В Париж на выходные - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Васильевич Костин cтр.№ 27

— Нет-нет, это я вас пригласил! — запротестовал я.

— Нет, позвольте мне! Вы всё же на моей территории.

Чтобы заставить Мальцева раскрыться еще больше, мне следовало бы уступить. Но ведь его в самом деле пригласил я!

— Об этом не может быть и речи!

— Хорошо, не в последний раз! — с облегчением согласился Мальцев. Он догадывался, что цифра в графе «итого» была не маленькой. — Но вы что сейчас намереваетесь делать?

— Поеду в гостиницу. Кстати, — обратился я к официанту, вставившему мою кредитку в переносный терминал, — вызовите мне, пожалуйста, такси. Отель «Крийон».

— В таком случае мы выпьем на ночь по коньячку за мой счет в вашей гостинице! — наигранно веселым голосом заявил Мальцев.

Он точно был перепуган до смерти! Я уже заметил, что Мальцев был прижимист, а выпивка в одном из самых дорогих отелей Парижа стоила, наверное, даже больше, чем в «Сормани».

— Ну, что вы? — мой голос звучал довольно решительно. — Мы же действительно не в последний раз видимся.

В глазах Мальцева на какую-то долю секунды промелькнул страх.

— Я настаиваю! — с шутливой твердостью в голосе сказал он и добавил уже нормальным тоном. — Я хотел бы обсудить с вами еще один вопрос.

Мы уже давно говорили ни о чем — что мешало ему сделать это четверть часа назад?

— Ну, хорошо! — согласился я.

Мы вместе вышли из ресторана — «Омар Шариф» проводил нас смурным взглядом, — доехали до отеля «Крийон» и просидели еще с полчаса в баре за «арманьяком». Мысли у Мальцева, видимо, были в таком смятении, что он и не попытался придумать то дело, о котором он так хотел со мной поговорить.

Выйдя из отеля на следующее утро ровно в 11.30, чтобы ехать в аэропорт, я нес в левой руке внушительных размеров атташе-кейс, который вполне можно было поставить на тележку швейцара, подвозившего мой багаж к такси. Проверяющей от Конторы была совершенно французского вида дама с белой болонкой на поводке. Она зафиксировала мой знак и поспешила дальше по парку к Елисейским Полям. Атташе-кейс в левой руке означал крайнюю степень нервозности Мальцева, не оставляющей у меня лично сомнений в его виновности.

Как это часто бывает, чем завершилось для Мальцева мое последнее посещение «Сормани», я так и не знал, да и не стремился к этому.

Я доел свой сэндвич и теперь уничтожал фисташки с нектаринами, запивая всё это смесью оттаивающего вина из морозильника и только что купленного теплого «сансерра». Температура напитка получалась как раз такая, как надо. Ход моих неспешных воспоминаний был прерван Бахом. Он предварял голос моей жены Джессики, как всегда, чуть сонный. Я был рад, что она позвонила: все эти операции для Конторы — и та давняя, и эта — не оставляли у меня ничего, кроме ощущения, что меня используют. А тут еще моя специальная видеокамера с арбалетом, закрепленная в боевом положении на струбцине. Я хотел в Нью-Йорк, в наш несуразный, переделанный из отеля, дом на 86-й улице рядом с Центральным парком.

— Солнышко, я звоню тебе из-за Бобби! — с места в карьер начала Джессика.

По ее голосу было понятно, что с нашим сыном ничего страшного не случилось, просто он ее чем-то огорчил.

— Что с ним?

— Он пришел из школы, наглотавшись гадости.

— Типа виски?

— Хуже! Ему ребята постарше дали какую-то прозрачную пластиночку, которая растворилась на языке.

— Экстази?

— Наверное.

— Дай мне его.

— Если он в состоянии. Сейчас посмотрю!

Началось! Я всегда с ужасом ждал момента, когда взрослая жизнь доберется до нашего мальчика. Это случилось в тринадцать лет. Джессика в такие моменты теряется.

Бобби взял трубку.

— Да!

— Что скажешь, сын?

— Папа, я знаю, что ты мне скажешь.

Бобби был всё еще навеселе, но уже и немного напуганным.

— И что именно?

— Что я дурак.

— Ну, почему же? Ты что, так дорого заплатил за свое счастье?

— Нет, они мне дали бесплатно.

— Да? И как ты думаешь, это потому что они такие хорошие люди? Им хорошо, и они хотят, чтобы всем было хорошо!

— Нет.

— А почему?

— Наверно, они хотят посадить меня на колеса. Сначала будут давать бесплатно, а потом, когда я без них не смогу, будут требовать денег.

— И как тебе такая перспектива?

— Пап, ну я же не дурак!

— Ты только что утверждал обратное.

— Нет, это ты должен был решить, что я дурак. А я просто решил попробовать, чтобы знать, что это, и больше уже не стремиться узнать. Один раз, на халяву!

— Тебе что, не понравилось?

— Нет, у меня башка трещит.

— Ну, алкоголики, знаешь, как похмелье снимают? Рюмочку с утра, и всё по новой!

— Нет, я больше не хочу.

Бобби замолчал. И я тоже ничего не говорил. А что тут скажешь?

— Пап, мне жаль, что я огорчил вас с мамой.

— Это хорошо, что тебе жаль, — вздохнул я, но всё же счел нужным усугубить. — Возможна еще одна причина, по которой эти хорошие люди хотели сделать тебе хорошо. Помнишь, мы говорили с тобой, чего могут добиваться от тебя определенного рода мужчины?

Это был точно выверенный удар. Я с полгода назад, не дожидаясь, пока за меня это сделают они сами, объяснил Бобби, кто такие гомосексуалисты и педофилы. И сейчас сознательно наслал на него вторую волну отвращения.

— Папа!

Первый взрыв возмущенного отторжения, потом задумался. Его мать ведет себя точно так же.

— Хотя, ты знаешь, один из этих парней, Вик… Он так погладил меня по щеке… Ой, меня сейчас вырвет! Мам, держи!

Он, видимо, передал телефон матери и выбежал из комнаты.

— На первый раз хватит? Джессика! Ты здесь?

— Не знаю, от твоих ли слов, или как запоздалая химическая реакция, но нашего мальчика сейчас рвет в туалете, — бесцветным голосом отозвалась моя жена.

— Это хорошо! Это от моих слов. Наверное, для первого разговора достаточно.

— Прости, я пойду посмотрю, как он, — заторопилась Джессика. — Я позвоню тебе перед сном.

— Я уже ложусь, у нас полночь. Но если что не так, конечно, звони.

— Конечно, милый. Целую тебя.

— Звони, звони! И, может, в школу его завтра не пускать?

— Я позвоню тебе завтра утром, и мы решим по его состоянию.

— Хорошо, спокойной ночи!

— Это тебе спокойной ночи — у нас шесть вечера. Целую тебя.