Третий удар. «Зверобои» из будущего - читать онлайн книгу. Автор: Федор Вихрев cтр.№ 8

После бани всех доставили опять в штаб гарнизона. Промурыжив там минут пятнадцать в актовом зале, нас подвергли затем получасовому инструктажу о „правилах поведения в присутствии представителей отечественной и зарубежной (ого!) прессы“. Затем меня повели „на дополнительный инструктаж“. Теряясь в догадках, поднялся по лестнице, вошел за сопровождающим в кабинет, где увидел лично товарища Мехлиса. Оказалось, мне отведена особая роль — вручить капитану корабля рынду с новым названием, что символизирует окончательное превращение „Вейнемяйнена“ во „Фрунзе“ и его передачу флоту. Да еще под прицелом фото- и кинокамер корреспондентов. Лестно, конечно, но ведь и ответственность…

* * *

Наконец нас подвезли к набережной, около которой пришвартован наш трофей. Ох и большая ж дура! Идем к трапу. На набережной стоит строй — ага, ОМБрОН, вон знакомые лица. Но явно не все. Потери у них, конечно, были высокие, но не настолько, чтоб в батальонной „коробочке“ по 50 человек было. Похоже, представители. Так, а это что за явление на палубе — в наших черных бушлатах и шапках-ушанках? Судя по Нике Ивановой во главе строя — осназовцы. Да и кителя не наши, покрой другой, карманов больше. Так, что там под кителем? Здо-о-о-рово там под кителем, честно скажу, но я ж в плане формы глянуть хотел. Ага, обычное хабэ, не тельняшка — вот и еще отличие. А вот на кителе… Да уж, и правда — Герой Советского Союза, не соврало „солдатское радио“. Так, вступительная речь. Товарищ Мехлис лично. Ого! Про исторические традиции, про абордаж шведов у берегов новорожденного Санкт-Петербурга, адмиралы Ушаков и Нахимов, „шхерный флот“ Синявина (ну тут разве что географическая привязка). Странно, вроде как раньше поминать царских генералов и адмиралов было, мягко говоря, не принято. Но, с другой стороны, орден Кутузова-то ввели в оборот… Так, речь окончена, зовут. Иду с рындой в руках, как жених с букетом. Мля! Поймать бы этих фотографов и заставить самих рубить строевым на ощупь из-за их вспышек! Не промазать бы хоть… Все, дошел успешно. Вручаю.

— Спасибо за корабль! — это мне, тихонько.

— Да на здоровье, лишь бы на пользу пошло… — это я.

Капитан лично вешает, отбивает полуденные склянки, палит пушка на Петропавловке (надо же, как рассчитали по времени!), ползет на мачту военно-морской флаг, оркестр играет „Интернационал“. Черт, а пробирает, до печенки пробирает! Стоим „смирно“, слушаем, корреспонденты шалеют, пытаясь ухватить в один кадр и нас с капитаном, и флаг, и, абордажников. Не-е-е, ребята, это только с аэростата…

* * *

Спускаемся на сушу, строимся напротив борта рядом с омброновцами. Хм, неудачно звучит — уж овцами их никак не назовешь! Опять речь. Указ Президиума ВС СССР… О введении новых наград. „Медаль за освобождение Выборга“ — понятно. Жаль, нам не светит — это бригаде и осназовцам, что параллельно лесами шли. Еще, пожалуй, летунам из „воздушного зонтика“. А вот это уже интересно! Орден Нахимова! Может, и мне обломится, раз уж к нашему абордажу приурочили введение? Шикарно было бы под номером 1 орденок отхватить — уникальная была бы награда! Нахимовская медаль — это моим орлам — вон, уже облизываются. А вот и награждение.

— Капитан третьего ранга Казарский! Для получения награды — выйти из строя!

— Есть! — опять рублю строевым. Как же волнуюсь! Первая боевая награда, до этого как-то не сподобился, ни наград, ни ранений. Кроме значков, ничем не „украшен“.

— Указом Президиума… за организацию и проведение… беспримерной операции… мужество и героизм… звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали „Золотая Звезда“!

ЧТО?! Не ожидал. Точнее, и ожидал, и хотел, но убедил себя, что не дадут. Эх, а Нахимов-то уплыл, за одно дело два ордена не дадут. Ого! Еще и „За Выборг“, как и всем участникам абордажа!

— Служу трудовому народу!

Как же трудно идти строевым на „ватных“ ногах!

Акулич И. Ф., Ленинград, 15 апреля 1942 года

Ух ты! Комбату „Героя“ дали! И правильно. А что мне, интересно? Сказали, „За Выборг“ всем, кто на корабли ходил, значит, и мне? Будет две медали, тоже хорошо. Вот, зовут!

— …За мужество и героизм, проявленные во время операции по штурму вражеских кораблей, награждается Нахимовской медалью. За активные действия, связанные с освобождением города и порта Выборг — медалью „За освобождение Выборга“.

А як жа? Правая ж рука на лентачцы вiciць! Адной рукой, дзве медалi, да к iм бумагi! Ой, што ж гэта… Камбрыг, САМ, расцегвае мне карман нагрудны, кладзе бумагi. Ой, стыдна…

— Служу трудовому народу!

Из записок корреспондента „Таймс“ [1]

14 апреля

Сегодня нас, аккредитованных в Москве журналистов (правда, не всех), собрали в Кремле и предложили съездить в Ленинград. Там состоится торжественное зачисление в строй трофейного финского броненосца, и нас пригласили присутствовать при этом. Надо сказать, что Ленинград — город прифронтовой, кроме того — база флота, и попасть туда без специального разрешения просто невозможно. Понятно, что отказавшихся не было. Да и само мероприятие обещает быть интересным.

Нас всех тут же отвезли на вокзал, где ждал литерный поезд. Все возражения и требования доставить в гостиницу были отметены. Нам было сказано, что все необходимое мы получим на месте, отпустить же нас нельзя из соображений секретности и обеспечения безопасности. Неприятно, но понятно. Особенно раздражены наши фотографы — высказываются недовольства советскими фотоматериалами и сомнения в том, что в прифронтовом городе окажется все нужное. Особенно несдержанны американцы, я же стараюсь держать себя достойно британского джентльмена.

Кстати, ужин в поезде оказался весьма неплох, хоть и не в британских традициях.

15 апреля

Озвучили программу — торжественный акт передачи корабля на палубе с участием большинства абордажников; торжественное построение на берегу, с оглашением важных Указов Правительства, и церемония награждения; праздничный банкет. Обещана возможность общения с „виновниками торжества“, правда — с рядом ограничений и в присутствии офицера службы безопасности. Осталось непонятно — боятся ли русские власти нашей настойчивости в расспросах или несдержанности собственных солдат и офицеров.

Броненосец стоит, прижавшись бортом к набережной. Не „Худ“, конечно, и не „Куин Элизабет“ — но достаточно серьезный кораблик. Не представляю, как можно было вскарабкаться на борт со льда без содействия (может, и невольного) кого-то из экипажа. По-моему, что-то тут нечисто.

На площади напротив корабля — строй солдат. Говорят, это представители механизированной бригады, которая прошла с боями около 100 км по вражеской территории и захватила Viborg. Вроде как некоторые солдаты и офицеры участвовали в захвате корабля. Наверное, это та группа, которую ведут к трапу.