Вам - задание - читать онлайн книгу. Автор: Николай Чергинец cтр.№ 42

«Место, где мы сейчас находимся, — думал он, — более или менее спокойное. Пожалуй, останемся здесь на денек и хорошо уточним обстановку, а затем двинем дальше».

Он подсел поближе к солдатам:

— Значит так, братцы. Ставлю задачу: здесь остаются только те, кто возвратился из похода, и еще четверо для охраны. Остальных разобьем на группы по три человека и прочешем как следует местность. Нам надо во что бы то ни стало выяснить намерение противника и какими силами он здесь располагает.

Затем Купрейчик определил каждой группе задачу и квадрат, где она должна действовать, назначил время сбора. Разведчики сразу же разошлись.

Купрейчик взял с собой Луговца и Губчика. Их путь лежал к деревне, у которой немцы рыли окопы. Помня о том, что впереди должна быть стоянка бронетанковой части, лейтенант все время забирал левее, и им пришлось делать большой крюк. И если учесть, что двигались они крайне осторожно, часто залегали и тщательно прощупывали лежащую впереди местность, то неудивительно, что к деревне подошли только к полудню. Устроили себе НП в густом ельнике, где даже трава не росла, но было безопасно.

Метрах в трехстах виднелась деревня. В ней домов двадцать, не более.

Купрейчик убедился, что их не будет выдавать блеск стекол бинокля, и начал наблюдать. Чуть левее деревни шли работы. Старики и женщины под надзором немцев рыли окопы. Гражданских людей в деревне не было видно, и Купрейчик подумал: «Всех выгнали на работу, торопятся». Он положил перед собой лист бумаги и начал наносить схему строящихся оборонительных сооружений. Неожиданно Луговец тронул его за плечо и тихо сказал:

— Лейтенант, посмотри, кажется, нашего ведут, — и он рукой показал на группу немецких солдат, которые вели перед собой человека.

Купрейчик перевел бинокль на них и увидел, что немцы конвоируют красноармейца. Четко была видна разодранная гимнастерка, на голове — грязная, в кровавых пятнах повязка. Двое немцев держали наизготовку автоматы, остальные шли сзади, оживленно жестикулировали, разговаривали между собой.

— Точно, красноармейца ведут, сволочи! — взволнованно проговорил лейтенант, неотрывно глядя на них в бинокль.

Немцы завели пленного солдата во двор второго от края деревни дома. Один из них вошел в дом и через минуту вышел в сопровождении офицера, на голове которого была фуражка с высокой тульей. Офицер приблизился к пленному, стал что-то говорить ему. Немцы, пришедшие вместе с конвоирами, столпились возле них, и разведчики уже не могли видеть ни красноармейца, ни немецкого офицера. Неожиданно толпа расступилась, и Купрейчик со своими солдатами увидели, что пленный лежит на земле, а офицер и солдаты бьют его ногами.

— Что они делают? Они же убьют его! — вскрикнул Губчик. — Товарищ лейтенант, разрешите, я их из автомата?

— Не кричи, Петя. Нам нельзя себя обнаруживать. Для нас главное — разведка и выдержка. — Купрейчик неожиданно зло выругался и добавил: — А это мы им обязательно припомним.

А немцы продолжали бить красноармейца. Он уже не двигался и лежал не защищаясь. В бинокль было видно, как бессильно дергалась его голова после каждого удара ногой. Купрейчик, сжимая побелевшими пальцами бинокль, сказал:

— Да и с автомата на таком расстоянии им вреда не причинишь, только выдашь себя!

Луговец и Губчик видели, сколько труда стоило лейтенанту сдержаться. Наконец немцы перестали избивать пленного, и он, раскинув руки, неподвижно лежал на середине двора. К нему подошли двое и, взяв за ноги, потащили в угол двора. Там находился сарай, а рядом небольшая пристройка, где обычно держат свиней. Смеясь, они затащили туда пленного и закрыли дверь.

— Дай бог, чтобы он выжил, — глухо проговорил лейтенант, — ночью мы нагрянем сюда.

Они пролежали еще около двух часов, прежде чем лейтенант оторвался от своих записей и схем. Он протянул бинокль Луговцу:

— На, Женя, наблюдай, фиксируй, в какие дома немцы заходят, считай, а я с Петром прогуляюсь дальше вдоль леса. Попробуем переговорить с кем-нибудь из местных. Видишь, из леса бревна возят.

Действительно, немцы подвозили бревна к траншеям, а разгружали их женщины и старики. Купрейчик подумал, что остальные жители деревни, наверное, рубят лес.

Они осторожно двинулись в глубь леса. Через полчаса оказались у дороги, по которой с ревом проходили грузовики с бревнами, медленно проезжали телеги, запряженные лошадьми.

Купрейчик долго наблюдал за дорогой, и Губчик, не выдержав, спросил:

— Товарищ лейтенант, чего мы ждем? Давайте я подойду к любому мужику, который будет ехать на телеге, и поговорю с ним.

— Э-э нет, дорогой, — чуть улыбнулся Алексей, — ты не торопись. Полежи, понаблюдай сначала, а главное пораскинь мозгами, кого лучше окликнуть. Мужика или бабу. В таком деле можно и на беду напороться. Ведь кто мог остаться при немцах из мужиков? Или беспомощный старик, или подросток, или же трус, а может, тот, кто их власть признал. Все другие мужики в Красной Армии или в партизаны подались. Ты присмотрись, мимо нас проходят и такие, кто мог бы не вожжи, а винтовку в руках держать. Так что лучше нам к женщине обратиться. Она в такой ситуации надежней.

Губчик замолчал и терпеливо ждал, когда командир заговорит с ним. Наконец на дороге показалась телега, на которой лежали два довольно длинных бревна. Рядом с телегой шла, тяжело переставляя ноги, пожилая женщина. Дорога была пустынна, и Купрейчик рискнул. Он встал и окликнул женщину:

— Мамаша, мы — красноармейцы! Но бойтесь нас, лошадь привяжите к дереву и подойдите к нам, спросить кое-чего хотим.

Женщина испуганно оглянулась и сделала несколько шагов вперед.

— Да вы не бойтесь нас, — начал снова успокаивать ее Купрейчик, — мы свои — советские!

Женщина, привязав вожжи за дерево, направилась к разведчикам, настороженно ощупывая их взглядом, рассматривая их странную одежду.

Купрейчик понял, что ее смущает, улыбнулся и расстегнул куртку:

— Да мы свои, мамаша, свои! Мы разведчики и поэтому так одеты!

— Родненькие, и вправду свои! Тут же кругом немцы, вам уходить надо!

— Не волнуйтесь, все будет хорошо! Вы лучше скажите, куда лес возите?

— Как куда? Нас же всех немцы на работы выгнали, окопы строим.

— Что же вы окопы против своих строите? — спросил Купрейчик и сразу пожалел.

Женщина посмотрела на него широко раскрытыми глазами и вдруг заплакала:

— Ой, миленькие вы мои, моих же четверо сыновей в Красной Армии, а сама, выходит, немцам помогаю! Как подумаю об этом, так хоть в петлю лезь! Они же всех: и стариков, и баб, и даже малолетних детей на работы выгнали. Троих, кто не вышел, — расстреляли, а дома керосином облили и сожгли.

В этот момент послышался шум мотора, и лейтенант быстро сказал: