Третий удар. «Зверобои» из будущего - читать онлайн книгу. Автор: Федор Вихрев cтр.№ 55

— Он быть офицер полиция в Юбаркас в тридцатых, — заторопился Шлижюс. — Там быть поджог на лесопилка Файнберга [17] , полиция из Расейняй [18] расследовать, он быть замешан в поджоге, бежать в Германию. Вернуться с немцами год назад, офицер Вермахт. Убивать евреев и советских в Юбаркас вместе с командир милиция [19] , учитель школьный [20] . Потом к нам, в Расейняй, приехать с отрядом активисты, называл себя «Капитан Волк», тоже убивать. Потом батальон сделали, он стал капитан в нашей роте.

— А тут, под Смоленском, что делали? — снова прервал я рассказ Шлижюса.

— Они умиротворять деревни. С немецкими представителями ездили.

— Погоди, а что это у вас за форма такая?

— Обычная литовская армейская форма [21] , — явно не понял вопроса тот.

— Д-а-а, вам даже фельдграу давать стремно… Стоп, вы литовцы, а эстонцы где?

— Они тут были, отдельная рота СС. Им машины дали, а нам нет [22] . Оставили нас здесь! Я могу чем-то спасти жизнь? Я только неделю здесь, я болел инфлюэнца до того. Я никого не убивал! Я сохранить архив роты! Я немецкий знать!

— Заткнись! Пусть НКВД с тобой разбирается. Может, споешь чего интересного. — И, не сдержавшись, добавил: — И что же у вас за литовская безопасность, мать вашу за ногу и об угол, смоленских баб с детьми малыми убивать! Где Смоленск, а где Жмудь?

Я перевел взгляд на стоявших по бокам Шлижюса бойцов.

— К особистам, а пока на «скорую помощь» привяжите. Хоть будет у авианаводчика свой небольшой щит.

Пока уводили писаря, я перевел взгляд на второго пленного. Тот исподлобья смотрел на меня глазами затравленного волка. Я понял, что скорее всего из-за торчащего пуза прибавил ему несколько лет. Отвык я за год войны от раскормленных пузатых морд. Ему было, очевидно, слегка за тридцать.

— Ну, а что ты расскажешь?

Пленный явно понял вопрос, но косноязычный ответ понять было невозможно. Пришлось прибегнуть к помощи Ларочки, нашего штатного переводчика с немецкого. Впрочем, ничего толкового тот не сказал и с переводчиком. Беспорядочное перечисление имен командиров и сослуживцев, вперемешку с уверениями, что писарь его оговаривает.

Я перевел взгляд на лейтенанта, который командовал приведшими пленных бойцами и до сих пор стоял в углу комнаты.

— Ты откуда его достал, красивого такого?

— Из сортира, товарищ подполковник, в яме прятался.

— Вот туда его и вернуть. Головой вперед. И проследить, чтобы не вынырнул.

Лейтенант дернул цыплячьей шеей, явно порываясь что-то сказать. Но затем, видимо, вспомнил ходившие обо мне легенды. В глазах его мелькнуло мгновенное понимание, почему этот молодой и так непохожий на других подполковник стал героем такого количества захватывающих и страшных историй.

— Слушаюсь, товарищ командир! — и, поворачиваясь к бойцам: — Гоните его, только сами не замарайтесь.

Вилката пинками и толчками стволов выгнали на улицу. Когда я через какое-то время вышел по нужде (а что я, не человек, что ли), ноги в добротных офицерских сапогах (ишь ты, как разбаловались, мелькнула мысль, даже сапогами побрезговали) еще торчали из полужидкого из-за недавних дождей содержимого отхожего места.

Мякишев

Итак, в комендатуру проникли. Довольно удачно с утра «раскулачили» телегу с полицаями-фуражирами. И лишних паразитов придавили, и «уставными» карабинами разжились, и формой. И пока этих «ореликов» хватятся, тут такой шум пойдет, что не до них будет. Правда, лошадью и телегой воспользоваться не рискнули — а ну как узнает кто на въезде? И колхозничкам местным коняшку не подаришь — клейменая, за такую скотину на подворье немцы враз вздернуть могут. Вот и пришлось нанимать местного возчика, за «долю в добыче». Пойдет ли он потом к немцам, нет ли — нас мало интересовало, по той же причине, что и в случае с полицаями — мы гораздо раньше и гораздо больший шум устроим. Так, Док докладывается дежурному, спрашивает, куда меня волочь. Эх, есть прокол уже — небольшой, но есть. Мы разговор репетировали в расчете на то, что дежурным офицер будет, а тут оберфельдфебель сидит. Иначе себя держать надо, ну да ладно, недолго мордастому жить осталось.

А вот это уже хуже. То, что внутренней тюрьмы при комендатуре нет и побег заключенных устроить не удастся, мы узнали накануне. А вот то, что нас усадят дожидаться указаний на лавочку в уголочке, мы не рассчитывали. Думали, хоть в какую каморку загонят — там я и переоделся бы. Придется импровизировать, ну, зато начать сможем одновременно, простору больше. Вот с этой одновременностью… С одной стороны, мы начать должны после того, как Ника выйдет к определенному рубежу. С другой стороны — мы должны начать активную фазу раньше нее, чтобы отвлечь на себя внимание охраны. Вот попади в «вилочку», да еще и с обстановкой на месте увязать. Если все срастется как надо — это будет что-то наподобие езды по канату на велосипеде. Да еще и жонглируя саблями.

Так, это выход к кухне, хорошо. А вон там — та самая охрана гнездится. Планы здания мы добыли старые, еще дореволюционные, могли и перепланировать. В принципе — три комнаты: дежурка, за ней — оружейка, проходная, за ней уже — казарма на взвод охраны. Пакость в том, что из казармы идет коридорчик к «удобствам», а из коридорчика есть дверка в коридор побольше и, в конечном итоге, к нам за спину, в проход, который ведет к двери черного хода. К той самой, прорыв к которой мы и должны изображать. Второе гадство в том, что комнату, где сейчас казарма, вроде как перегораживали надвое. Если перегородка есть — это еще один рубеж обороны для противника. И ведь пока не сунешься — не узнаешь. Точнее, узнать-то можно, но времени не было — выслеживать в городе кого-то из охранников, изымать и допрашивать.

Ну, начнем, благо немцы нам помогли — часы над входной дверью работают. Док с понуро бредущим за ним Самураем отправились к караулке. При этом самураевский карабин нес Док, и вид имел очень недовольный.

* * *