Значит, это здесь. Верилось с трудом.
Эйзенхардт открыл дверцу и вышел из машины. Пустынный зной обрушился на него, как огненное дыхание адского зверя, и его мгновенно прошиб пот: он потёк по затылку, по спине, по груди и из подмышек.
Ботинки его запылились, пока он дошёл до помещения, громко именуемого рестораном: просторный, низкий, охлаждаемый гудящим кондиционером и угнетающе безвкусно обставленный зал с несколькими группами посетителей. Через большие окна с улицы сюда вливался яркий солнечный свет, который тут же поглощался тёмным деревом столов и скамеек, так что задняя сторона помещения оставалась в сумерках. Большая, громоздкая стойка занимала почти всю боковую стену, начинаясь в освещенном солнцем углу и теряясь другим концом в темноте. На стойке выстроились в ряд автоматы для орешков, подставки для рекламных буклетов, проволочные корзины, полные мелких упаковок конфет, печенья и солёных крендельков или жевательных резинок, громоздились поставленные штабелем пепельницы. Эйзенхардт уклонился от любопытствующих взглядов посетителей и сел на один из высоких табуретов у стойки – все они были свободны, – посмотрел на молодого человека, который обслуживал посетителей, и сказал:
– Хэлло, Стивен.
Стивен Фокс, который как раз мыл стаканы, удивлённо поднял голову.
– Мистер Эйзенхардт! – воскликнул он. – Надо же! А я и не ждал вас так рано утром…
– Что, мне заехать позже?
Стивен засмеялся.
– Я совсем не это имел в виду. Наверное, вы ночевали во Флэгстэфе, да? А вы уже были в Большом Каньоне?
– Вчера. Такую возможность я не мог упустить. Оставил машину и купил билет на экскурсионный автобус. Шофёр автобуса, по-моему, был настоящий индеец, может такое быть? Внешне очень походил, – Эйзенхардт почувствовал, что нервничает. В последнее время он всегда впадал в болтливость, когда чувствовал себя неуверенно.
– Наверное, навахо. Национальный парк граничит с их резервацией. Хотите кофе?
– А вон там, за спиной у вас – это не автомат для каппуччино?
– Да, он.
– Тогда мне лучше каппуччино.
Постепенно кондиционер сделал своё дело, – пот на его коже высох.
– Да, конечно, – Фокс начал возиться с автоматом, и делал он это проворно и ловко.
– Спасибо, – сказал Эйзенхардт, когда Стивен поставил перед ним чашку.
– Ну, и как вам? Я имею в виду Большой Каньон.
Эйзенхардт помедлил.
– Ну, как сказать? На картинках вид потрясающий. Но когда оказываешься там сам, то он просто подавляет. Такое чувство, будто глаз не хватает, чтобы всё это осилить взором. Совершенно неправдоподобно.
Фокс кивнул с понимающей улыбкой.
– Я был так ошарашен, когда получил ваше сообщение. И что вас занесло в наши дикие края?
– Да, с этими е-мейлами удобно, – признался писатель, прихлёбывая кофе. – К ним так быстро привыкаешь… Я был в Нью-Йорке, вместе со своим агентом встречался с издателями, – рассказывал Эйзенхардт. – Город невероятный. К концу меня уже просто повело.
– Да, к Нью-Йорку надо привыкнуть. Подождите, я сейчас…
Посетитель за дальним столиком поднял руку, желая расплатиться.
– Нет проблем.
За то время, пока Стивен рассчитывался с клиентом, Эйзенхардт огляделся. Место было не бойкое, и почему-то ему казалось, что оно вообще никогда не бывает бойким.
– Это был последний из тех, кто едет в Таксон, – сказал Стивен, вернувшись. – Сейчас у меня будет передышка, пока не придёт рейсовый автобус. Через… – он посмотрел на часы, – десять минут.
– Сюда заходят главным образом люди с проезжающих автобусов?
– В это время да. Днём приходят пообедать гости мотеля, а вечером появляются и местные жители.
– А, – кивнул Эйзенхардт. Должно быть, местность совсем безотрадная, если даже такой ресторан для здешних жителей – аттракцион.
– А теперь, – сказал Фокс с таинственной улыбкой, – я должен вам кое-кого представить. – Он повернулся, толкнул окно, ведущее в кухню, и крикнул: – Он здесь!
Из кухни послышалось неразборчивое восклицание, и тут же из двери вышла стройная, темноволосая красавица, породистая молодая женщина, улыбаясь и вытирая руки о передник, прежде чем протянуть их Эйзенхардту.
– Да я же вас знаю! – вырвалось у него. – Вы… Вы же были тогда на раскопках…
– Юдифь Менец, – кивнула она. – Я вас тоже помню. Но мы, кажется, ни разу не разговаривали.
– Да. Странно, правда? – Его взгляд метался между Стивеном и Юдифью. – Ну, так объясните же.
– А чего тут объяснять, – сказала она, мельком бросив на Стивена красноречивый взгляд. – На другой же день после истечения срока запрета на въезд в Израиль он стоял перед моей дверью с букетом цветов – ну и вот…
Стивен обнял её и прижал к себе.
– Она хочет этим сказать, что перед этим я надолго погрузился в себя, чтобы разобраться во всём, что касается жизни и любви.
– Его будто подменили, – подчеркнула она.
– Так, – сказал Эйзенхардт, невольно улыбаясь. После семнадцати лет брака и рождения двух детей он иногда тосковал по тем временам, когда был горячо влюблён.
– А потом, – продолжала Юдифь, – он достал из кармана видеокассету, и меня тоже будто подменили, – она поцеловала его в щёку. – Мне надо быстренько всё подготовить для обеда. Я потом к вам присоединюсь, ладно?
Улыбка так и застыла на лице Эйзенхардта. Видеокассета! Итак, всё обстояло именно так, как он предполагал. В последние годы развернулось настоящее подпольное движение вокруг этого якобы Иисуса на видео. И, судя по всему, Стивен Фокс тоже примкнул к этому движению.
– Вы же останетесь до завтра? Тогда мы сможем посидеть вечером и поболтать о старых временах, – предложил Стивен и добавил: – Разумеется, в качестве нашего гостя.
– Да. С удовольствием. Хотя… – Может, и неплохо поупражняться в терпимости. В конце концов, каждый сходит с ума по-своему. Эйзенхардт поскрёб голову, волосы на которой заметно поредели со времени их последней встречи. – У меня такое чувство, что сегодня с утра я и не выезжал. Хотя приехал из Флэгстэфа… У этой страны вообще нет ни конца, ни края. Последние несколько дней я не вставал из-за руля, а когда глянул на карту – оказалось, что проехал всего несколько сантиметров. Невероятно. Германию можно пересечь из конца в конец за день, вы можете себе представить?
– Надеюсь, вы пересекли полстраны не только для того, чтобы полюбоваться архитектурными красотами нашего мотеля? – сказал Фокс.
– Нет, вообще-то я еду на Западное побережье. Иногда меня одолевают сомнения, можно ли вообще туда добраться на машине. У меня там живёт давний друг, и он пригласил меня погостить у него несколько дней. Он уехал туда лет пятнадцать назад, и лет десять мы с ним не виделись. Ах, да, кстати, – вспомнил он. – Я ведь видел недавно Кауна.