Второй после президента - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 27

В те прекрасные и не столь отдаленные времена, когда Силин и сам сиживал на президентском кресле, он неоднократно прибегал к услугам Грина и хорошо знал, чего стоит голова этого человека. Обладая примерно таким же цепким, логическим мышлением, Владлен Вадимович проанализировал положение и пришел к неприятному для себя выводу: его намерены «слить». Сделать тем самым стрелочником, который виноват во всем и всегда. И вот теперь, сверля Грина проницательным взглядом, Силин пытался определить, верны ли его предположения.

Не менее напряженно размышлял Глеб, понимая, что его дальнейшая судьба, а может, и жизнь зависят от мановения пальца человека, сидящего перед ним с грудью, прикрытой салфеткой с влажными пятнами, оставшимися от мороженого.

Сказать ему правду? Но не расценит ли Астафьев такую откровенность как самое обыкновенное предательство? Отказаться отвечать? А долго ли способен человек скрывать информацию в наше бурное время, когда опытные фармацевты и гипнотизеры способны манипулировать людьми, как безвольными марионетками? Вколят Грину какую-нибудь гадость или подсыплют немного порошка в еду, или же займется им незнакомец с черными, выразительными глазами – и все, секрет раскрыт, выболтан со сверхъестественной словоохотливостью. Поверит ли Астафьев в то, что Грин сделал это против своей воли? Вряд ли. Сильных мира сего мало заботит мотивация поступков подчиненных. Они – словно шахматисты, не могущие допустить, что фигуры на доске вдруг выйдут из-под их контроля.

Грин медленно поднял глаза и встретил направленный ему в переносицу взгляд. Желваки Силина двигались под кожей, как будто он перемалывал зубами орехи. Его водянистые глаза светились невиданным доселе блеском. Его руки непроизвольно сложились в кулаки, а влажные губы подергивались, готовясь произнести что-то резкое, негодующее.

Было ясно: с таким премьер-министром лучше не спорить. Вновь отведя взгляд, Грин хрипло сказал:

– Что ж, я готов поделиться с вами своими соображениями.

– А вы мне тут одолжений не делайте, не надо, – произнес Силин тихим, а потому особенно страшным голосом. – Я, между прочим, не посторонний дядя, а глава российского правительства. И нечего тут со мной играть в молчанку. У нас тут не кино про разведчиков.

Глеб открыл уже рот, собираясь рассказать, что пришло ему в голову незадолго до того, как его усыпили на улице, когда раздался приглушенный звонок мобильного телефона. Раздраженно сорвав с шеи салфетку, Силин запустил руку во внутренний карман пиджака. На какое-то мгновение он сделался похожим на Наполеона, принявшего свою излюбленную позу, но в следующую секунду уже достал телефон и смотрел на него, хмуря редкие светлые брови.

Было видно, что Силин отлично знает, кто ему звонит, но никак не может решить, ответить или нет. Наконец он соизволил принять вызов. Его голос был тих и бесцветен.

– Слушаю, Анатолий Дмитриевич, – произнес он.

Разумеется, это был не кто иной, как Астафьев, собственной персоной. И говорил он в полную силу голосовых связок, так, что Грин частично слышал произносимые им слова: «В чем дело… кто дал вам право… я требую немедленно… в противном случае…»

Голос президента в телефонной трубке напоминал звуки, производимые жуком, пытающимся выбраться из спичечного коробка.

Выслушав обращенную к нему гневную тираду, Силин посмотрел на Грина и велел ему взглядом удалиться. Впрочем, удалиться – это мягко сказано. «Выметайся отсюда к чертовой матери! – кричал его яростный взгляд. – Ступай прочь! Этот разговор не для твоих ушей».

Решив не нарываться на неприятности, которых и без того было хоть отбавляй, Грин поднялся со своего места и покинул помещение. За дверью его встретили два охранника с каменными лицами. Оба синхронно уставились на Грина, подобно служебным псам, дожидающимся наиболее привычной им команды. Команда эта называлась «фас».

Прошло несколько томительных минут. Делая вид, что происходящее его мало заботит, Глеб прохаживался по комнате и разглядывал предметы шикарной обстановки. Как только он приближался к заветной двери, охранники напрягались, вне всякого сомнения готовые броситься на него даже без хозяйской команды. Грин не тратил время на размышления о том, чем кончится это приключение. Если Силин откажется признать, что Глеб был похищен по его приказу, то дело плохо. В таком случае надежнее всего будет попросту избавиться от лишнего свидетеля. От него, от Грина. Факт существования которого может негативно отразиться на политической обстановке.

Нет человека – нет проблемы. Кажется, это была крылатая фраза кого-то из российских лидеров. Вспомнить, кому именно она принадлежала, не получалось. При всем своем кажущемся хладнокровии, Грин очень волновался. Он понимал, что все его былые заслуги перед Силиным не значат ничего в этот решающий момент. Да, Глеб отомстил убийце премьерской племянницы и сделал многое лично для самого премьера, однако в большой политике нет места сантиментам. Незнание этого неписаного закона не освобождает от ответственности.

Обычный человек с нормальными человеческими чувствами и желаниями не способен подняться на политический Олимп. Чем выше, тем жестче критерии отбора. Разве может попасть на руководящий пост человек, не способный пожертвовать близкими или переступить через моральные барьеры? Если он будет искренним, душевным, щедрым, открытым, то его даже близко не подпустят к лестнице, ведущей на самый верх. Отбросят, как непригодный материал, либо переделают на свой лад, чтобы не был среди прочих белой вороной. А смирившись с нравами и людьми, доминирующими в большой политике, уже невозможно сохранить в себе обыкновенную человеческую душу.

Путь, пройденный Силиным от мелкого чиновника до поста премьер-министра, радикально изменил его. Конечно, он был благодарен Грину за все, что тот сделал для него, но не настолько благодарен, чтобы пренебречь собственными интересами. Одним словом, Глеб был готов к худшему, когда телефонный разговор за дверью завершился и его пригласили вернуться в обеденный зал.

Лицо Силина выглядело осунувшимся и изможденным, словно он переусердствовал в спортивной разминке.

– Садиться не предлагаю, – буркнул он, не глядя на Грина. – Ты срочно возвращаешься в Москву. С тобой хочет встретиться президент. Настаивает на этом.

– Как скажете, – произнес Глеб.

Несмотря на годы работы под началом Силина, он никогда не позволял себе лишних вопросов или, упаси бог, хотя бы легких намеков на фамильярность.

– Ступай, – отвернувшись к окну, премьер небрежно махнул рукой. – Тебя проводят.

«Спровадят», – поправил Грин мысленно.

– Можно вопрос? – спросил он.

Силин дернул плечами.

– Ну? – глухо буркнул он.

– Почему вы меня отпускаете, Владлен Вадимович?

Последовала долгая пауза, на протяжении которой Грину оставалось смотреть на обращенную к нему спину премьер-министра России.

– А ты не догадываешься? – осведомился наконец Силин.