно?

– Шо тебе надо? – ерепенилась девица, рост которой лишь самую малость не дотягивал до Жекиного. – И хто ты такой?

Статью – манекенщица мирового масштаба, речью – уроженка какой-нибудь Кацапетовки, и не просто Кацапетовки, а Малой. Так что до совершенства ей не хватало сущей ерунды – врожденной немоты.

– Я умывальников начальник и мочалок командир, – представился Жека. – А ты просто мочалка, и место твое в ванной комнате, пока взрослые дяди разговаривают.

– Погоди, тут вот какое дело… – вмешался было Олежка, но Жека не стал его слушать, а вплотную занялся строптивой девицей, попытавшейся приклеиться к дверному косяку.

Рывок! Другой! Девица, безуспешно хватаясь за все новые предметы обстановки, устремилась вслед за увлекшим ее черным плащом, выражая протест односложными словами и междометиями. Прежде чем дверь ванной комнаты отрезала ее от остальной квартиры, она услышала:

– Тут, наверняка, найдутся мыло и шампунь, которые сделают твою кожу атласной, а волосы – мягкими и шелковистыми. Позанимайся тут пока личной гигиеной, но чтобы я тебя не видел и не слышал, пока не позову. Спорить не стоит. Возражения все равно не принимаются.

Олежка встретил брата молящим взглядом:

– Приходи завтра, а? У меня будут неприятности.

– Из-за этой прошмандовки? Но это пустяки, мелочи, – загадочно сказал Жека.

Его улыбка была широкой, как у шута. А глаза выглядели остановившимися, стеклянными и странно блестели. Длинная темная прядь волос перечеркивала лицо Жеки, делая его незнакомым, чужим. Он стоял и смотрел на Олежку, раскачиваясь с каблука на носок. Правая рука пряталась в кармане плаща. А на указательном пальце левой руки небрежно крутились и раскачивались Ленкины трусики, остроумно вывешенные ею на самом видном месте. Туда-сюда, туда-сюда. Некоторое время Олежка завороженно следил за этим импровизированным маятником, напоминая насторожившегося кота, но он вздрогнул и вышел из транса, когда тряпица безвольно повисла на Жекином пальце, обличительно устремленном в его грудь:

– Ты так и не поделился со мной приятными воспоминаниями, братик? Чьи?

– Да так, – промямлил Олежка, без всякой надобности покашливая в кулак. – Никогда раньше не видел. Аслан приволок, мой завмаг…

– Женские трусы? Как романтично!

– Да нет, он свою знакомую привел, а она была в этих самых трусах, – принялся обстоятельно врать Олежка. – Посидели вместе…

– Полежали, – продолжил за него Жека.

– А что, нельзя? – задиристо спросил Олежка, втайне ужасаясь неестественности своего тона. Он держался примерно так, как делал бы это скверный актеришка, которого заставили экспромтом читать незнакомый текст.

– Да вроде в подобных случаях разрешения не принято спрашивать, – согласился Жека.

Его улыбка незаметно трансформировалась в болезненную гримасу, и это заставило Олежку зачастить с объяснениями. Путаясь в собственном многословии, он старался оставить главное недосказанным, подменяя суть мишурой обманчивых фраз. Трали-вали, то да се… Он говорил, говорил и с отчаянием видел, что Жека не верит ни единому его слову. Возможно, даже знает голую до безобразия правду, но остановиться никак не мог. Стоит умолкнуть ему, и тогда настанет черед брата, а после этого уже ничего нельзя будет исправить. Вот и звучала заезженная пластинка про Аслана и его незнакомую Олежке приятельницу, про перебравшего Адвоката, про кошмарное похмелье.

Жека молчал. Никак не реагировал. Олежкиной легенде не хватало достоверности – вот в чем заключалась проблема. И Олежка наконец сокрушенно признался:

– Все из-за проклятого кредита. И на фига я с ним связался? Когда понял, чем это пахнет, прямо с катушек сорвался. Нажрался, как последний раздолбай. Страшно мне, Жека. Миллион баксов, представляешь? Видел внизу белую «девятку»? Меня стерегут. И Оля не зря приставлена. Чтобы не сбежал. Я всем завтра очень нужен. Потому что второго такого идиота трудно найти.

Начало и конец тирады Жека пропустил, выхватив из нее главное.

– Миллион? – он приподнял хмурившиеся до этого брови. – Завтра?.. Ну-ка, угости меня кофейком. Или забыл, что без кофе я впадаю в летаргию?

Радуясь такому облегчительному исходу, Олежка потащил брата на кухню, загремел чашками и ложками, выставил банку с гранулированным порошком, водрузил на плиту чайник. У него слегка тряслись руки, когда он наполнял протянутую Жекой чашку, и на столе образовалась лужица. Жека вытер лужицу злополучной тряпицей с сердечком и отправил ее в мусорное ведро. Потом пнул ногой фарфоровые осколки подальше и поинтересовался:

– Посуду на счастье бил?

– Какое уж тут счастье…

– Ты рассказывай, рассказывай.

Олежка трусовато оглянулся на матовое окошко ванной и пожаловался шепотом: