Тайна царя Иоанна - читать онлайн книгу. Автор: Петр Хомяков cтр.№ 103

– Понимаю, княжна, понимаю. Но никто и не предлагает тебе его кинуть.

– Врешь ты, Михалыч! Врешь! Ты бы очень хотел этого. И не только ты. Вы все. Молчи! Я знаю. А если это не удастся, то в качестве утешительного приза хотел хотя бы затащить меня сегодня в койку. На прощание, так сказать и в отместку презренному менту. Но не будет и этого. Сегодня, во всяком случае. Давай просто сидеть под этими звездами до утра, говорить и пить этот чудный коктейль.

Ты же не поскучнеешь разом и не уйдешь спать, узнав, что меня к себе не затащишь?

– Ведьма ты княжна, – рассмеялся он. – С другой именно так бы я и поступил. Но сегодня, наверное, просто спать не хочется. Наколдовала, поди?

– Не без этого, – усмехнулась она. – Ну, давай развлекай даму умным и занимательным разговором в ночь перед прощанием.

– Давай о живописи, не возражаешь?

– Давай.

– У Рокуэлла Кента, знаешь такого художника?

– Знаю.

– Так вот, у него есть картина. Там на вершине горы двое. Женщина сидит, задумавшись, поджав колени и подперев голову рукой. А мужчина стоит рядом, оглядывая окрестности и заложив руки за ремень. Они на самой вершине. Она, из картины это чувствуется, крутая и одинокая. Они добрались до нее, они ее покорили.

А картина называется «Куда теперь?».

– Я не видела такой картины.

– А ты посмотри по сторонам. Может, найдешь что-то похожее.

Большой зал в престижном месте центра Москвы был забит до отказа. Чуть меньше половины присутствующих были мужчины от двадцати пяти до сорока пяти лет. Примерно столько же было молодежи, среди которой было довольно много для мероприятий такого рода девушек. Людей старше пятидесяти было совсем немного.

За спиной президиума свешивались огромные оранжевые полотнища, на которых выделялись белые Свароговы квадраты в красных кругах, а также черные скрещенные мечи и молоты, вписанные в белые, оконтуренные красным, многоугольники.

Полотнища были искусно подсвечены прожекторами.

Председатель Центрального совета Партии народной свободы, Юрий Булаев под гром аплодисментов и ликующий рев зала сошел с трибуны, заняв место председательствующего.

Он поднял руку, призывая к тишине и произнес

– А теперь слово предоставляется заместителю председателя Центрального совета профессору Кузнецову.

Новый шквал аплодисментов и рев зала.

Кузнецов появился на трибуне в дорогом кожаном пиджаке, ослепительно белой шелковой рубашке с галстуком стального цвета. Брюки и туфли тоже были черными. Весь его облик как бы задавал тон некой новой эстетике. Он поднял руку. На пальце блеснул крупный перстень-печатка со Свароговым квадратом на фоне красного камня.

– Уважаемые присутствующие! – начал Кузнецов. – Выступавший до меня мой друг и соратник Юрий Булаев очень много говорил об истории нашей партии, ее, можно сказать боевом пути. Именно боевом. Ибо нет в России партии русского толка, которая бы реально столько же боролась, сколько боролись мы. Не буду повторять речь своего друга, но с гордостью напомню, что наши ребята воевали в Сербии, Южной Осетии, Абхазии, Приднестровье. Наш Русский легион первым пришел в Белый дом в 1993 году.

Нас, может быть, и знали меньше других, потому что мы действовали, а не демонстрировали себя на экранах в качестве некой «фашистской страшилки».

В рамках этой традиции, традиции реальной борьбы за русское дело, мы сейчас не будем ни кого ни за что агитировать. Знаете, если у вас есть стакан дорогого вина и ведро мочи, то вы, конечно же, можете смешать эти жидкости. И получите ведро некоего, извините, коктейля. Ведро, это конечно же, больше чем стакан. Но это будет ведро мочи. И стакан вина не сделает это пойло вином.

Смех и аплодисменты были ответом Кузнецову. Между тем, он продолжал.

– Поэтому не стоит мешать вино и мочу. Не стоит объединяться с треплом и дубьем, пусть они и говорят что-то похожее на то, что говорим мы.

В бою балласт не нужен. И мы оставим в нашей партии только тех, кто безоговорочно поймет и примет наши идеалы. И кто не просто готов, но до ломоты в скулах жаждет действия. Кто готов во имя возможности вкусить радость этого действия не задавать дурацких вопросов.

Режим сейчас откровенно слаб. Но сам он не упадет. В нужную минуту его надо будет чуть-чуть подтолкнуть. В этой ситуации важна не сила толчка, а его своевременность, точность и согласованность действий. Этим, а не массовкой будет определен успех.

Поэтому единство взглядов, настроений, вкусов, дисциплина, готовность к действиям и безоговорочное доверие к руководству дороже любой массовости.

И поэтому план работы нашего съезда таков. Сейчас я кое-что вам расскажу. Потом сделаем перерыв. Те, кто после моих слов захотят остаться, пройдут перерегистрацию, получат соответствующие материалы и примут участие в дальнейшей работе нашего съезда.

Зал недоуменно зашумел

– Да, господа, именно так! – форсировал голос Кузнецов. – Нам лучше оставить пяток полностью наших, чем потом возиться с толпой сомневающихся начитавшихся дурацких патриотических книжонок тусовщиков. Мы не тусовщики! И никогда тусовщиками не были. Тусоваться и трепаться о жидо-массонском заговоре просим в других партиях.

Часть зала зашумела громче.

– Ага! – торжествующе проорал Кузнецов. – Не всем нравятся мои слова. Вот и первые кандидаты на отсев из наших рядов. Не беспокойтесь, кстати, обратная дорога и командировочные будут оплачены всем.

Шум еще более усилился. Кузнецов сделал знак. И в проходах стали крепкие парни, одетые также как и он. Только с более скромными орденскими перстнями на безымянных пальцах.

Эти черно-бело-стальные шеренги как-то сразу утихомирили зал. И Кузнецов продолжал.

– Те, кто хочет бороться, а не трепаться, кровно заинтересованы в верном понимании ситуации. Приведу простейший пример. Все мы не любим так называемых реформаторов ельцинской эпохи.

И символом этих мерзавцев является, – он сделал паузу, – правильно, Чубайс. Но, чтобы бороться с ним, надо точно определить, кто же он.

Либерал, – скажете вы. И будете не правы. Либерал уходит из госслужбы и открывает свое дело. Он хочет, чтобы его как можно меньше доставало государство.

А где вы видели частную структуру, принадлежащую Чубайсу? Нет ее! Не бизнесмен Чубайс, не либерал. Он чиновником был, чиновником и остался.

Он либерал, потому что много нахапал, – скажете вы. Да, нахапал он много. Но давайте представим, что деньги вдруг исчезли. Совсем. Исчезли как явление.

Зал слушал с возрастающим интересом, следя за ошеломляющим слушателей ходом мысли Кузнецова, ожидая развязки, как ожидают конец детективной истории. То, что он говорил, было вполне понятно. И возразить ему в этом примере с Чубайсом было пока нечего. Даже тем, кто бы этого хотел.