Кольт полковника Резерфорда - читать онлайн книгу. Автор: Люциус Шепард cтр.№ 36

Вот что владело его мыслями, когда, покинув спальню Сьюзен, он выплеснул энергию в ударе кулаком по двери, мимо которой в тот момент проходил. Дверь была притворена неплотно и от удара распахнулась настежь. Встряхивая рукой, чтобы унять боль, он оглядел комнату, оказавшуюся кабинетом полковника: большой ковер на полу, прочные стулья, обитая кожей кушетка, массивный письменный стол, коллекция оружия на стенах. Аарон несколько иначе представлял себе логово этого злобного монстра. Но когда он вошел внутрь, зажег свет и внимательно обследовал комнату, истинная сущность ее хозяина открылась ему во всей своей неприглядности. Если о характере человека можно судить по принадлежащим ему вещам, то этот характер был виден в нескольких парах начищенных до блеска ботинок, выстроившихся в стенном шкафу, как на полковом смотру; в корреспонденции, педантично рассортированной по папкам в алфавитном порядке; в картине с позолоченной рамой, изображающей орла в позе, которая по замыслу автора должна была подчеркнуть грозное величие этой птицы, но по избытку усердия обернулась воплощением чванства и непомерного честолюбия; в завитушках и эффектных росчерках полковничьей подписи, обнаруженной им в лежащих на столе документах; в холодном блеске кожаной кобуры с пистолетом, который в данный момент выполнял функцию пресс-папье. Убежденный этими свидетельствами, вскрывающими грубую, мелочную и самовлюбленную натуру полковника, Аарон опустился в кресло за письменным столом и – не столько с обдуманной целью, сколько из простого любопытства – принялся изучать бумаги Хоуза Резерфорда. Письма, депеши, приказы, правительственные контракты – ничто не привлекло его внимание, пока он не наткнулся на письмо, отправленное неделю назад из Матансаса с сообщением, что охотничий домик полковника подготовлен к его приезду. Аарон сунул это письмо в карман. Он довольно долго просидел за столом, в то время как мысли его блуждали по кругу, вновь и вновь возвращаясь к идее немедленного бегства из Гаваны куда-нибудь, где он окажется вне досягаемости чар своей прекрасной кузины, если такое место вообще существует на земле. Описав несколько полных кругов, Аарон пришел к выводу, что размышления в данной ситуации бесполезны. Он извлек из кобуры пистолет – автоматический кольт последней модели – и также положил его в карман. Когда он встал с кресла, этот груз вызвал у него чувство дисбаланса, как будто его плоть и кости были почти невесомы по сравнению с солидной и уверенной тяжестью оружия.

Вместо того чтобы сразу направиться к выходу из дома, как он напрасно себе приказывал, он пошел назад и остановился перед дверью в комнату Сьюзен. Внутри горел свет, но никаких звуков он не услышал. Он представил ее тихо плачущей – по причинам, увы, отличным от тех, что недавно вызвали его слезы, но, возможно, испытывая при этом чувства, хотя бы отчасти схожие с его переживаниями. Затем тишина подсказала его воображению картину Сьюзен, в отчаянии нанесшей себе рану или потерявшей сознание в результате тяжелого эмоционального стресса. Аарон решил войти, дабы удостовериться, что с нею все в порядке, но тут же поймал себя на том, что попросту ищет повод в последний раз ее увидеть. Сделав над собой усилие, он повернулся, быстро сбежал по лестнице, покинул дом и пустился прочь, однако сразу потерял аллею, которая вела от крыльца к воротам усадьбы, – и всего через несколько секунд потерянно блуждал меж пальм и кустов с огромными цветами, призрачно белевшими в лунном свете. Позади он видел огни дома, но не нашел поблизости никакой тропы. В конце концов, он двинулся напролом, раздвигая ветви и продираясь через кусты, пока, миновав мощный ствол дерева с раскидистой кроной, не вышел к дому с задней стороны. Окно на втором этаже было открыто, бросая отсвет на молодую пальму внизу, а в окне стояла Сьюзен в тонкой ночной сорочке, которая, плотно прилегая к телу под дуновением бриза, обрисовывала ее соблазнительные формы. Чувства, которые при виде ее испытал Аарон, были слишком сложны, чтобы описать их одним или даже несколькими словами, хотя, безусловно преобладающей в этой гамме была болезненно-острая тоска. Он приблизился к окну и, когда Сьюзен его заметила, вынул из кармана кольт и продемонстрировал его в высоко поднятой руке.

