– Этого я открыть не могу, ваше величество, –
твёрдо ответил Гарион, – потому что дал слово. Один из тех людей всё
рассказал мне в подтверждение истинности своей дружбы. Он не побоялся рискнуть
жизнью, чтобы показать, как велико его доверие. Я не выдам друга.
– Верность – прекрасное качество, о юный Гарион, –
одобрил король, – но ты выдвинул серьёзное обвинение против посла Ктол
Мергоса. Не можешь ли ты представить доказательства, не обнародовав имени друга
своего?
Гарион беспомощно покачал головой.
– Дело не такое простое, ваше величество, –
объявил Нечек. – Я личный представитель Тора Эргаса. Этот лживый
мальчишка, несомненно, подучен Белгаратом, а его ничем не подкреплённая
безумная сказка – явная попытка опорочить меня и вбить клин между королевскими
домами Арендии и Ктол Мергоса.
Это им не сойдёт с рук. Пусть мальчишка произнесёт вслух
имена этих воображаемых заговорщиков или признается во лжи.
– Но ведь юноша дал клятву, Нечек, – возразил
король – Это он так говорит, ваше высочество, – ощерился мерг. –
Лучше всего проверить его слова. Час-полтора на дыбе – и мальчишка скажет
правду.
– Я никогда не верил в полученные подобным образом показания, –
возразил Кородаллин.
– Если угодно, ваше величество, – вмешался
Мендореллен, – я смогу помочь решить столь сложную проблему.
Гарион испуганно уставился на рыцаря. Мендореллен знал
Леллдорина и легко мог догадаться, в чём дело. Более того, Мендореллен был
мимбратом, а Кородаллин – его королём. Ничто не удерживало рыцаря от
объяснений, а кроме того, долг повелевал ему говорить.
– Сэр Мендореллен, – торжественно наклонил голову
король, – правдивость и честность твоя общеизвестна. Надеюсь, ты можешь
обнародовать имена заговорщиков!
Вопрос прозвучал ударом хлыста.
– Нет, ваше величество, – твёрдо отказался
Мендореллен, – но я всегда был уверен в том, что Гарион честный и
порядочный юноша и готов за него поручиться.
– Подобное свидетельство ничего не доказывает! –
взорвался Нечек. – А я заявляю, что он лжёт. Кто же из нас прав?!
– Этот молодой человек – мой друг, – заявил
Мендореллен, – и я не заставляю его изменить клятве, поскольку честь друга
дорога мне, как собственная. По закону Арендии, однако, подобный спор может
быть решён оружием.
Я объявляю себя защитником этого мальчика и обвиняю Нечека в
подлом предательстве и заговоре с целью убить моего короля.
Стянув стальной шлем, рыцарь швырнул его на пол. Шлем с
грохотом ударился о полированный мрамор.
– Прими мой вызов, мерг, – холодно процедил
Мендореллен, – или попроси кого-нибудь из твоих прихвостней выступить
вместо тебя. Я сумею доказать вину твою, расправившись с тобой или с любым
наёмником.
Нечек, оценив мощь противника, нервно облизнул губы и оглядел
тронный зал.
Никто из мимбратских рыцарей, кроме Мендореллена, не был
вооружён. Глаза мерга почти сомкнулись.
– Убейте его! – с неожиданным отчаянием прорычал
он окружившим его шестерым рыцарям в латах.
Те ошеломлённо переминались, не решаясь выполнить приказ.
– Убейте его! – повторил мерг. – Тысяча
золотых тому, кто прольёт его кровь!
Лица всех шестерых мгновенно превратились в абсолютно
бесстрастные маски.
Все, как один, выхватив мечи и подняв шиты, бросились на
Мендореллена.
Испуганные дворяне и дамы с воплями ужаса жались к стенам.
– Что это за новое предательство! – воскликнул
Мендореллен. – Неужели золото мерга так ослепило глаза ваши, что вы
осмелились обнажить мечи в присутствии короля и в нарушение всех законов?!
Одумайтесь!
Но рыцари, не обращая внимания, продолжали мрачно
надвигаться на Мендореллена.
– Защищайся, сэр Мендореллен, – потребовал,
приподнявшись с трона, король, – освобождаю тебя от наложенных законом
запретов.
Однако Бэйрек уже успел прыгнуть вперёд, и, заметив, что
Мендореллен не захватил с собой щит, рыжебородый великан сорвал со стены
огромный двуручный палаш.
– Мендореллен! – окликнул он и одним толчком
послал тяжёлое оружие по гладкому полу, к ногам рыцаря.
Мендореллен наступил на палаш, нагнулся и поднял его.
Приближающиеся рыцари, завидев, как Мендореллен без особого
усилия поднял над головой шестифунтовое лезвие, потеряли значительную долю
уверенности.
Бэйрек, широко улыбаясь, выхватил одной рукой меч, а другой
– боевой топор. Хеттар, опустив пониже саблю, бесшумно зашёл с тыла. Рука
Гариона сама потянулась к мечу, но пальцы господина Волка сомкнулись на
запястье.
– Не вмешивайся, – предупредил старик, оттаскивая
его к стене.
Первый удар Мендореллена пришёлся по чьему-то щиту; меч,
пробив тонкую сталь, раздробил руки рыцаря в алом камзоле. Тот отлетел на
десять футов и с грохотом свалился на камни. Бэйрек, топором отразив нападение
коренастого рыцаря, в свою очередь атаковал его с мечом в руках. Хеттар легко,
почти небрежно играл с рыцарем в латах, украшенных зелёной эмалью, без труда
уклоняясь от неловких выпадов. В тронном зале стояли звон и бряцание оружия;
при каждом ударе стали о сталь высекались снопы искр. Мендореллен бросился на
второго противника и одним взмахом пронзил его латы, перерезав почти надвое.
Раздался вопль; фонтан крови брызнул на пол, ещё одно тело
осталось неподвижно лежать на светлом мраморе.
Бэйрек ловко ударил обухом топора по шлему коренастого
рыцаря, оставив огромную вмятину; наёмник мерга потерял сознание. Хеттар,
сделав обманный выпад, с непостижимой глазу быстротой вогнал саблю в щель
забрала рыцаря в зелёных латах. Лезвие легко проникло в мозг.
Дворяне и дамы жались по углам, пытаясь не попасться на пути
сражающихся.
Нечек испуганно наблюдал, как уничтожают его наёмников
одного за другим. Поняв, что всё проиграно, он неожиданно повернулся и помчался
к выходу.
– Мерг убегает! – закричал Гарион, но Хеттар уже
настигал Нечека.
На лице олгара застыло ужасное выражение. Залитой кровью
саблей он разгонял придворных и визжащих дам, пытаясь не отстать от мерга. Тот
уже почти достиг дальнего конца зала, но тут Хеттар догнал его и встал в дверях
Посол с отчаянным воплем выхватил меч, и Гарион, как ни странно, на мгновение
почувствовал жалость к этому человеку.