Шпион из Калькутты. Амалия и генералиссимус - читать онлайн книгу. Автор: Мастер Чэнь cтр.№ 41

Кирпичные мавританские аркады слева, спиной к реке и китайскому городу, а в центре аркад — что-то вроде мощного, гордого Биг Бена с часами. Но какого-то странного, округлого, арабизированного Биг Бена, неуловимо похожего на минарет мохамедданского храма. Это сегодня такой стиль с усмешкой называют «неосарацинским», а тогда, в конце века, всем было ясно, откуда берутся подобные шедевры. Мать-Индия крепко владела тогда британскими умами, а что делать «индийской готике» на теплой темно-оранжевой земле малайских султанатов, никто не думал. Вот теперь эта готика тут надолго, потому что стиль здания секретариата, вместе с башней, начали имитировать другие строители штата.

Зато лицом к лицу с Британской Индией, по другую сторону паданга, справа от меня, у подножья Правительственного холма, стояло и стоит совсем другого рода двухэтажное сооружение, к которому я медленно направляла свой шаг. И оно к арабам никакого отношения не имеет. Тут позабавился британский архитектор, не бывавший в Индии, зато долго реставрировавший дома эпохи Тюдоров где-то в Девоншире.

Это увеличенная копия дома Ричарда Суна, мо его скромного обиталища. Белая штукатурка, под косыми углами исчерченная черными просмоленными балками. Ну, и ряд тяжелых крыш, венчающих это британское произведение: Королевский клуб Селангора, он же — «Пятнистая собака».

Ее звали миссис Сайерс, вспомнила я. Жена первого комиссара полиции, которая на исходе века приезжала сюда в открытом экипаже с двумя далматинцами. Их привязывали у входа, пока она была внутри. А внутри она бывала часто, и подолгу.

Пока я оглядывала газон и размышляла, кто и что мне здесь вообще должно быть интересно, над группой леди и джентльменов поднялась дамская рука (в веснушках) и помахала мне, а потом и сама Магда (в изящнейшей шляпке и на каблуках) отделилась от компании и сделала в мою сторону несколько шагов.

Боже мой, в центре этой группы сверкает спицами инвалидное кресло: выздоравливающего майора (а для кого-то полковника) Херберта вывезли на прогулку в общество.

— Самая славная страница нашего клуба, — рассказывал, склоняясь к Тони, энергичный британец, — это знаменитый матч в крикет 1893 года, когда все члены одной команды играли левой рукой, кроме одного левши, который играл правой. Орудовали они палками для метл вместо обычных молоточков. Играли против нормальной праворукой команды с нормальным снаряжением. И ведь выиграли.

Тони благосклонно кивал тропическим шлемом (новеньким, марки «империал», без пробки, обтянутым белым полотном, с ремешком) и явно наслаждался жизнью. Вот опять кто-то наклонился к нему и что-то спросил.

— Когда я был маленьким, я просил у бабушки дать покататься в ее кресле. Мечта сбылась, — отвечал Тони.

Индиец в лазоревой ливрее, с подносом, почтительно прервал беседу. Это был неприятный для меня момент, но Магда превратила его в мой триумф.

— Оранжад для тебя, моя дорогая? — обратилась она ко мне голосом, в котором можно было уловить нужные доли почтения. — Или сок от Фрейзера и Нива? Отлично, а нам с майором — сок лайма, чуть-чуть сахара и содовая…

Она полезла двумя пальцами в висевший на сгибе локтя кошелек.

— Что вы, госпожа Ван Хален, для вас в нашем заведении — право подписывать чит, в любое время, — улыбнулся тот самый стоявший рядом британец, жестом отправляя индийца выполнять заказ. — Мы же знаем, где вас всегда можно найти — и даже послушать.

Боже ты мой, еще немного — и Магда с Тони вступят в члены Селангорского клуба. Ну, а чит из клуба, когда его принесут в «Колизеум», должен, конечно же, поступить ко мне.

