Продюсер - читать онлайн книгу. Автор: Павел Астахов cтр.№ 12

— Климуша, я тебя умоляю. Я же живой! Меня и так достают по поводу дня рождения Алимджана. Там крутая вечеринка. Гостей полторы тысячи. Они тебя ждут. Ты же знал за полгода и обещал Иосифу.

— Слышь, Фадеич! Ты на меня не дави! Я теперь свободен, — хохотнул артист и пропел на манер известного хита: «Ай эм фри-и-и. Лайк э рива-а-а!»

— А контракт? — напомнил Фадеев, но он уже понимал: этого зарвавшегося молокососа не вернуть.

— Слышь, засунь его себе в анус! Понял? Я никому не обязан. У меня другие нау контракты и планы. Я вообще уезжаю в Штаты.

Митя разозлился:

— Какие планы?! Какие Штаты?! Ты что, обкурился?!

Полученный от самого раскрученного, выращенного Шлицем певца отказ выступать означал не просто срыв контракта и возможные разборки с весьма неслабыми авторитетами Алимджана. Это означало, что Клим Чук, а в простой жизни, о которой он уже давно позабыл, просто Федя Климчук поднял бунт на тонущем корабле.

«Так… перспектива самая плачевная, — лихорадочно соображал Митя, — подобьет всех марионеток из театра Карабаса-Шлица „делать ноги“, а сам загнется где-нибудь от очередного передоза!»

Так оно и было. Шлиц много лет боролся за спасение не только Климчука, но и других любителей «взбодриться косячком», «пробежать по дорожкам» и «лизнуть бумажку». Он категорически запрещал употребление любых наркотиков и дури. А тех, кто не слушался, отправлял или на принудительное лечение, или на улицу. Исключение делал лишь для Климчука, да и то, видимо, зря.

«Вот же сука! Гнида!» — кусая губы, думал Митя и отчаянно придумывал хоть какие-то аргументы.

Впрочем, он сам же знал: бесполезно. Видимо, кто-то, кроме «герыча» и «кокса», уже поработал над сознанием Клима Чука: воспользовался моментом и перехватил удачный проект Иосифа Шлица, оставшийся на пару дней без хозяйского присмотра.

«Что же делать?!»

Митя регулярно получал долю от всех выступлений Клима — хоть и небольшой, но все же приработок. Тем более что Клим Чук отличался колоссальной работоспособностью и давал по два-три корпоратива за вечер. Только от его «чеса», подогретого круглосуточно вертящимися клипами, песнями и рекламой, выручка зашкаливала под миллион в месяц.

— Клим! Подожди, Клим!

Но телефон уже отвечал голосом девушки-робота:

— Связь с данным абонентом прервалась. Попробуйте позвонить позднее.

Фадеев снова набрал простой номер Клима Чука, состоящий из двоек и единиц, но тот уже вышел из игры, бизнеса и эфирного пространства:

— Абонент находится вне зоны действия сети…

Митины мучения прервал голос секретарши следственного управления:

— Фадеев! Пройдите! Куда вы пропали?

— Да-да, иду.

Обескураженный Митя в два шага оказался в приемной, и на этот раз секретарша смотрела на него как-то странно: строго, но вместе с тем с интересом.

— Скажите, Фадеев, а что, это действительно был Клим Чук? — понизив голос, поинтересовалась она. — Ну, тот, с которым вы там в коридоре по телефону кричали.

Ее глаза светились хорошо знакомым Фадееву фанатическим любопытством.

— Да. А что?

— А вы могли бы мне билет достать на его концерт шестнадцатого? Через неделю? — Ее глаза теперь уже полыхали безумным идолопоклонническим огнем.

«О, боже ты мой! Вот же дура! Идиотка-фанатичка! И эта туда же!» — не сказал, а прокричал Митя. Правда, голоса его никто не услышал. Ведь кричал не он сам, а его внутреннее «я». А вслух, тяжко вздохнув, он ответил иное:

— Мог бы.

Он опустился на неудобный скрипучий стул и уставился в какой-то глупый плакат с призывом бороться с коррупцией. Секретарша, неправильно поняв сослагательное наклонение в ответе Мити, продолжила атаку:

— Тогда два!

Секретарша ждала ответа. Ей во что бы то ни стало нужно было попасть на концерт обожаемого Клима Чука и притащить с собой подружку Катьку, которая гордилась тем, что когда-то этот милый смазливый мальчик-певец расписался фломастером ей прямо на сиськах. Но ответа она так и не получила, впрочем, так же как и билетов, поскольку именно в этот миг дверь кабинета с табличкой «Ст. следователь по ОВД СК ГП РФ Г. Д. Агушин» с силой распахнулась, и на пороге возник Иван Бессараб собственной персоной. На лбу его красовалась красная шишка, а ухо было заклеено пластырем. Видимо, Митя со страху чуть его не оторвал, когда разил громилу, не глядя, бейсбольной битой. Бессараб открыл рот и выпучил глаза, и Митя сделал прямо противоположное: стиснул зубы и зажмурил глаза.

— А-а! Фадеев? — окликнули застывшего Митю из глубины кабинета.

Фадеев открыл глаза и, не глядя на свирепо вращающего глазищами Бессараба, не отвечая открывшей рот секретарше, пролетел в кабинет. И только здесь он остановился и, глядя на Агушина как на Спасителя, отрапортовал:

— Я! Прибыл, тов… гражданин следователь.

— Ух ты! Гражданин? Ну, садись, то есть присаживайся, Фадеев.

— Есть. Спасибо. — Митя плюхнулся на стул одновременно со стуком спасительной двери, оставившей снаружи и бандюгу Ивана, и разочарованную секретаршу.

— Откуда такой опыт? — поинтересовался Агушин, пристально разглядывая попавшего в длинный список подозреваемых — и из-за денежных вопросов, и в связи с наличием пресловутой буквы «ф» в фамилии — директора.

— Какой опыт? — не понял вопроса Митя, обрадованный встречей с Агушиным гораздо больше, чем с Бессарабом. Для него этот сухопарый, с оспинами на ввалившихся щеках следователь сейчас был роднее всех на свете. Ведь он, возможно, спас ему жизнь. Ну, уж здоровье, по меньшей мере, точно!

В ответ на глупую Митину улыбку улыбнулся и Агушин:

— Да обращаетесь вы, Дмитрий Николаевич, ко мне: «гражданин». Просто-таки тертый зэк, а не свидетель. Чалился? Сколько ходок?

— Что? — Митя перестал улыбаться. Он не понимал, чего от него добивается человек, только что вырвавший его из лап кровожадного людоеда Ваньки Бессараба.

— Все понятно. Диагноз налицо. Имеет место случай перекоса сознания. Короче, расслабьтесь, «гражданин»! — передразнил его Агушин и заклацал что-то на компьютере.

Митя пожал плечами и послушно расслабился. Он никогда не был у следователя на допросах, но ему это сейчас и не казалось чем-то ужасным.

Агушин оторвал взгляд от клавиатуры.

— Давайте по порядку. Я сейчас задам всякие дежурные вопросы. Ну, кто, что, где родился, учился, женился и тэ пэ. А потом уже по существу вы мне все расскажете про бизнес погибшего Иосифа Шлица. Идет?

Агушин наклонился через стол и пристально посмотрел под надвинутый козырек Митиной бейсболки. Козырек утвердительно качнулся вверх-вниз: