Тайна выеденного яйца, или Смерть Шалтая - читать онлайн книгу. Автор: Джаспер Ффорде cтр.№ 72

— Напоминает почерк Порджа, — заметила Гретель.

— Да, — признал Джек, — но я совершенно уверен, что он тут ни при чем.

Мэри кивнула в знак согласия.

— Киллер мог так поступить в расчете направить нас по ложному следу, из чего логично вытекает, что мы на верном пути, — сказал Джек и, помолчав, продолжил: — Нам осталось выяснить две вещи: кто новая жена Шалтая и где он обретался весь последний год. На Гримм-роуд находился только его кабинет. Наверняка он провел на стене несколько ночей, но не более того. Гранди утверждает, что отклонил предложение Шалтая на десять миллионов, а жена Гранди Рапунцель имела с Шалтаем любовную связь, о чём Гранди знал и на что смотрел сквозь пальцы. Машина Болтая до сих пор не обнаружена, да ещё этот птичий помет…

По комнате прошёл смешок.

— Что тут смешного? Если он притащил всё это гуано на Гримм-роуд исключительно на собственных подметках, то должен был где-то в нем бродить по колено. И откуда бы это дерьмо ни взялось, оно происходит из того места, где он жил последний год. Эшли, по машине что-нибудь есть?

— Да ничего интересного, сэр. Мы проверили его мастера. Три месяца назад Болтай пригонял машину на профилактику, стало быть, она всё ещё где-то здесь.

— Ладно, а что насчёт брака Шалтая?

Эшли и Гретель покачали головами. Они прошерстили все регистрационные книги в Беркшире и Оксфорде и забрались ещё дальше. Как указала Гретель, он мог жениться хоть в Лас-Вегасе.

Джек обвёл взглядом лица подчиненных.

— Вопросы есть?

Вопросов не было.

— Ладно. Отдыхайте, поскольку завтра нам предстоит с полудня до половины четвертого охранять Центр Священного Гонго.

Он перешёл к объяснению их задачи при помощи плакатов со схемами и наспех отксеренных брошюрок. Говорить особенно было нечего, но Джек постарался подойти к делу как можно серьёзнее. Вдобавок имелся некоторый шанс увидеть Джеллимена. Все оэспешники внимательно слушали инспектора, но быстро поняли, что их роль сводится всего лишь к усилению штатной охраны Священного Гонго.

— Значит, мы там только для массовости? — спросила Гретель.

— Это приказ, так что сделаем все как можно лучше, — ответил Джек. — Организационные вопросы — к Мэри. Пока все. До завтра.

КОРОЛЬ ПРИКАЗЫВАЕТ УНИЧТОЖИТЬ ВСЕ ПРЯЛКИ

Вчера прядильная индустрия была до основания потрясена заявлением короля о немедленном уничтожении всех прялок. Необъяснимый приказ был издан вскоре после крестин единственной дочери его величества. По мнению экономических аналитиков, данная инициатива монарха может иметь далеко идущие и катастрофические последствия для торговли шерстью, пряжей и готовыми изделиями. «Мы пытаемся разрешить ситуацию законными способами, — сказала Дженни Челлнок, глава профсоюза прях и представителей сопутствующих ремесел. — При всей нашей любви к королю мы будем сражаться в суде за каждый стежок». Его величество, со своей стороны, потребовал судебного контроля за исполнением указа.

«Крот», июнь 1968 г.

Направляясь домой, Джек увидел бобовый стебель, подсвеченный двумя зенитными прожекторами, которые лениво водили мощными лучами туда-сюда по ночному небу. Охваченный любопытством, он развернулся и поехал к матери. Ближайшие к месту происшествия улицы оказались перекрыты, и толпы любопытных зевак толклись по соседству, таращась на невероятное зрелище — огромные бобовые стебли на заднем дворе самого обыкновенного пригородного домика.

Джек припарковался, где сумел, и принялся локтями прокладывать себе дорогу через толпу. Чем ближе он подходил, тем внушительнее смотрелись бобовые стебли. Они разветвились и сплелись в тугой, сам себя поддерживающий жгут темно-зелёного цвета и теперь достигали не менее семидесяти футов в высоту. Большие, с зонтик величиной, листья, словно балдахины, свисали с основного стебля, спиралью уходившего в небеса, а стручки могли размером потягаться с упитанной таксой. Джек понимал интерес толпы. Само по себе событие было беспрецедентным. Интересно, что скажут по этому поводу ботаники? Пока он смотрел на стебель, у него снова возникло странное ощущение, будто он взбирается по стеблю наверх, но вскоре пропало.

— Джек! — воскликнула мать, как только он протопал по садовой дорожке и постучал в дверь. — Надо же, какая удача!

Она поманила его на кухню, где за столом сидел аккуратно одетый мужчина с коричневым портфелем в руках. Посетитель в маленьких очках в проволочной оправе и с зализанными назад жирными черными волосами имел запаренный вид, хотя было отнюдь не жарко.

— Это Персиваль Шмыггинс из редингского отдела градостроительства. Мистер Шмыггинс, это мой сын, инспектор Джек Шпротт.

— Просто мистер Шпротт, — поправил её Джек, прекрасно зная, как на бюрократов действуют чины и звания. — Так в чем дело?

Мистер Шмыггинс положил свой портфель на стол, мимо которого размазанными силуэтами пронеслись несколько кошек миссис Шпротт.

— Как я уже говорил вашей матушке, для зданий, возводимых без разрешения отдела градостроительства, существуют известные ограничения по высоте. А эта… хм… штука…

— Бобовый стебель, мистер Шмыггинс, — подсказала миссис Шпротт.

— Именно. Этот так называемый бобовый стебель значительно превышает установленные нормы. Мне очень жаль, но вы нарушили правила градостроительства. Мы вызовем вас в суд и заставим уничтожить это строение за собственный счёт, кроме того, на вас может быть наложен штраф.

— Это настолько необходимо?

— Не я устанавливаю правила, — сказал Шмыггинс. — Я только провожу их в жизнь.

Разговор прервался, когда в помещение ввалился здоровенный мужик в твидовом костюме и войлочной шляпе. Он был бос, в длинной неряшливой бороде виднелись пятна лишайника. Под мышкой он держал огромный бобовый лист.

— Это профессор Бобовникер из Британского садового общества, — представила вновь прибывшего миссис Шпротт.

Профессор закатил глаза, но по большому счету его ничто, кроме растения, не интересовало. Джек заметил, что земля набилась учёному мужу под ногти не только на руках, но и на ногах.

— Как раз к чаю, профессор! — воскликнула миссис Шпротт. — Что вам удалось обнаружить?

— Ну, сказать трудно, — начал тот глубоким баритоном, от которого задребезжали чашки в угловом буфете, — но то, что у вас выросло, представляет собой Vicia faba, или боб кормовой обыкновенный.

Миссис Шпротт кивнула, и профессор сел, вцепившись в лист так, словно кто-то на него покушался.

— По какой-то причине, до сих пор не установленной, он минимум в пятьдесят раз больше, чем должен быть. У него сложная корневая структура, и по первичным прикидкам он может достигнуть в высоту двух-трёх сотен футов. Это совершенно беспрецедентно, уникально, экстраординарно!