Герои - читать онлайн книгу. Автор: Джо Аберкромби cтр.№ 169

Лгать Кальдеру не приходилось. Черный Доу оставил его в живых, но потребовал повиновения, а там и обрушился с угрозами. И вот как все обернулось.

– Мои колени сгибаются очень легко.

Маг зачмокал губами, сглатывая последний кусочек морковки, бросил вилку с ножом на тарелку.

– Это меня радует. Вы не представляете, сколько подобных бесед я проводил с людьми, колени которых сгибаются плохо. У меня не осталось ни малейшего терпения. Но я щедр с теми, кто ведет себя благоразумно. А потому может статься, что когда-нибудь я пошлю к вам кое-кого, кто будет просить вас об… услугах. Когда этот день настанет, я надеюсь, что вы меня не разочаруете.

– И что же это за услуги?

– Те, благодаря которым вас больше никогда не поведут не той дорогой люди с ножами.

Кальдер кашлянул.

– Такие услуги я всегда буду предоставлять охотно.

– Вот и хорошо. А взамен вы получите золото.

– Так вот она какова, щедрость магов? Значит, все-таки золото?

– А вы думали, философский камень? Нет уж, эти сказки оставьте детишкам. Золото – это все, оно едино во всех лицах. Власть, любовь, безопасность. Щит и меч. Нет дара более благодатного. Хотя у меня, если на то пошло, есть и еще один.

Байяз сделал паузу, как шут, готовый выдать козырную шутку.

– Жизнь вашего брата.

У Кальдера дернулась щека. Надежда? Разочарование?

– Скейл мертв.

– Нет. Он потерял на Старом мосту правую руку, но остался жив. Союз собирается отпустить всех пленных. Жест доброй воли в честь исторического перемирия, на которое вы с благодарностью пошли. Так что завтра в полдень можете забрать вашего дурачину.

– Что же мне с ним делать?

– Вот те на. Мне еще объяснять, как вам поступать с подарком? А вообще не бывает такого, чтобы король всходил на трон, не принося определенных жертв. Вы же, насколько я понимаю, хотите быть королем?

– Да.

С начала вечера все до неузнаваемости изменилось, но в этом Кальдер был уверен.

Первый из магов встал, принял посох от слуги, и тот с покорным видом взялся убирать тарелки.

– Тогда старший брат для вас – ужасная обуза.

Кальдер смотрел на мага, озирающего темные поля с такой безмятежностью, словно они полны цветов, а не трупов.

– И вы ели здесь, на расстоянии плевка от общей могилы… только лишь для того, чтобы показать мне вашу беспощадность?

– Неужто во всем непременно должен усматриваться зловещий мотив? Я ел здесь потому, что был голоден. – Байяз, склонив голову набок, смотрел на Кальдера как птица на червя. – А могилы не производят на меня ровно никакого впечатления в любом виде.

– Ножи, – пробормотал Кальдер, – угрозы, подкуп, война…

Казалось, глаза у Байяза светятся.

– И что?

– Что же вы, язви вас, за чародей такой?

– Такой, которому вы повинуетесь.

Слуга потянулся за тарелкой Кальдера, но тот ухватил его за запястье.

– Оставь. Быть может, я еще проголодаюсь.

Маг улыбнулся.

– Что я говорил, Йору? У него более сильный характер, чем ты думал.

Удаляясь, Байяз помахал через плечо:

– Смею полагать, Север пока в надежных руках.

Слуга прихватил корзину, а с ней фонарь, и заспешил за хозяином.

– А десерт? – крикнул Кальдер.

– Черный Доу забрал.

Фонарь доплыл до угла дома, и они исчезли, оставив Кальдера в темноте на шатком стуле. Он сидел, тяжело переводя дух, с закрытыми глазами; разочарование мешалось с облегчением.

Мой дорогой и верный друг!

С преогромным удовольствием извещаю Вас о возникновении обстоятельств, в которых я могу пригласить Вас обратно в Адую, где бы Вы вновь могли занять достойную Вас должность среди рыцарей-телохранителей в качестве по праву принадлежащего Вам места первого стража. Все это время Вас здесь очень не хватало. Во время Вашего отсутствия Ваши письма извечно были для меня источником постоянного утешения и восторга. За все неправое с Вашей стороны я Вас давно простил. За все неправое с моей я искренне надеюсь, что Вы поступите точно так же. Прошу Вас, дайте мне знать, можем ли мы все продолжить так же, как у нас было до Сипано.

Ваш монарх,

верховный король Инглии, Старикса и Срединных земель, протектор Вестпорта и Дагоски,

Его августейшее величество…

Читать дальше не было сил. Горст закрыл глаза; слезы жгли веки. Смятую бумагу он прижал к груди, как возлюбленную. Сколько, сколько раз бедный, осмеянный, изгнанный Бремер дан Горст мечтал об этом мгновении? Сколько раз оно ему снилось! Может, снится и сейчас? Он прикусил и без того прикушенный язык, и сладкий вкус крови принес облегчение. Разомкнул веки, и слезы хлынули вольно, мерцающей дымкой туманя письмо.

«Дорогой и верный друг… Достойную вас должность первого стража… Утешения и восторга… Как у нас было до Сипано… Как у нас. Было до. Сипано…»

Горст нахмурился. Смахнул слезы и вгляделся в дату. Письмо было отправлено шесть дней назад. «До того, как я бился на отмелях, на мосту, на Героях. Даже до того, как началась битва». Он не знал, смеяться ему или плакать, и разразился и тем и другим, сотрясаясь в визгливом хохоте, орошая письмо счастливыми крапинками слюны. Да какая, к черту, разница? «Я имею то, что заслуживаю».

Он выскочил из палатки с таким чувством, будто впервые видит солнце. Простая радость животворного тепла на лице, ласковое касание ветерка. Он изумленно огляделся с мокрыми от слез глазами. Спускающийся к воде склон – грязь и мусор, помойка – теперь казался чарующим, исполненным разноцветья садом. С бодрыми лицами и приятной болтовней, смехом и птичьим пением.

– Вы в порядке? – спросил Рурген с легкой обеспокоенностью.

– У меня письмо от короля! – пискнул Горст, плюя на то, как звучит голос.

– И что? – подал голос Унгер. – Скверные новости?

– Сам ты скверный! Хо-ро-ши-е!

И Горст обхватил Унгера за плечи так, что тот застонал. А другой рукой схватил Рургена и приподнял обоих над землей, как любящий отец – сыновей.

– Мы едем домой.

Горст шагал размашисто, с непривычной упругостью. Без доспехов легкость была такая, что вот так бы взял и подскочил, как на пружине, прямо в солнечное небо. Сам воздух, казалось, пах слаще, даром что чуть отдавал отхожими местами – но втягивать его ноздрями было одно удовольствие. Все ранения, ушибы и ссадины, все мелкие разочарования истаяли во всепоглощающем внутреннем свете.

«Я заново рожденный».