Тень автора - читать онлайн книгу. Автор: Джон Харвуд cтр.№ 31

– Вы видите его? – наконец спросил господин Торнтон, и в голосе его явственно прозвучало отчаяние.

Дрожащим пальцем он ткнул в край скамейки, который был ближе к фонтану. Вглядевшись внимательнее, Корделия вдруг заметила, что при большом желании в полукруге света, падавшего на спинку, можно было различить контуры лица, а чуть ниже игра света и тени создавала очертания тела – мужского тела. Две вертикальные полоски вполне могли бы сойти за ноги… а если вернуться к лицу, то те же тени рисовали рот и ноздри… да, и вот эти два светлых огонька похожи на глаза… а если смотреть чуть ниже, различимы и воротник, и плечо, и лацкан…

Да, на скамье материализовался Роберт Торнтон, каким она видела его в последний раз девять лет тому назад, – в офицерской фуражке, военном кителе, сапогах. По телу пробежали мурашки; она украдкой взглянула на дядю, который по-прежнему недоуменно рассматривал фотографию, потом на взволнованное лицо господина Торнтона и опять на снимок.

Видение исчезло. На фотографии осталась лишь пустая скамья да рассеянные тени ветвей и листьев. Она вновь напрягла зрение, пытаясь увидеть «лицо», но иллюзия не повторилась. Что-то заставило ее оторвать взгляд от снимка и посмотреть на фотографии в рамках, которые стояли на камине; в их стройном ряду явно просматривалась брешь, и Корделия готова была поклясться, что в прошлый раз здесь стоял портрет Роберта Торнтона, который сидел на той самой скамье, в мундире.

До нее донесся чей-то судорожный вздох. Господин Торнтон проследил за ее взглядом.

– Значит, все верно. Он был там. – Господин Торнтон улыбался, и по щекам его текли слезы.

– Да, – не колеблясь, произнесла она, хотя призрак так и не вернулся, а дядя Теодор взирал на них все с тем же недоумением. – Да, я уверена, что это был он.

Корделия встала и обняла старика, который едва не рыдал от радости и облегчения.

– Я думал, что вы не поймете… Это было его любимое место в саду, – добавил он, обращаясь к дяде Теодору, который все равно ничего не видел, и сияя.

– Это Роберт, дядя, – сказала Корделия, поспешно возвращаясь на свое место, чтобы подсказать незадачливому Теодору, где искать «лицо», – вот здесь, на скамейке, у фонтана. – О… э-э… да-да, конечно. Вот теперь я его вижу, это точно. Скажи, когда был сделан этот снимок, Персиваль?

– На прошлой неделе, мой дорогой друг.

– На прошлой неделе? Я хочу сказать… э-э-э… как странно; то есть удивительно…

– Да, – согласился старик. – Я и сам не верил, пока Корделия не увидела его. Я все боялся, что обманываюсь. И прошло так много времени… я уже оставил всякую надежду.

Он медленно двинулся к шкафу, стоявшему в другом углу гостиной, и вернулся с коробкой, которую и поставил перед ними. Она была полна фотографий. Просматривая их, Корделия почти с ужасом осознала, что на всех изображена та самая пустая скамейка, причем снятая в одном и том же ракурсе, только в разное время суток. И этих фотографий были сотни.

– Я прочитал об этом здесь, смотрите. – Господин Торнтон, все еще во власти эмоций, протянул им большую книгу. «Фотографирование невидимого. Практическое пособие по спиритической фотографии. Спиритические портреты и другие редкие явления». Автор Джеймс Макинтайр. – Оказывается, фотокамера иногда улавливает то, что невидимо человеческому глазу.

Листая страницы книги, Корделия лишь убеждалась в том, что запечатленные фотоаппаратом явления были сплошь мошенничеством и обманом: призрачные лица в пелене какой-то мыльной пены проплывали за спинами реальных людей или же просто парили в воздухе. Она видела, что дядя с трудом скрывает свой скептицизм. Между тем ее иллюзия была вполне реальной. Она еще не знала, чем это было вызвано, однако воспоминание о «лице» на фотографии до сих пор не померкло, и она, как никто другой, понимала чувства господина Торнтона.

– Я теперь только сам проявляю пленку, – продолжал он. – Господин Макинтайр считает, что коммерсантам нельзя доверять. И у меня было столько попыток, я уже почти отчаялся… Но теперь… я так счастлив, что вы его тоже увидели.

Вскоре они вышли в сад. Хотя был теплый осенний день, Корделия никак не могла унять легкий озноб, который охватывал ее по мере приближения к теперь уже знаменитой скамейке. «Не думаю, что когда-нибудь смогу сесть на нее, – говорила она себе, – это ведь грех, искушение судьбы. Но почему я ищу в этом зловещий смысл? Мне нужно просто радоваться за бедного господина Торнтона».

Впрочем, постепенно она осознавала, что старик Торнтон на самом деле не так счастлив, как хотел казаться. К нему опять вернулось беспокойство; и он все спрашивал, действительно ли они видели на фотографии Роберта. При этом уверенности в его голосе становилось все меньше. День клонился к вечеру, и Корделия уже чувствовала себя измученной, тем более что выдерживать затравленный, несчастный взгляд господина Торнтона становилось невозможно, и она покидала его дом с мерзким ощущением, что их визит принес больше вреда, нежели пользы.

– Лучше бы он никогда не видел этой книги! – в сердцах бросила она по дороге к станции. – Он ведь хочет одного: чтобы Роберт был жив, был рядом с ним, дома, а это невозможно, и потому он страдает, а фотография доставляет ему лишние муки.

– Ты права. Но… как ты догадалась, дорогая, что именно он хотел заставить нас увидеть?

Она объяснила, в чем состояла ее иллюзия.

– Понимаю, хотя нет, не понимаю. Так ты думаешь, в тебе просто заговорила память? Ты вспомнила ту фотографию?

– Думаю, да, – нехотя согласилась она, вспоминая, что господин Торнтон не приносил ту, старую, фотографию для сравнения. – Но в какое-то мгновение я действительно увидела Роберта в военной форме…

Поток воспоминаний был прерван появлением дяди Теодора, который остановился на лестничной площадке и встал рядом.

Корделия слегка вздрогнула.

– Извини, дорогая. Я, наверное, испугал тебя. Ты так задумалась, я не хотел нарушать твое одиночество.

– Нет, очень хорошо, что нарушил. Я как раз вспоминала наш последний визит к бедному господину Торнтону.

У дяди Теодора была привычка: волнуясь, он теребил руками свои густые непослушные волосы; и вот сейчас его седая шевелюра топорщилась во все стороны. Невысокого роста (он был чуть выше Корделии), жилистый, Теодор всегда выглядел моложе своего возраста. Но сегодня он, казалось, чувствовал себя на все свои шестьдесят семь; лицо приобрело землистый оттенок, продольные морщины на щеках стали похожи на тонкие шрамы или царапины. А его взгляд, в котором сквозили то ли растерянность, то ли беспокойство, почему-то напомнил ей о господине Торнтоне.