На секретной службе - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 43

Лестница, по которой они поднимались, убегала круто вверх и на середине словно переламывалась пополам, сворачивая вбок под очень странным углом. То же самое повторилось между вторым и третьим этажами. Складывалось впечатление, что Пинчук очень спешил, когда возводил дом. Обосноваться тут было для него важнее, чем вникать в азы архитектуры.

– Вот мы и пришли, – сообщил он, стараясь отдуваться не слишком шумно.

Наверху было три комнаты: слева по коридору – большая, справа – две поменьше. Несмотря на заверения Бондаря, что ему будет удобно в любой из них, они начали заглядывать во все двери по порядку. Мебели в каждой из комнат было раз-два и обчелся; лишь бледный свет осеннего утра заполнял собой пустующие пространства. В самой большой комнате обнаружилась двуспальная кровать, книжный стеллаж и такой громадный платяной шкаф, что в нем могло бы спрятаться целое семейство домовых. На столе пылился компьютер, к которому никто не прикасался по меньшей мере целый год. Примерно так же выглядел музыкальный центр «Акай», изготовленный где-то на заре перестройки. Зато портативный телевизор сиял свежепротертым экраном.

– Нравится? – поинтересовался Пинчук, оставшийся на пороге.

– Очень уютно, – соврал Бондарь, втягивая ноздрями застоявшийся воздух. В комнате пахло так, будто тут хранились древние библиотечные архивы или превратившиеся в труху гербарии.

– Тогда располагайтесь, а когда будет готов завтрак, я пришлю за вами Раису. Она же принесет вам все необходимое.

– Раиса – кухарка?

– Да уж не кошка.

С этими словами хозяин исчез, предоставив гостю обживаться самостоятельно.

* * *

Самым приятным сюрпризом оказалась ванная комната, дверь в которую скрывалась за шкафом. Открывая ее, Бондарь вспомнил несчастную Милочку и подумал, что еще долго будет входить в ванную с мыслью о ней. На вечную память благодарных потомков не тянет, но все-таки хоть что-то…

Вместо умерших всегда остается что-то.

А больше ничего.

Совсем ничего.

Холодный душ, обрушившийся на голову, избавил его от необходимости думать. Частично избавил. На некоторое время.

Растершись полотенцем и тщательно расчесав влажные волосы, Бондарь вернулся в комнату. Постель была аккуратно прибрана, но одна из двух подушек была едва заметно примята, а рядом с ней словно дожидался хозяина аккуратно сложенный махровый халат голубоватой расцветки. На ночном столике у кровати стояла старая лампа, а рядом лежала книга. «Дикий фраер», гласило название. Скорее всего, бандитский роман читал кто-то из покойных сыновей Григория Ивановича. При мысли об этом смотреть на примятую подушку стало неприятно. Как будто там преклонил голову невидимый призрак.

Отвернувшись, Бондарь еще раз обошел свои новые владения. Тяжелый дубовый шкаф, высившийся в двух шагах от кровати, был заполнен аккуратно рассортированными мужскими сорочками, свитерами, брюками, носками и нижним бельем. Судя по покрою, все это барахло принадлежало Пинчуку-старшему. Как всякий современник социалистической эпохи, он привык хранить любые, даже абсолютно ненужные вещи. Для какой надобности? Хорош бы он был в одном из своих допотопных югославских костюмов за рулем «Бьюика» или «Ситроена», сказал себе Бондарь, продолжая осмотр помещения.

У окна стоял неказистый письменный стол. В его верхнем ящике Бондарь обнаружил дешевую шариковую ручку, три запасных стержня и стопку писчей бумаги, все листы в которой были девственно чистыми. Во втором ящике хранились презервативы «Сикрет сервис» и канцелярские принадлежности. Третий ящик был пуст. Ни блокнота с телефонными адресами, ни случайных записей на скорую руку. Бондарь провел рукой по столешнице – на пальцах осталась белая пыль. Не очень густая. Недельной давности, не более того.

Он распахнул двойную раму окна, выходившего прямо в сад, и выглянул наружу, где было серым-серо. Гулявший среди голых деревьев ветер гонял по земле опавшую листву, кружил мелкий сор, трепал бурьян у забора. Сухие стебли беспорядочно раскачивались, корчась, словно от боли. За оградой раскинулся поселок, состоящий из однотипных кирпичных особняков, еще дальше горбило необъятную спину море. Все в этом пейзаже выглядело точь-в-точь, как на выцветшей черно-белой фотографии. Хотелось прибавить яркость или увеличить контрастность. А то и вовсе заменить фотографию на цветную.

Бондарь отошел от окна. Вдоль дальней стены тянулся застекленный стеллаж, забитый старыми книгами, журналами и справочниками. Он пролистал, сняв с полки, пять или шесть томов наугад; все они были изданы еще до перестройки и давным-давно утратили всякую актуальность. Никому не нужная «История КПСС», географический атлас СССР, телефонный справочник семидесятого года. Потом внимание Бондаря привлекла книжонка, явно выпущенная в смутные времена кооперативного движения, проходившего под негласным лозунгом «дешево и сердито». На яркой обложке красовался хищный брюнет в смокинге. В одной руке он держал пистолет с неправдоподобно длинным стволом, а другой рукой приобнимал голую блондинку, розовую, как креветка…

Как выяснилось из текста, звали ее Киффани Тэйс, и на первых страницах романа она была еще вполне одета, но уже накачивалась мартини с водкой, которым щедро потчевал ее дружок по имени Иэн. Он был тайным агентом английской разведки, и завтра ему предстояло спасти мир, но пока что он обхаживал Киффани, намекая, что этой ночью они должны расставить все точки над «i».

Она отнекивалась, однако Иэн не унимался. «Мы ведь еще даже ужин не заказали, – вкрадчиво говорил он. – Я хочу предложить тебе дальневосточных крабов и рейнвейн. И, может быть, после этого ты изменишь свое решение».

«Чтобы затащить меня в постель, одних крабов мало, – с достоинством отвечала Киффани. – Но если уж ты платишь, то я не откажусь от икры и розового шампанского. Я не часто общаюсь с красивыми англичанами, так что ужин должен соответствовать случаю».

Вместо того чтобы немедленно кликнуть официанта, Иэн улыбнулся в ответ, выжал в свой коктейль два ломтика лимона, поднял бокал и посмотрел сквозь него на девушку. Мы еще не пили за успешное выполнение задания, сказал он.

Губы Киффани скривились в саркастической усмешке…

Смирилась. Надо полагать, что икры и шампанского ей не видать, как своих ушей, подумал Бондарь и поставил книжку на место.

* * *

На нижней полке стеллажа высилась горка магнитофонных кассет – стандартный набор меломана начала девяностых. Подобно книгам, все кассеты были старыми, пыльными, но назвать их совершенно устаревшими все же было нельзя. Что ни говори, а музыка обесценивается не так быстро, как мысли.

Бондарь включил «Акай», вставил первую попавшуюся кассету и запустил магнитофон. Крис Ри тут же запел «Road To The Hell». Под воздействием его хриплого голоса стены комнаты разъехались на манер театрального занавеса. Бондарь мысленно увидел себя на пустынной дороге, стоящим перед седой женщиной в черном.

Она спросила: «Сынок, что ты тут делаешь?