Немые и проклятые - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Уилсон cтр.№ 81

— Вы не пытались с ней об этом поговорить? — спросил Фалькон.

— Нет. Говорить она бы не стала. Зато стала писать. Вообще-то Мэдди писать терпеть не может. Она никогда в жизни не вела дневник. Ее дневник — фотографии. Но спустя несколько недель после краха своей любви она начала писать. И как по-вашему, инспектор, почему она стала писать?

Фалькон молча пожал плечами.

— Потому что знала, что я наблюдаю. Знала, что я горю желанием прочесть. И я прочел. Я должен был это сделать. Должен был знать. Я вкладывал деньги в ее боль и хотел получить прибыль. Она запирала блокноты, но я до них добрался. Я знаю, инспектор, что вы интересуетесь психологией. Жаль, что этих документов больше нет. Сомневаюсь, что вам доводилось читать что-нибудь столь же ужасающее, как писанина Мэдди Крагмэн. Инспектор, она не просто желала ему смерти. Она хотела, чтобы он умер от долгих изощренных пыток. Знаете, я уверен, секс и пытки как-то связаны в человеческом сознании. Мэдди так считала, правда, дорогая?

— Не знаю, о чем ты, Марти, — холодно отозвалась она. — Это твой путь, и ты идешь по нему в одиночку.

— Ты не помнишь? А «язык любовника, словно током обжигающий сосок»? Или «его пенис, как хлыст, бьющийся во влагалище»? Это все ты написала.

— Марти, что вы предприняли? — спросил Фалькон.

— То, чего она от меня хотела. Я запланировал все на субботний вечер. Была осень, темнело рано, и по выходным та часть города, где жил Реза Сангари, становилась почти безлюдной. Я пошел к нему. Представился. Реза впустил меня, и я выслушал его извинения. Голос у него был мягкий, убаюкивающий, как у палача, который ничего не хочет выяснять, просто желает причинить тебе боль.

Я стоял среди дорогах шелковых ковров, на которых он трахал мою жену, и, слушая его равнодушно-вежливую речь, чувствовал, как сердце переполняет ярость. Оказалось на удивление легко забить его до смерти. Вы слышите, инспектор? Это говорю я, Марти Крагмэн, утонченный интеллектуал, эстет, считающий отвратительной саму идею боя быков. Мне было удивительно просто забить человека до смерти. Я узнал еще кое-что: в тот момент насилие текло по моим венам — я никогда не ощущал подобной силы.

Домой вернулся, когда совсем стемнело. Пещерный человек со своей дубинкой. Она вышла меня встречать в фартуке — готовила особый ужин. Очередной ужин в молчании, при свечах. Однако после ужина она сняла одежду и попросила трахнуть ее. В моих венах текла новая кровь, и я подчинился. И этот раз, инспектор, стоило запомнить. Я наконец-то понял, чем пронять Мэдди Крагмэн.

— Не льсти себе, Марти, — презрительно процедила она.

— Как бы то ни было, безумие в доме стихло. Мы снова начали жить как люди. Несколько дней спустя в новостях сообщили про убийство Резы Сангари, и она осталась абсолютно невозмутимой. Мы курили траву. Восхитительная еда, дорогое вино и много очень жесткого секса.

ФБР объявилось в один из дней на следующей неделе. Они хотели поговорить с Мэдди наедине. Я вышел. Затем они захотели побеседовать со мной. Она спросила, не может ли сначала переговорить с мужем. Мы плавно, словно сговорившись заранее, вошли в свои роли. Она вышла в кухню и впервые честно рассказала мне о своих отношениях с Сангари. Я сыграл безупречно. Я вел себя так, словно ошеломлен известием, а на самом-то деле меня ошеломило великолепие нашей игры. Полицейские ушли, но то и дело возвращались. У меня не было алиби. У меня был мотив. В субботу меня видели уезжающим в город, хотя я почти уверен, что никто не видел, как я возвращался. Они пришли ко мне на работу. На меня давили все сильнее.

— Вы с Мэдди говорили про Резу Сангари только в тот день, когда к вам впервые пришли агенты ФБР? — спросил Фалькон.

