Продюсер - читать онлайн книгу. Автор: Павел Астахов cтр.№ 5

Бессараб очень быстро заводился и, будучи не способным к тонкому анализу и дедукции, полагался на два своих прирожденных качества: звериную интуицию и невероятную силу. Поэтому, не сумев предугадать убийство, не обладая возможностями его раскрыть и опасаясь выглядеть в глазах вдовы ненужным, он готов был порвать каждого, на кого укажет хозяйка. Он уже предвкушал расправу с Митей Фадеевым. А в том, что Митька — крыса и подлец, Иван не сомневался. Ему не терпелось «пощупать» гендиректора за самые нежные места. Прежде всего за денежную мошну, к которой имел доступ при жизни только Иосиф Шлиц. А потому совсем скоро, не успел Митя выйти из подъезда, его тут же догнал Иван:

— Алло, Митяй! Ходь сюды!

Фадеев повернулся к окликнувшему его Бессарабу и попятился в сторону своей машины.

— Зачем?

— Иди, иди! Дело есть.

— Дело есть? — дрожа, переспросил Митя Фадеев. — Какое?

— А хрен сварился! Будешь есть? — гаркнул Бессараб, тут же схватил Митю за горло и зашипел ему в лицо: — Ты че, падла? Нюх потерял? Сучий потрох! Я те щас глаз на жопу натяну и моргать заставлю!

Фадеев отчаянно пытался укрыться от огромного кулака Бессараба, которым тот тыкал его в нос. Он не бил его, а именно пихал своим кулачищем, отчего у Мити тут же еще больше заныла поврежденная скула и потекла кровь из носа. Бессараб, увидев кровь, брезгливо поморщился и поволок Фадеева за шкирку к своему огромному внедорожнику «Эскалэйд»:

— Фу-у-у! Баба! Распустил нюни. Счас я тебе пропишу лекарство. А ну пшше-о-ол!

Бессараб распахнул дверь и пинком ноги придал бедному Мите ускорение. Тот влетел в заднюю дверь и тут же растянулся на сиденье. Иван не спеша обошел автомобиль и забрался на водительское место. Он знал, что Митя, самое трусливое существо, которое он только встречал, будет безропотно ожидать казни. Но на него обрушился град ударов по голове и спине.

Митя, оказавшись на заднем сиденье, схватил лежащую там укороченную бейсбольную биту и от страха, боли и унижения вложил всю свою силу и ненависть в удары. Бессараб, оглушенный и ошеломленный, рыча и пытаясь увернуться от ударов, повалился на бок и ненароком нажал на педаль акселератора. Автомобиль взревел и рванул с места, пролетел метров пять, и тут же наступила тишина.

Когда Иван пришел в себя, он был в одиночестве. Митя растворился так же внезапно, как и осмелился напасть на него. Иван потер ушибленное лицо и обнаружил, что оно сплошь залито кровью, хлеставшей из разбитой брови. Он зарычал, как разбуженный средь зимы медведь-шатун, и вывалился из автомобиля.

Огромный кадиллак «Эскалэйд», гордость бандита и громилы Ваньки Бессараба, врезавшись в столб уличного освещения, беспомощно повис на электрической мачте. Из-под капота валил пар, двигатель захлебнулся, а сорванный мощнейшим ударом хромированный блестящий бампер отлетел в сторону. Вокруг собирались зеваки.

— Геннадий Дмитриевич, все собрались.

Помощник недовольно топтался на пороге кабинета «важняка» Агушина, но тот ни на кого не обращал внимания. Он и не мог этого сделать — прежде всего потому, что стоял по стойке «смирно» с зажатой в руке и приложенной к правому уху трубке рабочего телефона. Но главное — из-за невидимого помощнику собеседника на другом конце телефонного провода. Если проследить запутанный и сложный путь телефонного сигнала, то можно было установить, что, пройдя многочисленные кордоны соединительных АТС, он исходил из-за Кремлевской стены. Именно там в сей момент находился собеседник Агушина, заставивший его превратиться в соляной столб. Говорил следователь Геннадий Дмитриевич Агушин с новым Президентом страны. Не было слышно, какие именно инструкции отдавал руководитель государства «важняку», но по ответам Агушина можно было догадаться, что самые строгие и непосредственно касающиеся расследуемого «дела Шлица».

— Так точно! Никак нет! — почему-то по-военному рапортовал Агушин, выразительно таращил глаза, надувал щеки и тряс головой. — Все понял. Будет сделано в кратчайшее время. Есть, докладывать срочно. Все понял. Не извольте беспокоиться. Есть!

Разговор закончился, а Агушин еще несколько минут благоговейно держал трубку у уха, вслушиваясь в далекие кремлевские гудки, хотя, скорее всего, их посылала местная телефонная станция. У него кружилась голова, ведь не каждый день с вами разговаривает лично Президент страны. Пусть новый и очень молодой, но все же ПРЕЗИДЕНТ! Не каждому дано и увидеть-то его живьем. А тут такая честь!

«Да-а-а, ради этого стоило убить не только Шлица…» — почему-то пронеслась в сознании Агушина дикая кровожадная мысль. Он тряхнул головой и наконец-то увидал топчущегося помощника.

— Чего тебе?

— Так собрались все уже. Ждут вас. Минут двадцать почти…

— Иду, иду. Давай двигай! Сейчас догоню.

Агушин схватил кое-какие бумаги со стола и поспешил в конец коридора к кабинету начальника следственного комитета. Ввиду отсутствия удобной совещательной комнаты или переговорной именно свой кабинет начальник предоставил для проведения служебных совещаний по особо важным и громким делам. Убийство самого известного в стране продюсера Иосифа Шлица, естественно, к ним относилось. Сам же начальник следственного комитета с утра сидел «на ковре» у Генерального прокурора. И судя по затянувшемуся ожиданию аудиенции, его судьба тоже была предрешена личным вмешательством Президента. Слишком уж громким было убийство Иосифа Шлица, и слишком уж много к сему дню набралось нераскрытых дел в новом следственном ведомстве.

Прикинув возможные перспективы, Геннадий Дмитриевич Агушин вдруг осознал, что лично ему погибший продюсер оставил в наследство счастливый лотерейный билет. И если к вечеру начальник не вернется, то Агушин становится непосредственным претендентом на место руководителя следственного комитета. Не зря же Президент давал советы, как тщательнее расследовать это странное убийство, персонально ему. Агушин почесал затылок и улыбнулся — настроение улучшалось с каждым мгновением. Оставалось совсем немного — раскрыть убийство.

Просторный кабинет начальника следственного комитета заполнился гудящими сотрудниками. Все ждали руководителя следственной группы Агушина. За ним посылали уже трижды, и наконец он появился. Долговязая фигура вынырнула из полумрака коридора и примостилась во главе переговорного стола прямо напротив пустующего кресла хозяина кабинета. Агушин сиял, и многие его подчиненные стали подозрительно переглядываться между собой и даже многозначительно подмигивать.

— Так! — хлопнул об стол папкой с надписью «Дело №» Агушин. — Я пригласил вас сюда, господа… — начал он известной фразой гоголевского монолога, но тут же осекся и прервал сам себя: — Короче, дело ясное, что дело темное.

Сотрудники загудели:

— Вот новость!

— Ага, прояснил.

— Что делать-то?

— Какие версии?