– Этого ты хочешь?! – крикнул он. – Этого?! Она молчала, лицо ее казалось невозмутимым.

– Ради бога, Сьюзен! – Аарон опустил руку с пистолетом и после паузы заговорил уже более спокойным голосом: – Сьюзен, давай вместе уедем отсюда. Прошу тебя. Мы еще успеем на утренний пароход.

Она оставалась в той же позе, молчаливая и неподвижная, и Аарон внезапно испытал побуждение выстрелить в нее, увидеть, как она падает, а затем направить оружие против себя. Однако побуждение не реализовалось в действиях; его пальцы стали такими же холодными и бесчувственными, как металл кольта, который они сжимали.

– Ты не хочешь со мной говорить? – Слезы подступили к его глазам, и он прижал ребро свободной ладони к переносице, стараясь их удержать.

Ее голос спустился к нему, показавшись – независимо от смысла слов – искусственным и бездушным, лишенным всякого намека на чувство:

– Извини, Аарон. Я не знаю, что тебе сказать.

Он взглянул на нее вновь и на сей раз не увидел ничего знакомого – не увидел своей кузины, к которой он мог бы обратиться с напоминанием о прошлых днях или словами любви, – только образ красивой женщины с жутковатой улыбкой на устах, в позе Елены Троянской взирающей на что-то видимое ей одной, тогда как у ног ее пылает гибельный огонь, раздутый ее же усилиями. Он не смог вынести это зрелище и, повернувшись, нетвердой походкой двинулся к парадному крыльцу, а оттуда по аллее, не в состоянии думать о том, куда он идет, и что он будет делать. За воротами усадьбы он остановился и поглядел вокруг. В глазах плыл туман. Он услышал какой-то звук и, подняв взор к дрожащим огонькам на небосводе, подумал, что так должны греметь звезды, когда их подобно игральным костям перетряхивают в кубке перед новым броском. В следующую секунду мимо него, грохоча колесами по мостовой, промчался экипаж, влекомый парой лошадей с шорами на глазах; лицо возницы было скрыто под низко надвинутой широкополой шляпой. Огни поплыли в его глазах, очертания деревьев и домов сдвинулись с мест, как будто кто-то менял декорации, создавая гротескный пейзаж преисподней с высокими тонкими башнями, глядящими на него темными треугольниками глазниц, и громадными живыми пауками, насаженными на острия длинных витых шпилей. Когда в глазах его, наконец, прояснилось, он не узнал ничего в окружающей ночи.

* * *

Ди пришла в восторг от Ритиной татуировки.

Она расцеловала каждую чешуйку на змеином теле и до блеска вылизала яблоко искушения. Затем она прижалась к Рите грудь в грудь и прошептала ей на ухо, одновременно расстегивая пряжку ее пояса: «Я хочу тебя любить прямо здесь». Рита молча вдыхала приправленный сигаретным дымом запах ее волос. И вот уже эта прелестная девушка с ее нежно-белой кожей и свежим упругим телом стоит на коленях в кабинке туалета, прижимаясь мокрым лицом к ее бедрам... Картинка была достойна того, чтобы занять свое место в памятном альбоме Риты.

– Детка, можешь делать все, что тебе хочется, – сказала она.

Ди спустила ее джинсы и трусики, позволив Рите освободить одну ногу, которую она поставила на крышку унитаза. Женщины в других кабинках притихли, – возможно, прислушивались к чужим радостям любви, а может, сами занимались тем же. Музыка просачивалась из другого мира тяжеловесными перекатами басов. Ди запустила язык глубоко внутрь, и Рита остановила ее, положив руку на голову.