Паутина - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Калугин cтр.№ 104

– Ну, не знаю, – пожал плечами англичанин. – Все же это что-то… Аномальное. То бишь – противоестественное. Да. Конечно, по сравнению с другими зонами здесь совсем неплохо… Но кто знает, что здесь еще может произойти?

– Например?

– Ну… Не знаю.

Орсон посмотрел на Осипова, мысленно взывая о помощи.

– На самом деле, мы мало что знаем о том, как ведут себя пространственно-временные разломы, – сказал ученый. – Иногда они сами собой исчезают… Но не исключено, что могут происходить и какие-то другие изменения. – Например? – повторил свой вопрос Брейгель.

– Ну что ты заладил? – недовольно всплеснул руками Орсон. – Как будто и впрямь вознамерился здесь поселиться!

– А почему бы и нет?

– Да брось ты!

– Бамалама! Почему?

– Характер у тебя не тот, чтобы вот так взять да на одном месте остановиться.

На это Брейгель ничего не сказал. Только улыбнулся.

Должно быть, Орсон попал в точку.

– Кроме того, – зловеще прищурился англичанин, – не забывайте про магические экзерсисы Гюнтера Зунна.

– А при чем тут Зунн? – не понял Брейгель.

– Он это место еще до Сезона Катастроф выбрал, – напомнил биолог. – Что-то его тут привлекло.

– Зунн пытался использовать пакали в магической практике, – сказал Осипов. – Это мы видели в Гоби.

– Ну теперь-то он мертв. Доигрался, что называется.

– Вот именно!

– Меня интересует не Зунн, а тот, кто стоит за ним, – сказал Камохин. – Сам бы он не смог организовать экспедицию в аномальную зону.

– По данным Кирсанова, экспедицию Зунна организовала Церковь Возрождения.

– Церковь – это ширма, за которой кто-то прячется. Вот он-то меня и интересует.

Камохин не стал развивать эту тему. Не время, да и не место. Но сам он прекрасно понимал: то, что случилось в Гоби, – это не просто отдельный эпизод в длинной истории охоты за пакалями. Это означало, что появился новый игрок, готовый делать серьезные ставки. И цели его – судя по участию в игре Зунна, далеко не самые безобидные – оставались загадочными. Пока определенно можно было сказать о нем лишь одно – он точно не из числа коллекционеров таинственных артефактов.

Провожать квестеров вышли все жители города. За исключением тех, кто не смог найти в себе сил, чтобы подняться хотя бы к полудню. Алькальд лично вручил каждому грамоту, провозглашающую его почетным гражданином Сан-Хуан-Ла-Харосы. К каждой грамоте прилагалась картина кисти жены алькальда. Следует признать, работы ее были весьма недурственны, а в чем-то даже оригинальны. Прочих же подарков им надарили столько, что Камохин забеспокоился, не помешают ли лишние вещи в пути. Но Эстебан заверил его, что дорога не трудна и завтра, самое позднее к вечеру, они будут на месте. Были бы и раньше, да квестеры пожелали по дороге заглянуть в Храм Паука. А сколько до него идти – не угадаешь. В любом случае, хотя бы одну ночь придется в джунглях провести. Поэтому и выходить решили не на рассвете, а после полудня. Удастся к ночи до пирамиды дойти – там и заночевать можно. Нет – ну, значит, как сложится.

Может быть, им сопутствовала удача, а может быть, какая-то счастливая звезда зажглась прошлой ночью на небе, только еще засветло они вышли к Храму Паука. Даже Эстебан удивился, как это у них это так ловко получилось.

Храм Паука представлял собой трехъярусную пирамиду высотой около сорока метров, с квадратным основанием длиной сто десять метров. К храмовому алтарю, расположенному на самом верху, вела широкая каменная лестница, тянущаяся по северной стене. Расположенный слева от лестницы узкий проход, ведущий в пирамиду, охраняли два поджавших под себя лапы каменных паука, выполненных в весьма реалистичной манере.

Осипов провел ладонью по голове одного из них:

– Мне кажется, я не видел таких пауков ни на одной из фотографий южноамериканских пирамид.

– Паук – весьма нехарактерный объект искусства доколумбовой Америки, – сказал Эстебан. – Как правило, вход в храм охраняют змеи. У ацтеков змей – одна из ипостасей Кетцалькоатля. В национальном парке Тикаль находится семидесятиметровая пирамида Двуглавого Змея. А вот про пауков мне ничего не известно. Самый знаменитый паук Южной Америки – тот, что в долине Наска. Поэтому я и говорю, что наша пирамида уникальна.

– И при этом исследователей она не заинтересовала?

Эстебан одновременно пожал плечами и развел руками, давая тем самым понять, что его тоже удивляет столь пренебрежительное отношение серьезных ученых к такому интересному объекту.

Войдя в пирамиду, они прошли несколько метров по узкому полутемному проходу и оказались в широком коридоре, тянущемся вдоль всего нижнего яруса. Три человека могли идти по нему рядом, не задевая друг друга плечами. Перекрытие из каменных плит было вознесено на четырехметровую высоту. Свет проникал в пирамиду через невидимые снаружи косые щели, расположенные под самым потолком. И его было вполне достаточно для того, чтобы отчетливо видеть изображения на стенах. Входя в пирамиду, Осипов был почти уверен, что здесь они увидят те же самые многомерные барельефы, что и в таинственном подземелье, приведшем их к Колодцу Душ. Но – нет. Рисунки на стенах пирамиды оказались совсем другие. Это была характерная для Мезоамерики причудливая вязь из знаков, символов и стилизованных изображений людей, животных и растений, в центре которой, как правило, находился какой-то крупный объект. Пауки занимали в этих орнаментах особое место. Хотя, если бы Эстебан не предупредил всех, что это пауки, воображение могло бы подсказать и что-нибудь другое. Причем каждому свое. Небольшие кружки с разбегающимися во все стороны восемью тоненькими изгибающимися линиями можно принять и за стилизованное изображение пауков, и за солнце, и за какой-нибудь цветок, и просто за декоративную деталь орнамента. Пауками они становились скорее всего потому, что у входа стояли каменные пауки. Да и название храма задавало воображению соответствующее направление. Хотя название придумал все тот же Эстебан.

Впрочем, если присмотреться, точно таких же стилизованных пауков можно было заметить и на плитах пола. Только здесь, затертые касаниями тысяч и тысяч прошедших по ним ног, они были едва видны.

Через неравные промежутки по обеим сторонам прохода располагались ниши, большие и маленькие, квадратные и прямоугольные. В них находились геометрические фигуры – кубы, параллелепипеды, шары, которые веками оставались на одном и том же месте, потому что были вырублены из тех же плит, что и пол или стены. Если эти каменные фигуры служили предметами мебели, то нельзя было не отдать должного необычному техническому решению их создателей. Если же это были престо предметы декора, то можно было сказать, что люди, создавшие их, на столетия обогнали свое время. В любом случае смотрелось это крайне оригинально.

В пирамиде было прохладнее, чем снаружи. И пахло не плесенью и пылью, а сухими травами и завядшими цветами. Как будто кто-то регулярно наводил здесь порядок. Окружавшая людей многовековая древность вовсе не наводила на тоскливые мысли о бренности всего сущего, а, напротив, вселяла уверенность в то, что ничто не проходит бесследно.