Видео Иисус - читать онлайн книгу. Автор: Андреас Эшбах cтр.№ 52

Тогда, может быть, он ослышался? Что-нибудь неправильно понял? История была просто невероятной.

Боб вначале расстелил на весь стол снимки, сделанные аппаратом Сотом-2, чтобы дать всем на них как следует полюбоваться. Он всегда так делал. Подать себя и свою работу он умел, как никто другой. Люди, как правило, тупо смотрели на эти изображения, ничего не понимая, а когда они уже были близки к отчаянию, слово наконец брал Боб Ричардc. Он невозмутимо проводил рукой по своим светлым, волнистым волосам и начинал объяснять как бы между прочим, в тоне лёгкой болтовни, как будто на столе была разложена обычная карта города и всем было ясно, о чём он говорит. Он никогда не произносил таких фраз, как: «Это тёмное пятно указывает на остатки стены на десятиметровой глубине». То же самое звучало у него совершенно иначе, например: «Эта стена пролегает на глубине метров десять, не больше». И тогда все начинали кивать, исходили благоговением и видели стену на смутном снимке именно там, куда указывал палец Боба Ричардса.

Когда-то Джордж даже злился на спектакли, которые устраивал Боб, демонстрируя результаты, не им полученные! Но после того, как ему однажды пришлось самому представлять свои результаты и потом смотреть в скептические, недоверчивые лица, а в конце даже доказывать эффективность сонартомографа, он понял, наконец, что убедительная презентация – не менее значимое дело, чем проделанная для этого съёмка.

Он следил, как Боб располагал снимки на плане раскопок, который лежал на столе. Он указывал на стены, на кости, которые ещё не были выкопаны, и подолгу останавливался на рассуждениях по поводу различных слоев камня. Он всегда так делал, когда ему нечего было сообщить. А здесь, в Бет-Хамеше, ему нечего было сказать. Деньги выброшены на ветер, и задача Боба Ричардса состояла в том, чтобы помешать заказчикам прийти к такому же выводу. Университет штата Монтана вёл со своим сонартомографом прибыльный бизнес, и недовольные клиенты были ему не нужны. В этом состояла причина, почему вместе с Джорджем всегда посылали Боба Ричардса.

– Ну и что, я не вижу тут ничего, – возмутился наконец какой-то жирный человек. – Эти картинки напоминают мне ультразвуковые снимки моей жены, когда она была беременна. Тогда я тоже ровным счётом ничего не разглядел.

Боб победно улыбнулся ему:

– Но ведь врач вашей жены наверняка на них что-то увидел, разве не так?

– Хм-м, да. Он сказал, что будет мальчик.

– И что, родился мальчик?

– Да.

Все засмеялись.

– Ну, – благосклонно сказал Боб, – эти вот картинки мы получили похожим образом. И я вижу на них, что вам тут ещё рыть да рыть, много чего найдёте.

При этом он получил ещё одну порцию признательного смеха. Даже жирный человек криво ухмыльнулся.

Мужчина в тёмно-синем костюме прекратил смеяться первым.

– А как насчёт металлического ящика? – спросил он. – Вы его нашли?

– Металлический ящик? – Боб обернулся и Джордж отрицательно помотал головой. – Нет, к сожалению, ничего в этом роде мы не обнаружили.

– Вы уверены? – докапывался босс.

Боб утвердительно кивнул:

– Стопроцентно.

Никто не смог бы произнести это слово таким грудным тоном глубокой убеждённости, как это делал Боб Ричардc.

Джордж увидел, как профессор тут же повернулся назад к полноватому мужчине, который вроде бы был писателем. Джордж навострил уши и услышал шёпот:

– Я же говорил, что камера не здесь!

Итак, значит, всё-таки камера. Это слово Джордж расслышал точно. И укоризненный взгляд, который шеф охраны метнул в сторону руководителя раскопок, был всё равно что подтверждение. Значит, так и есть – эти люди действительно верили, что где-то в Израиле зарыта камера, на которой снят…

Джордж даже думать об этом не смел.

Видеосъёмка Иисуса Христа!

Неужто такое могло быть? Конечно, для Бога ничего невозможного нет. В том числе и путешествия во времени. Может быть, это даже входило в Его непостижимый план, чтобы человек именно нашего времени, в котором такую роль играет телевидение, получил возможность снять на видео Спасителя, чтобы укрепить Его церковь и вернуть людей к вере. А как ещё можно было совершить это, если не таким чудесным образом?

Джордж почувствовал, как забилось его сердце. Но… Кому достанется раскрыть эту тайну? Неужто вот этому человеку, один костюм которого стоит столько денег, что хватило бы прокормить целую деревню где-нибудь в Бангладеш в продолжение года? Неужто в его алчные руки попадёт этот неповторимый документ? Что же он станет с ним делать – только новые, ещё большие деньги?

Конечно, видеозапись достанется именно ему. И никто, кроме клиентов его телевизионной сети, её не увидит. А стать клиентом вдруг окажется дорого, непомерно дорого. Он закабалит своих клиентов долгосрочными договорами и вынудит их смотреть и всю его бульварщину и попсу.

Слова Господа он будет передавать в промежутках между самыми дорогими рекламными блоками всех времён. И зрители будут терпеть бесконечную трескотню о прохладительных напитках, чистящих средствах, автомобильных шинах, гигиенических прокладках и жевательной резинке ради того, чтобы увидеть лик Спасителя. И Иисус опять будет распят на Голгофе коммерции – снова, и снова, и снова: сперва в субботний вечер, в самое лучшее время, потом в дневные часы и, наконец, в детские, когда показывают рекламу кукол Барби и Кена.

– Джордж? – донёсся до него вопрос Боба. – Тебе нехорошо?

Он помотал головой, снова приходя в себя.

– Уже ничего, – сказал он. – Наверно, перегрелся вчера на солнце.

Боб смотрел на него с колебанием:

– Ты мог бы взглянуть сюда? – спросил он. – Мне бы хотелось знать, что ты думаешь на сей счёт.

– Да, – слабо кивнул Джордж, – конечно.

Он встал рядом с Бобом у стола, на котором кто-то разостлал поверх сделанных им снимков большую карту местности. Карта была вычерчена точно и, видимо, представляла собой копию служебного документа. И то, что увидел на ней Джордж, показалось ему чем-то знакомым.

– Это план Храмовой горы в Иерусалиме, – сказал ему человек в тёмно-сером костюме, и бриллиант в его галстучной булавке сверкнул. – Что нужно предпринять, чтобы просветить её сонартомографически?

* * *

Стивен Фокс проснулся в это утро поздно и чувствовал себя так, будто по нему проехал бульдозер. И причина была не только в том, что он почти не спал.

В шаббат время завтрака продлевают, чтобы люди могли выспаться. Разумеется, в шаббат не работали, и вольнонаёмные, которые жили не в самых дальних концах Израиля, пользовались случаем съездить домой. И получалось, что в лагере практически оставались только неевреи, которые готовы были работать и в субботу, потому что шаббат порождал у них странное чувство, что воскресенье наступило на день раньше.