Россия против Руси, Русь против России - читать онлайн книгу. Автор: Петр Хомяков cтр.№ 37

Ибо если битва произошла в окрестностях Москвы, значит Москва или все еще небольшой пограничный пункт, или город, относящийся к так называемым «пограничным столицам». Это столицы растущих государств, построенные на той их границе, которую предполагают существенно передвинуть в соответствующем направлении. Например, Петербург стимулировал экспансию России на запад и северо–запад. И действительно, петербургская политика привела к последующему завоеванию Прибалтики и Финляндии. Вне этих целей расположение столицы на месте Петербурга бессмысленно.

Расположение Москвы на крайнем юго–западе владений потомков Калиты свидетельствует об их намерениях расширять свои владения за счет Литвы и Орды. Что они и делали потом.

Но если Москва пограничная столица, то вполне объяснимо и «внезапное» появление под ее стенами Тохтамыша, и успех его штурма. Подумаешь, внезапно появиться на чужой границе. Эка невидаль.

Объяснимо также и его быстрое отступление. На рейд вглубь России у него нет сил. Он берет всего один пограничный город. Пусть и крупный. И тут же отходит назад. Ибо силы Орды заведомо слабее главных сил Дмитрия.

Пожалуй, именно с эпопеи Мамая и Тохтамыша и начинается действительное, регулярное противостояние на Русской равнине Севера и Юга, Леса и Степи как таковых.

Но на этих примерах видно, что Юг не может претендовать на завоевание Севера. Он может рассчитывать только на более или менее удачные грабительские рейды.

Завершить тему следует описание знаменитого противостояния на р. Угре в 1480 году. По нашему мнению ничего удивительного и загадочного в этом эпизоде нет. Россия–Московия уже консолидирована Иваном III. Ее силы заведомо больше сил степняков.

Последние, по нашему мнению вообще что–то представляют собой только из–за того, что изредка подкармливаются католиками, чтобы пакостить византийской Московии. Кроме того, уже начинается «малый ледниковый период». В Московии от похолодания и переувлажнения падает производство, ставшее уже в основном сельскохозяйственным. А испытывавшая ранее недостаток влаги и избыток тепла Степь наоборот расцветает от подобного смягчения ее климата.

Но даже в этой максимально благоприятной ситуации Орда способна выставить силы, которые блокируются московским князем уже на пограничной реке Угре. В это же время москвичи предпринимают глубокий рейд на ладьях по Волге и буквально громят совершенно беззащитные земли Орды. Это, кстати, означают, что войск там нет. На Москву ушли все, кто мог.

Разгром такой масштабный, что хан Ахмат резко поворачивает назад. Кстати, А. Бушков в неоднократно цитированной нами выше книге подает это как недавно установленную сенсацию. Не знаем. Лично автор читал об этом рейде и вообще о стратегическом описании этой кампании в одном военном журнале еще во время своей армейской службы в начале 1970–х. К сожалению, не запомнил его названия. Но точно помню, что операция была названа классической с точки зрения ее планирования московским князем. А вот тотальная мобилизация и сосредоточение при этом всех сил Орды в одном месте было названо военным авантюризмом.

Впрочем, степняки хорошие тактики, но никудышные стратеги.

Но не только этим завершается кампания. Физический и моральный урон от разгрома и закончившаяся неудачей тотальная мобилизация степняков (возможно вообще первая и последняя в истории Орды мобилизация подобного масштаба) приводят к развалу Орды. Полукочевые свободные степняки больше не желают мобилизовываться. И имеют все возможности игнорировать любые попытки это сделать.

Орды, войска, больше нет.

Люди, составлявшие Орду, впрочем, не могли никуда деться. На месте части Орды возникают казачьи объединения – казачьи войска. Вполне возможно, что неудачная авантюра Ахмата надоумила все еще по большей части русское население Орды разочароваться в мусульманской вере и тюркском языке вдохновителей этой сомнительной акции.

И вернуться к православию (вспомним епархию в Орде) и русскому языку.

А выбравшие иной путь сконцентрировались на самом юге Степи. Остались верны «Орде» и смешались с тюрками и семито–кавказоидами. А историки потом решили, что именно такой была вся Орда с самого начала.

3. От Дмитрия Донского до Ивана Грозного и далее

Шли по дороге два человека. Один здоровый, сильный, красивый. Умный, добрый, поэтичный, мечтательный и немного рассеянный. Он был хорошим мастером своего дела. Изобретательным, умелым, ловким.

Другой был старым, наполненным грехами и пороками. И Боги прокляли его неизлечимой заразной болезнью, а может и несколькими болезнями одновременно.

Судьбе было угодно, что они встретились на перекрестке. И старый по злобе свой нарочно кашлянул молодому в лицо, или мазнул по его одежде своей грязной лапой. Они вскоре разошлись.

Злобный урод вскоре сдох, как и положено таким подонкам. Как собака.

Но молодой заболел. Он был слишком здоров, терпелив и силен. Он не умер, он умел, преодолевая слабость и боль, жить, работать, творить. Даже совершать подвиги, преодолевая одышку, и смахивая с лица кровавый пот. Даже любить.

Но болезнь подтачивала его силы. И часто, изнемогая и мечтая о счастье, он вспоминал, где же он мог подхватить эту болезнь. Ибо, чтобы вылечиться, надо знать, от чего лечиться. Он много учился, много знал. Многое сумел преодолевать и компенсировать. Но все не мог придумать лекарство.

Хотя он был мастер и творец и наверняка бы сделал это, если бы вспомнил о причинах болезни. О том, где и от кого ее подхватил.

Напрягись, мастер!!! Вспомни!!! Ведь если Ты погибнешь, мир опустеет. Ведь так мало на Земле таких как ты. Добрых, сильных и щедрых даже в болезни.

Вспомни, дружище, вспомни, родной. Ведь для того, чтобы вылечиться, чтобы победить, чтобы догнать счастье надо только вспомнить и понять.

Вспомни, солнышко мое, Русь, где ты подцепила эту порчу.

Сдохла проклятая Византия. Не помогло народное мусульманство сохранить и последнюю преемницу ее территории – Оттоманскую империю. В корчах, без славы и жалости к себе со стороны других, рушились империи — страны, где–то, когда–то подхватившие эту восточно–средиземноморскую заразу.

И только одна страна, ставшая Россией Русь все никак не избавиться от византийской инфекции.

Все, что начинал Всеволод Большое гнездо, что продолжали его последыши, братоубийца Невский, трусливый подонок Юрий Московский, его гаденький братец Иван Калита, просвещенный подлец Иван III, безродные Романовы, начавшие свое царствование с убийства четырехлетнего ребенка (сына Марии Мнишек и Дмитрия повесили на кремлевских воротах), все это сбылось.

Государство Россия все расширялось. Расширялось оно в двух направлениях. Во–первых, туда, где природа была скудна, население редко, и альтернативных государственных моделей Россия не могла встретить по вполне естественным причинам. А во–вторых, Россия расширялась вслед за византийским православием. Туда, где эта религия по тем или иным причинам сумела укорениться (о некоторых аспектах этого процесса мы скажем ниже), в подавляющем большинстве случаев дотянулась и Россия. Во всех иных случаях византийская наследница отвоевывала с колоссальным трудом чуть ли не каждый метр. Как, например, на Северном Кавказе.