— Господин Глисон, секретарь клуба, — представила мне Магда знатока истории крикета.

Однако. Когда у британского губернатора или, рангом ниже, резидента возникает деликатная проблема, для решения которой его чисто служебных полномочий не хватит, он обращается к секретарю клуба, и тот может даже собрать формальное заседание, сильнее решения которого нет ничего в колонии. Хотя в системе власти клубы официально никак не значатся. Впрочем, это оттого, что они выше ее.

Я подала этой выдающейся личности руку (без кружевной перчатки) и подумала, что мой американский костюм для мотоезды, пожалуй, смотрится в этой ситуации очень удачно. В утреннем платье я, возможно, выглядела бы или чрезмерно хорошо одетой, и вообще заискивающей.

Соки Магда заказала официанту знаменитого «длинного бара» Селангорского клуба — самого длинного бара в стране, если не в мире: 49 футов. Попасть внутрь клуба в каких-то ситуациях — например, на симфонический концерт его собственного оркестра — было для меня, в принципе, возможно. А для членов клуба были еще рыбный бар, обеденный зал, дамский парикмахер, веранда, бальная зала и подвальный бар. Да, еще карточная комната. Некоторые мероприятия были закрыты даже для европейских леди. Их, например, не пускали на «курящие концерты». Англичане вообще странные люди, зачем им нужно ставить барьеры еще и среди своих, мне не вполне понятно.

Но в целом здесь, на нависавших над нашими головами верандах, «мат саллех» — только для европейцев. Название, Королевский клуб Селан-гора, означало, что патрон и покровитель его — султан штата Селангор. С тем более радостным хихиканьем тут передавались истории, как однажды не пустили султана Селангора в его Королевский клуб, и кто потом за это извинялся.

Полвека назад, рассказывала мне мама, паданг, собственно, и был городом, не считая того, что за рекой — города китайцев. Аркад еще не было, и, вдобавок к старому, похожему на сарай Секретариату, на паданге стояли лишь Святая Мэри и Селангор-клуб. Сзади клуба помещался крытый пальмовыми листьями отель для европейцев по имени «ФМС» — деревянный двухэтажный дом с верандой. Веранда выходила на перрон, потому что поезд тогда шел вдоль паданга вот сюда, прямо к выходу из отельных комнат (или из клуба, то есть клуб и отель были одновременно и вокзалом). Поскольку поезд тут бывал раз в день, и то не всегда, то он никого не беспокоил.

А церковь… по воскресеньям все британские обитатели шли маршем сюда, к Святой Мэри, на воскресную службу, а господин резидент в цилиндре внимательно следил за тем, чтобы никто не прогуливал. Век бабушки Виктории. Так давно.

— Снизу, из кресла, рассматривать дам интереснее — неожиданный угол, — объяснял Тони очередному доброжелателю, решившему поинтересоваться, как он себя чувствует.

Тут Тони откатил от толпы пару ярдов по газону секретный господин Эмерсон, который, в отличие от Робинса, бумаг по поводу убийства Вонга заполнять был не должен, поэтому тоже переместился сюда. Эмерсон вообще, как я понимаю, стал особенно трепетно относиться к Тони после того, как был вынужден освободить его.

Мы с Магдой решили им не мешать, беседуя и медленно перемещаясь по зеленой поверхности от клуба ближе к церкви. По пути мы наткнулись на группу каких-то джентльменов, которых развлекал Джереми.

— Это впечатление на всю жизнь, — рассказывал не замечавший нас Джереми. — По ощущениям во рТу __ как густая овсянка. А букет, — он попытался выговорить это слово по-французски, — ну, пред ставьте себе особо зловредный лягушиный сыр, политый духами и черри-бренди, и приправленный разлагающимся луком. Сладкий. Попробуешь раз — и тебе его будет не хватать всю жизнь. А не хотите ли проделать это сегодня, на десерт после ланча? Если у вас хватит смелости. Наш «форд» в вашем распоряжении.