Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов - читать онлайн книгу. Автор: Джаспер Ффорде cтр.№ 9

Мы миновали камеру, заполненную пятилитровыми стеклянными банками, где содержались пойманные Персонификации высшего зла. Они представляли собой мелкие, похожие на привидения штуки, размером и фактурой напоминающие изрядно послужившее кухонное полотенце, только полубесплотное. Большую часть времени они препирались на тему, кто из них наивысшая Персонификация высшего зла. Но мы пришли не для того, чтобы возиться с ПВЗ. Кол привел меня к камере в конце коридора и отпер дверь. Посреди комнаты на стуле сидел мужчина в джинсах и простой кожаной куртке. Он смотрел в пол, а свет падал сверху, так что я поначалу не разглядела его лица, только стиснутые в кулаки крупные ухоженные руки. Также я заметила массивную цепь, соединявшую его лодыжку с полом, и поморщилась. Хорошо бы Кол оказался прав в данном случае, так как взятие под стражу настоящего человеческого существа являлось однозначно незаконным и могло сильно повредить делу.

— Эй! — окликнул Кол, и мужчина медленно поднял голову и взглянул на меня.

Я узнала его мгновенно и не без легкого содрогания. Это был Феликс-8, подручный Ахерона Аида времен «Дела Джен». Аид снял лицо со своего первого Феликса, когда тот умер, и пересадил его подходящему новичку, склонившемуся перед его злой волей. Как только очередной Феликс погибал, что случалось очень часто, Аид забирал лицо. Феликса-8 по-настоящему звали Дэнни Шанс, но злодей лишил его свободы воли, и теперь тот представлял собой всего лишь пустой сосуд, не ведающий ни жалости, ни угрызений совести. В жизни его не было иного смысла, кроме выполнения приказов хозяина. Загвоздка в том, что хозяин его умер шестнадцать лет назад, а Феликса-8 я видела последний раз в отеле «Пендерин» в Мертире, столице Социалистической Республики Уэльс.

Феликс-8 взглянул на меня с легким оттенком удивления и небрежно кивнул в знак приветствия.

— Где ты его откопал? — спросила я.

— Возле твоего дома полчаса назад. При себе он имел вот это. — Кол продемонстрировал мне уродливого вида пистолет-автомат с искусно расточенным стволом. — В магазине был один патрон.

Я наклонилась к Феликсу-8 и с минуту разглядывала его.

— Кто послал тебя?

Феликс-8 молча ухмыльнулся и взглянул на цепь, надежно защелкнутую вокруг его лодыжки.

— Чего тебе надо?

Феликс-8 по-прежнему молчал.

— Где ты был последние шестнадцать лет?

Ответом на все мои вопросы был ноль внимания и фунт презрения, и спустя пять минут мы с Колом покинули изолятор.

— Кто сообщил о нем?

— Твой сталкер… как его?

— Мильон.

— Ага. Он решил, что Феликс-восемь тоже сталкер, и собирался его шугануть, но, заметив отсутствие блокнотов, фотоаппаратов и даже пальто с капюшоном, позвонил мне.

Я задумалась. Если Феликс-8 снова идет по моему следу, значит, кто-то из семейства Аид жаждет мести, а они большие специалисты по этой части. Я уже сталкивалась с Аидами и полагала, что они усвоили урок. Я лично одержала верх над Ахероном, Аорнидой и Коцитом, оставались только Лета и Флегетон. Лета был в семье белой вороной и большую часть времени отдавал благотворительности, а вот Флегетон пропал из поля зрения в середине девяностых, несмотря на многочисленные облавы ТИПА-5 и мои собственные розыски.

— Какие будут предложения? — спросила я. — Он не подпадает ни под одну из категорий, дающих нам моральное право удерживать его под стражей без суда и следствия. В конце концов, он всего лишь носит лицо Феликса — внутри он просто стертый Дэнни Шанс, примерный семьянин и отец двоих детей, пропавший без вести в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году.

— Согласен, держать мы его не можем, — отозвался Кол, — но если его выпустить, он тебя прикончит.

— Я проживу больше ста лет, — пробормотала я. — Я знаю, я встречалась с будущей собой.

Но речи моей недоставало убежденности. Я повидала достаточно примеров парадоксальной природы времени и понимала, что встреча с будущей мной никоим образом не гарантирует долгой жизни.

— Мы продержим его двадцать четыре часа, — решила я. — Я кое-что выясню и постараюсь вычислить, кто из Аидов за этим стоит — если это они. Он может просто пытаться выполнить последний полученный им приказ. В конце концов, ему велели убить меня, но насчет сроков никто ничего не говорил.

— Четверг… — начал Кол тоном, который я узнала и который мне не понравился.

— Нет, — быстро ответила я, — даже не обсуждается.

— Он возражал бы быть убитым только по одной причине, — заметил Кол раздражающе прозаичным тоном. — Это означало бы, что он не сумел выполнить поставленную хозяином задачу — убить тебя.

— Я слышу тебя, Кол, но он ничего дурного не сделал. Дай мне один день, и, если я ничего не найду, мы передадим его Брэкстону.

— Ну и ладно, — надулся Кол.

— Вот еще что, — сказала я, когда мы вернулись на склад ковров. — Дядя Майкрофт вернулся в виде призрака.

— Бывает, — пожал плечами Кол. — Он казался материальным?

— Как мы с тобой.

— Сколько длилось воплощение?

— Минут семь.

— Тогда ты застала его первое появление. Первопризраки самые плотные.

— Может, и так, но я хотела бы знать, зачем он появился.

— Царство мертвых мне кое-чем обязано, — небрежно отозвался Кол, — так что я выясню. Кстати, ты уже рассказала Лондэну про все это ТИПА-безумие?

— Расскажу сегодня вечером.

— Не сомневаюсь.

Я дошла до своего кабинета, заперла дверь и сменила дурацкую униформу «Акме» на более удобную одежду. Придется побеседовать с Аорнидой насчет Феликса-8, хотя она меня, скорее всего, пошлет — в конце концов, по моей милости ее запетлевали на тридцать лет, семь из которых она уже оттрубила, и вряд ли ее злобная душонка преисполнилась сердечного благоволения в мой адрес.

Я дошнуровала ботинки, наполнила бутылку водой и сунула ее в сумку на плече. «Ковры Акме» служили прикрытием для моей подпольной ТИПА-деятельности, но сама она служила прикрытием еще для одной работы, о чем знал только Безотказэн. Если Лондэн проведает про ТИПА, он расстроится; если выяснит про беллетрицию — рехнется. Вскоре после нападения Минотавра во время Суперкольца-88 мы с Лондэном имели разговор по душам, в ходе которого я пообещала ему бросить беллетрицию: мой первейший долг — быть женой и матерью. На том и порешили. К сожалению, другой первейший долг был перед литературой — вымыслом.

Не в силах примирить эти два долга, я следовала обоим и слегка привирала — ну, на самом деле изрядно врала, — чтобы зашпаклевать зияющую трещину между моими привязанностями. Делалось это отнюдь не с легким сердцем, но исправно работало последние четырнадцать лет. В беллетриции я не получала ни пенни, а работа была опасна и абсолютно непредсказуема. А еще я любила ее за то, что она позволяла мне максимально приблизиться к повествованию. Проще было отобрать легальную головку сыра у гурмана, привыкшего есть лимбургский сыр пять раз в день, чем отвадить меня от литературы. Но, черт подери, я же справлялась!