Страсти по Марии - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 24

– Еще что-нибудь? – спросил Базилио, заметив, что она остается неподвижной и безмолвной.

Она бросила в его сторону взгляд, полный злобы:

– Как мне прикажете выйти из положения, если перед всеми, кто положился на меня, да и на вас тоже, я должна буду признать свою несостоятельность?!

Выглядела Мария при этом столь расстроенной, что Базилио рассмеялся:

– Все то же самое, да? Опять с оглядкой на других? Ты неисправима, госпожа герцогиня! Но поскольку я боюсь, что ты наделаешь всяческих глупостей, уехав отсюда с пустыми руками, приготовит Базилио для тебя одну микстурку.

– Но вы же сказали…

– Мнения своего я не изменил. Важно, что ты доставишь нечто таинственное в изящном флакончике с наставлениями для использования. Что касается содержимого, то никакого вреда и никому оно причинить не сможет. Подмешанное в хорошее вино, оно вызовет эйфорию, но никто не сможет тебя ни в чем упрекнуть, если даже результат окажется не тот, которого ожидали. Очень может быть, твоему королю это понравится больше, чем ты того хочешь… Ты останешься на ночь здесь?

– О да! Люблю этот дом!

– Что ж, завтра ты уедешь не с пустыми руками. Ты не поверишь, но в чудодейственных свойствах моего ликера все убедятся. А что касается…

Базилио собрался уходить, но она придержала полу его черного одеяния:

– Постой! Я действительно снова буду при дворе?

– Все указывает на то…

– Значит, король Англии Карл в очередной раз окажется настоящим другом? Никогда в том не сомневалась!

– Ты ошибаешься, столь ему доверяя, и на этот раз тебе поможет не любовь твоего мужа и не дружба единомышленников. Скорее даже напротив…

– Напротив?

– Ну да! Помощь придет от того, кто нуждается в твоей помощи. Все еще впереди…

Больше ничего из Базилио вытянуть ей не удалось. Доверившись все же предсказаниям мага, Мария позволила разуму бездействовать, что было ей совсем несвойственно, и получала удовольствие от подаренных судьбой нескольких часов, проведенных в этом небольшом замке, имевшем неоспоримые преимущества перед Дампьером. Она знакомила с ним свою молодую спутницу. Наступил вечер, молодые женщины задержались сначала в саду, затем в комнате герцогини у изящного камина с тлевшими в нем поленьями, отчего комнату наполнил запах леса. Обе они сидели прямо на ковре с босыми ногами, в ночных одеждах и болтали, отпивая из бокалов великолепное вино «Аликанте». Марии нравилось играть перед открывшей на днях свои лучшие качества девушкой роль старшей сестры и наставницы. Она пообещала этой ночью вызвать дух Леоноры Галигай, словно для нее это было делом обыденным.

А если послушать Базилио, так оно и было: скорбящий фантом нашел себе прибежище здесь, в Лезиньи.

– Об этом говорят во всем королевстве, – призналась Эрмина. – У нас в Лорене рассказывают, будто это ужасное чудище, приносящая несчастье ведьма, завладевшая разумом королевы-матери. Говорят, она безобразна и отвратительна…

– Безобразна навряд ли, а вот отвратительна наверняка. Оттого она и страдала всю свою долгую жизнь, а еще оттого, что любила своего супруга, который, напротив, был очень красив. Душой этой супружеской пары была она, и со временем, я тогда была совсем маленькой и меня мало интересовали эти люди, поняла, что без нее Кончино Кончини так и оставался бы привыкшим пользоваться женскими слабостями фатоватым купидоном, не страдающим от угрызений совести игроком, маскирующимся под вельможу распутником, неспособным из-за недостатка ума не выказывать свою глупую дерзость и подчиняться Его Королевскому Величеству. Пока был жив король Генрих, он не осмеливался чрезмерно высовываться, но после удара кинжалом Равайяка все увидели, на что он способен, и если молодой король и ненавидел его, то виноват в этом не король, а он сам. В конце концов и он свое заслужил. Когда он был разорван в куски простыми людьми, его оплакивали лишь Мария Медичи и Леонора! Жила она только им, из-за него же и умерла: накопившуюся за долгие годы ненависть к нему чернь перенесла и на нее. Ей довелось испытать настоящее страдание: лютой дорогой прошла она к, эшафоту на Гревской площади, туда ей позволила взойти, не выказывая сострадания хотя бы, память об их общей юности и о садах Флоренции, где Леонора и королева-мать бегали, будучи еще детьми.

– Вы говорите об этом так, словно любили эту женщину.

– При ее жизни – нет. Тогда я только жалела ее, а привязалась к ней, как ни странно, потом. Мне же и досталось все самое дорогое: ее драгоценности, дом… Потому-то мысленно я и молюсь иногда, чтобы душа ее нашла наконец успокоение.

– Вы? Молитесь? А я думала, что…

– ..что я ни во что не верю? В некотором смысле так оно и есть. Но и мне порой случается испытывать высокие порывы…

– А вы никогда ни о чем не сожалели?

Мария ответила не сразу. Некоторое время она наблюдала за языками пламени сквозь наполненный вином бокал, затем вздохнула:

– К чему они, эти сожаления?

Сказав это, она одним глотком выпила вино, потянулась и встала.

– Хватит на сегодня философии! Идем спать!

Наутро, увозя на дне своего мешочка тщательно упакованный в плетеную солому флакон, она возвращалась в Дампьер, чтобы дожидаться там исполнения предсказания Базилио, не сомневаясь, что судьба, пусть и не торопясь, смилостивится над ней.

В первые месяцы 1629 года в заснеженных Альпах французская армия впервые познала вкус побед. Решающий успех при Па-де-Сюс, одержанный под личным командованием короля, открыл герцогу Савойскому прямую дорогу к освобождению Касаля, находившегося в осаде у испанцев, и позволил запереть в этих местах новоиспеченного принца Мантуи. Условия перемирия не были унизительными, напротив, они способствовали упрочению семейных отношений, поскольку принцесса Пьемонтская Кристина, супруга наследника Савойи, являлась сестрой Людовика XIII.

Одержав столь крупный успех и передав Касаль под опеку маршала Туара, героя Ла-Рошели, король и, конечно же, кардинал вернулись во Францию, дабы навести порядок в последнем оплоте протестантов в Лангедоке. Закончили все в несколько недель и в Грас д'Але подписали мирное соглашение, закрепившее Нантским эдиктом отмену для протестантов любых политических или военных привилегий. Король мог возвращаться в Париж, но лишь после того, как посетит земли герцога де Роана, стойкого смутьяна, заодно и посмотрит, не является ли трава зеленее за пределами Франции.

Кардинал задержался на юге Франции, чтобы самолично привести в исполнение административную реформу. Клод де Шеврез возвращался в свите короля.

Хотя Мария и подготовила супругу, вернувшемуся с войны, к тому же с войны победоносной, надлежащий прием, она заметила, что герцог был грустен и вял, а все похвалы и потоки нежности, казалось, стесняли его. А поскольку Мария не относилась к той породе женщин, что держат накопившееся под спудом, то прямо его и спросила: