Шпион из Калькутты. Амалия и генералиссимус - читать онлайн книгу. Автор: Мастер Чэнь cтр.№ 80

Китайская тетушка торжественно плыла по направлению к порту и пристани. Туда, где готовились отправиться к горизонту корабли.

— Отличная работа, мой молодой друг, — сказал Тони. — Сделать из мужчины женщину — это высокий класс. Грим, подкладные подушки… Теперь я знаю, где вы исчезали эти два дня.

— Да не она, — чуть посмеялся Элистер. — А лодочник. Кто обращает внимание на лодочника? Всем интересно лишь, кого он везет.

Магда захохотала басом.

Сампан медленно ускользал от нас по сизой воде, среди зыбкой дрожи пятен оранжевого вечернего света. Лодочник на корме — лицо его было скрыто соломенной шляпой — не очень умело пошевеливал шестом. Но сампан и без того шел по течению, туда, где река изгибалась сначала чуть вправо, потом влево, потом исчезала под пролетом другого моста. А сразу за ним, знала я, была уже обширная пристань Джонстона под крутой крышей рифленого железа, за ней… за ней начинался другой город, на воде — еще сампаны, рыбацкие лодки, дальше белые океанские лайнеры, а потом просто вода, сколько хватало глаз.

Сампан уже затерялся среди десятков ему подобных, там, где начинали загораться волшебные огни. Воздух еще был светлым, лишь чуть лиловым, но огни — белые и желтые, неподвижные и покачивающиеся — уже начали возникать по всей реке и ее берегам, и там, куда уплывал одинокий лодочник.

Там, где среди слоистых мазков облаков начинал разгораться закатный пожар — от рубинового пламени углей до почти желтого сияния апельсина, а между ними еще и немыслимые оттенки лазоревого с зеленым, и все это — косыми полосами над горизонтом, от металлического моря до темно-синего зенита, с его первыми бледными звездами.

Пожар этот миллиметр за миллиметром тихо опускался за горизонт. Справа, от китайской стороны реки, донесся вкусный рыбный запах.

— Шоу закончено, — сказал Элистер. — Амалия, а что, здесь ведь можно и поесть?

— Нет, позвольте, — сказал Тони, и помахал предостерегающе рукояткой трости. — Теперь мое шоу. Я тоже кое-что тут подготовил. Ручаюсь, вы не забудете его никогда.

Тут он с поклоном предложил руку Магде (она оперлась на нее с голливудским «ах-х») и, почти не прихрамывая, повел ее вправо, вниз с горбатого мостика, в двухэтажные кварталы китайского города.

Я посмотрела на Элистера снизу вверх, он пожал плечами — «а почему и нет» — и мы тронулись за ними вслед.

По Саут-бриджроуд, а потом налево, по зернистому асфальту узких улочек, на который падали косые пятна света из дверных проемов — оказывается, за эти несколько мгновений на Сингапур упала настоящая ночь.

Дальше и дальше в китайские кварталы, до поворота, за которым пахло милым сладким дымом храмовых палочек из сандаловых опилок.

До круглого входа в каменной оштукатуренной стене, в храмовый дворик, где Тони вдруг стал очень серьезным, осмотрелся и широким жестом пригласил нас переступить через храмовый порог, туда, где горели красные глаза масляных ламп, откуда истекали струйки дыма.

Сутулый высокий китаец в серых с черным одеждах повернулся к нам, кивнул Тони и снова заунывно забормотал какие-то строки.

Они сидели перед накрытым красной тканью столом — две фигуры, две большие куклы, до тошноты напоминавшие живых людей. Но нет же, из-под саржевого костюма мужчины выпирала бамбуковая дранка, на дранке чуть криво сидело и красное платье другой фигуры, женской, с коронообразным убором на фальшивых волосах.

Их размалеванные краской китайские лица из папье-маше были неподвижны и странно торжественны. На шее мужской фигуры, пониже бумажного белого воротничка, красовался настоящий черный галстук-бабочка.

Китаец в сером помахал перед раскрашенными носами этой пары пучком дымящихся палочек, потом, шаркая тапочками, пошел окуривать дымом фигуры богов на алтаре, в полумраке.

— Храм Городского Бога, — прошептал нам Тони. — Даосский, конечно. Только здесь можно такое увидеть.

— Боже ты мой, а ведь я знаю, что это такое, — зашептала в ответ Магда. — Но ты же говорил — духи. Что хотя бы один из этой пары должен быть покойником. А это?..

— А это редчайший случай, когда и жених, и невеста на самом деле живы, — прошептал Тони. — Но, мой зайчоночек, кто мы такие, чтобы противиться странным желаниям великого поэта? Он строго-настрого взял с меня слово, что эта свадьба произойдет, как только корабль покинет порт. Не пожалел двухсот долларов нашей дорогой Амалии, которая об этом еще не знает.

Тут Тони покосился на меня и отвесил полупоклон.

— Даосский мастер тоже не возражает, против долларов или свадьбы, — продолжил после паузы Тони, показывая большим пальцем на китайца у алтаря. — И даже говорит, что ничего страшного с этими, настоящими, не будет, наоборот, как я уже говорил, по крайней мере невеста теперь будет жить долго, очень долго и счастливо. Так что — небесный владыка им судья. Это их души соединяются сегодня, вот пусть они там, наверху…

Китаец, возвращаясь к красному столу, с неудовольствием посмотрел на Тони, и тот замолчал. Я рассматривала стол — глиняные блюда с фруктами, два фарфоровых наперстка с рисовым вином, в одном дрожала блестка света и вяло шевелилась полупьяная муха, гоня крошечные волны. Элистер задумчиво смотрел на две недвижные фигуры и рассеянно шарил рукой по нагрудному карману.

Отдаленные гудки клаксона авто, смех и китайская речь донеслись с улицы. Потом стихли. Я смотрела на пачку жертвенных денег, торчавшую из нагрудного кармана пиджака призрачного жениха. Потом перевела взгляд на невесту: в ее лежавших на столе растопыренных пальцах была зажата настоящая бензиновая зажигалка.

Высокий китаец в сером озабоченно похлопал ладонями. Вошли двое служек в таких же одеждах, взяли фигуру жениха под локти, потащили ее, негромко шуршащую бумагой, к выходу Тони, сдавленно шепча что-то, крутил рукой, приглашая нас всех во двор.

А там, у дальней стены, в конусе тусклого желтого света, стоял на неровных колесах большой картонный автомобиль, куда в этот момент усаживали бумажного жениха. Еще рядом был картонный дом в два этажа, какие-то другие предметы. Вот и невесту — платье ее мело асфальт двора — тоже усадили в авто. Сутулый китаец в сером начал раздраженно озираться, что-то бормотать, потом вытащил зажигалку из безвольных пальцев невесты. Чиркнул ею дважды, наклонился над автомобилем, сделал два шага назад, бросил зажигалку на колени двух сидящих фигур.

Веселый огонь побежал по бумаге, ткани и картону, дым плавно вознесся в ночной мрак над головами. Фигуры женщины и поэта начали скручиваться и клониться набок.

Тони и Магда стояли, касаясь друг друга плечами, ее бледные волосы почти доставали торчавшую вперед бородку Тони. Я со вздохом подвинулась назад, прижалась всем телом к изгибу бедра Элистера, ощутив его тепло — а тут он еще и обнял меня двумя руками, скрестив их у меня под грудью. И больше в этот момент мне ничего не было нужно.

Огонь начал слабеть, уступая ночному полумраку, черный пепел беззвучно шевелился на асфальте. Китаец устало повернулся к нам.