Любимец Бога - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Тарасенко cтр.№ 102

— Мы в черной дыре...

Объединенная Русь. Украина, г. Славутич Киевской обл.

7 июня 2191 года. Среда. 14.02 по местному времени.

— Иван Антонович Ковзан?

«Ну, вот Иван, Главный Комп добрался и до тебя. Стало быть, пора».

— Да. — Горло мгновенно пересохло. Сердце, пришпоренное ударной дозой адреналина, понеслось вперед галопом.

— Объявляем вам решение Совета Развития Организации Объединенных планет. — Пальцы человека, сидящего в кресле напротив экрана видеофона, сжали подлокотники.

Сердце, шутя, преодолело барьер в двести ударов в минуту.

— Исходя из анализа вашей Жизненной Записи, Совет Развития Организации Объединенных планет постановляет: «Считать Вашу Жизненную Запись не удовлетворяющей обобщенному критерию для получения права на вторую жизнь. Также Совет Развития благодарит вас за долгую и продуктивную работу на благо человеческой цивилизации. Всего хорошего».

Экран видеофона погас.

«Вот и все. И так даже лучше. Быстрее встречусь с Борисом и Машей там. Надеюсь, Богу не нужны никакие Жизненные Записи». Сердце медленно-медленно сбавляло темп, болезненными покалываниями в груди выражая все свое негодование.

И вновь мягко, будто сочувствуя хозяину, замурлыкал видеофон.

— Видеофон, включись. — Слова пароля неожиданно прозвучали легко и свободно.

«Что значит, когда у человека уже все определено до конца его дней. И мне такое состояние начинает нравиться!»

— Здравствуй, Ваня, — на хозяина квартиры виноватым взглядом смотрел Игорь Переверзев.

— Здравствуй, Игорь. — Иван Антонович расслабленно откинулся на спинку кресла. И, отсекая в общем-то ненужные общие слова, сразу добавил: — Утешать не надо. Не красна девица. В конце концов, таких, как я, — подавляющее большинство.

— Иван, я ознакомился с протоколом по твоему делу. — Сотрудник аппарата Совета Развития Игорь Николаевич Переверзев вопросительно посмотрел на собеседника и, не дождавшись ответа, закончил: — Ты не добрал две десятых процента.

— Две десятых процента или двадцать два процента, какая разница. Человек, не допрыгнувший до противоположного края пропасти миллиметр, и человек, не допрыгнувший метр, заканчивают одинаково. Оба разбиваются.

— Иван, всего две десятых процента. Борись.

— Этот же Большой Бэби умнее меня. Если он посчитал, что я уже отработанный материал, значит, так и есть. И ты знаешь, Игорь, я впервые за последний год почувствовал облегчение. Все для меня стало ясно и определенно. Жить, судя по тому, что Бэби заинтересовался моей судьбой, осталось мне немного. Да и смерти я не боюсь... если честно, то даже жду ее.

— Ваня...

— По крайней мере, у меня появился шанс в скором времени увидеть и Машу и Бориса. Там увидеть. А чтобы почувствовать себя счастливым, я уберу из себя чип. Зачем он мне?

— Иван, не сдавай свой чип. Борись за свою вторую жизнь.

— Зачем? Да и нереально все это. Вот скажи ты, приближенный к верхам, живущий в Нью-Йорке, был ли хоть один случай изменения решения этого Большого Пацана? Я не считаю отдельные исключения — голливудские знаменитости и прочие пупы и пупочки земли. А так, для простого смертного? Молчишь? То-то же. Не было таких случаев. Так что, Игорек, сниму я этот чертов «надсмотрщик» и поживу хоть немного без этого ежесекундного пригляда и изматывающей гонки за этими драгоценными процентами.

— Ваня...

— Уже семьдесят один год Ваня. Тебе что, скучно будет во второй жизни без старого друга?

— Мою кандидатуру Главный Компьютер еще не рассматривал, — растерянно пробормотал нью-йоркский собеседник.

— Игорек, ты хоть перед старым дружком не строй из себя Деву Марию. Даже в глухих марсианских поселках и то догадываются, что высокопоставленные сотрудники аппарата Совета Развития знают пароли доступа в память Главного Компа и могут узнать свой процент на данный момент времени. Разве не так? — Мужчина вскочил с кресла и подошел вплотную к экрану видеофона.

Плазменный экран легко передал мельчайшее дрожание зрачков Переверзева.

— Так. — Человек на экране отвел глаза.

— И какой твой промежуточный результат?

— Сто два процента.

— Поздравляю. — Иван Антонович отвернулся от видеофона.

— Иван, — раздалось у него за спиной, — я понимаю твою горечь. Но... ну я не знаю, что еще сказать. Ведь только две десятых процента.

— Знаешь, Игорь, — хозяин квартиры вновь сел в кресло, — я не хочу второй жизни. Видит Бог, не хочу. Но мне обидно, обидно не за то, что я не прошел, а за то, что какой-нибудь американец, проживший жизнь послабее меня, получит вторую жизнь. Обидно, что какой-нибудь государственный чинуша имеет больше шансов еще одну жизнь прозаседать в роскошном кабинете, чем талантливый врач или инженер получить вторую жизнь.

— Обидно, но ничего не поделаешь. Американцы больше платят в Объединенный Центр репродукции человека. Им и квота больше. Ситуация стара, как мир. Кто платит, тот и заказывает музыку.

— А госчиновники себя, естественно, не обидели, когда принимали «Закон о весомости профессий» для Главного Компьютера. Тоже старо как мир. Ладно, Игорь. Спасибо за участие. Но судьбу, как говорится, не обманешь. Мне осталось немного. Уж в чем-чем, а в этом Большой Засранец не ошибается — точно высчитывает, сколько человеку осталось. И я хочу это немного прожить без надзора. Пусть у меня хоть в конце жизни будет сплошной День Веселья. Займусь своим любимым хобби — повожусь с моими ненаглядными микробами. Я же такую лабораторию себе отгрохал на пенсии... Эх, что там говорить. Пока, Игорь.

Там же. 14 августа 2191 года.

Понедельник. 13.30 по местному времени.

— Привет, Иван. — Игорь Николаевич Переверзев на экране видеофона выглядел бодрым и энергичным.

— Привет, чиновник.

— О, что значит человек без «надсмотрщика». Говоришь, что хочешь, и не думаешь о том, как это может истолковать Главный Компьютер.

— Игорь, тебе рассказать, как и ты это можешь сделать?

— Не стоит. Твой способ из тех, в которых предлагается сжечь собственный дом, чтобы согреться.

— Знаешь, иногда находишь счастье в шалаше, а во дворце тюрьму.

Переверзев не ответил. Повисла пауза.

— Игорь, что-то случилось? — Неожиданно о себе напомнила немного утихшая боль в груди.

— Да, — ответ был лаконичен и понятен.

— Что?

И после секундной паузы с другого континента ударило:

— Вчера нашлась Жизненная Запись Бориса. В пруду, в парке, за пять километров от Главного технического управления ООН. Чистили пруд и обнаружили.