Эйфельхайм: город-призрак - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Фрэнсис Флинн cтр.№ 115

— То есть?

— По-настоящему большие ускорители воссоздают условия, которые существовали через несколько секунд после Большого взрыва. Мы можем засунуть нос в шар и увидеть мир, в котором секунды были длиннее, а километры короче.

— И это поможет в?..

— Хронотация. Мне нужно подтвердить ее существование. А я не могу, пока мыслю настоящим, где все силы заморожены. Понимаешь, пятая сила опрокидывает парадигму. Силы классифицировались по двум осям: сильные — слабые и большого радиуса действия — малого радиуса действия. План казался настолько четким, все считали, что их может существовать только четыре.

— Эй, похоже на четыре элемента по Аристотелю, о которых мне рассказывала Джуди. У него друг другу противостояли теплое — холодное и влажное — сухое. Соединение теплого и сухого давало огонь…

В квартире жили только двое. Как Джуди удалось сюда протиснуться?

— Сейчас не Средние века, — огрызнулась Шерон. — А мы — не пленники суеверий!

— Чего? — переспросил Том, не понимая столь бурной реакции.

Шерон поставила портфель на рабочий стол, открыла его, замерев на мгновение, с отсутствующим видом уставившись на бумаги внутри. Спустя какое-то время клиолог спросил:

— Ну и какая сила, гм, самая сильная и имеет большой радиус действия?

Она взяла блокнот, обернулась с рассеянным видом и ответила:

— Электромагнетизм. А слабая с большим радиусом — гравитация.

— Может, я толстею, но по мне гравитацию трудно назвать хиленькой.

— Да, но тебе нужна целая планета, чтобы почувствовать ее, верно?

Том засмеялся:

— Хорошо. Гол в мои ворота.

— Малым радиусом характеризуются сильные и слабые ядерные взаимодействия.

— Подожди, — сказал Том. — Я сам догадаюсь, какая из них сильная.

Шерон швырнула блокнот на стол. Она ничего не сказала, но ее молчание прозвучало громче сердитых слов.

— Хорошо-хорошо. Так как хронотация входит в эту схему? — спросил ее Том.

— Она заново определяет границы. Большой и малый радиусы применимы только для трех пространственных координат. Остальные силы могут распространяться по скрытым измерениям. Понимаешь, силы искривляют пространство. Эйнштейн доказал, что гравитация — это искривление, вызванное существованием материи. Я имею в виду, Земля вращается вокруг Солнца, верно?

Том последнее время не вылезал из средневековых документов, и этот вопрос показался ему странно противоречащим фактам. Земля находилась в центре, а Солнце вращалось на четвертом небе. Отсутствие заметного смещения неподвижных звезд развенчало гелиоцентризм столетия назад. Но теперь он знал, как избегать «всезнайских» ответов, и если бы чаще помнил об этом, то его жизнь стала бы намного легче.

— Правильно…

— Так откуда Земля знает, что Солнце именно там? На расстоянии нет действия, так ведь? Ответ: Земля понятия не имеет о Солнце. Она всего лишь идет по пути наименьшего сопротивления и катится вдоль кромок туннеля. И если гравитация — это искривление пространства-времени, то что тогда электромагнетизм?

Том был не дурак. Он знал, когда его кормили с ложечки ответами, потому воззрился на настольную лампу, пытаясь представить, что это в действительности искривление пространства.

— Но чтобы это заработало, Калуце и Кляйну пришлось добавить Вселенной несколько дополнительных измерений. Затем мы открыли ядерные силы и попытались создать модели деформации для них. Когда дым наконец рассеялся, у нас на руках оказалось одиннадцать измерений.

У Тома отвисла челюсть.

— Merde! [253] Ты хочешь сказать, физики добавляли воображаемые измерения всего лишь для того, чтобы согласовать полученные знания с метафорой искривленного пространства? Астрономы в таком случае могли бы выдумывать разные деференты и эпициклы для сохранения системы Птолемея.

— Эти измерения не более воображаемые, чем «силовые поля» Ньютона. Их не с потолка взяли. Определенные законы симметрии…

Том поднял руки:

— Хорошо-хорошо. Я сдаюсь.

Он вовсе не собирался сдаваться, и Шерон знала это.

— А давай без снисходительности! Это физика. Это реально. И это в черт знает сколько раз важнее того, почему забросили какую-то немецкую деревню в забытой Богом глуши, когда, очевидно, все в ней перемерли!

Она допустила серьезную ошибку, и дело было даже не в фактах. То, что случилось с людьми, может быть намного важней, чем происходящее с физическими теориями. Но эти слова оказались дурными и с частной точки зрения. Шерон породила искривление в личном пространстве, и сила эта отталкивала.

Том поднялся:

— Мне надо сходить в библиотеку. У меня встреча с Джуди.

— Еще немного Эйфельхайма? — спросила Шерон, не поворачивая головы. Но смысл вопроса коренился не в этих трех словах. Английский и впрямь тоновый язык — если вы различаете интонации.

— Tempus fugit — произнес клиолог после паузы, отвечая совсем не на тот вопрос, который она задала. — Quae fuerant vitia mores sunt. [254]

Шерон не ответила. Он вытащил распечатки и запихал их в сумку, в которой носил ноутбук. Джуди казалась хорошенькой, особенно при нынешней моде на здоровых, активных и инициативных женщин. Не потому ли Том нашел ее привлекательной? Почему так допытывался про Эрнандо?

— Ты мне действительно нравишься. Том перекинул сумку через плечо:

— Хорошо бы, ты говорила мне об этом время от времени.

— Это непреложный факт, как гравитация. О нем не нужно постоянно напоминать.

Он серьезно посмотрел на нее:

— Напротив. Особенно когда стоишь у обрыва.

Она посмотрела в сторону, возможно ожидая увидеть пропасть. Том подождал какое-то время, но так ничего и не услышал в ответ и пошел к двери. Уже на выходе бросил взгляд назад, но Шерон даже не пошевелилась.

* * *

Она должна была поделиться с кем-то и рассказала все Эрнандо.

— Попробую сформулировать, — сказал инженер-ядерщик: — У вас есть модель искривления для силы времени.

— Если я добавлю двенадцатое измерение. Но это разрушает принятые модели для остальных четырех.

— До сегодняшнего дня, — догадался он.

— Верно. Меня словно озарило. Видишь ли, субатомный зоопарк организовали согласно теории кварков в 1990 году. Выяснилось, что все эти частицы оказались производными от трех семейств трех частиц Ну, я выстроила свои двенадцать измерений схожим образом, три группы по три: Пространство, Время и что-то еще, чему я не дала обозначения.