— И больше не говорили о нем никогда, — ответил Марти. — Расследование убийства внезапно прекратилось. Они узнали, что Сангари был по уши в долгах из-за пристрастия к кокаину. Все свели к убийству из-за наркотиков. Мы приехали в Европу. Моя кровь успокоилась.

Мэдди Крагмэн недоверчиво хмыкала.

— Это все твои выдумки, Марти, — сказала она. — Чистая фантазия.

— А теперь она делает то же самое с нашим другом, судебным следователем, — снова заговорил Марти, ткнув пистолетом в сторону Кальдерона. — Она хочет, чтобы я вас убил, сеньор Кальдерон. Знаете почему?

Голова Кальдерона качнулась, как тяжелый цветок на слабом стебле шеи.

— Потому что ненавидит вас. Ненавидит то, что вы олицетворяете: блудливого, хищного самца, который разбрасывает свое семя, где только может. Теперь я ее знаю, как не знал никого в жизни. Вот насколько далеко все заходит, если убиваешь за кого-то. Точно вам говорю, сеньор Кальдерон, она заходится в сексуальном экстазе, представляя вас мертвым. Вот вы лежите, открытые глаза ничего уже не видят, а в вашем каменном сердце — дыра. Тогда она почувствует себя восхитительно.

— Заткнись, Марти! — рявкнула она. — Заткнись, мать твою!

— Я обнаружил этот неожиданно приятный побочный эффект. Он действовал какое-то время. Связывал нас воедино. Оживил нашу… сексуальную жизнь. — Он говорил полувопросительно, будто его озадачило, как мало это сейчас значит.

— Связывал, но до каких пор? — выпалила Мэдди, задыхаясь от гнева.

— До каких пор? — не понял Марти.

— До тех пор, пока ты снова не начал думать, ублюдок чертов! Пока не скрылся внутри своей долбаной головы. Я любила Резу Сангари. Он спал с другими женщинами. Я перестала с ним встречаться. Потом ты убил его. А так ли это, Марти? Может быть, ты и это надумал? Я не подстрекала тебя к убийству. Если ты его убил, то сделал это по своей воле. И когда он умер, мне нужен был ты, и ты был рядом, и поэтому мы сблизились. Весь этот твой бред про Эстебана, не знаю, с чего ты…

— В этой истории отсутствует целое звено, — перебил ее Фалькон. — Большой провал между расследованием смерти Сангари и вашим появлением в Севилье по соседству с Рафаэлем Вегой.

Все трое посмотрели на Марти. Он переложил пистолет в правую руку, вытер пальцы о брюки, снова взял в левую.

— Марти, что произошло? — спросил Фалькон. — Копы, расследующие убийства, обычно не снимают с крючка людей, у которых нет алиби, но есть возможность и серьезный мотив. Агенты ФБР в этом смысле от полицейских ничем не отличаются. Проработав много лет, мы чуем убийц инстинктивно и давим на них, пока не расколются. Почему вы не рассказали, как выпутались?

Марти дернул плечами. Какая разница?

— Я познакомился кое с кем в поезде. — Он говорил нехотя, поглядывая на Мэдди. Та села прямо и задумчиво нахмурилась. — В пригородных поездах люди редко разговаривают и не спрашивают обычно, как ты относишься к своей стране, но этот парень почему-то хотел узнать все знаменитые теории Марти Крагмэна. Он хотел знать, насколько хороший я американец. Хотел знать, как сильны мои страхи, как ненасытна жадность. Думаю, благодаря страхам я и прошел испытание, не зная, что меня испытывают. Я сказал, что хочу, чтобы Америка оставалась самой могущественной страной в мире, поскольку я ведь тоже нахожусь в этой лодке и боюсь, как бы она не затонула. Через несколько дней мы встретились снова и пошли гулять в парк Брайант за Нью-йоркской публичной библиотекой. Было дико холодно. В парке есть хорошее место, где можно пообедать — «Брайант Гриль». Там этот человек признался, что понимает мои опасения и мог бы помочь от них избавиться.