Прыжок Волка - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Тарасенко cтр.№ 9

"Господи, если Ты только для того, чтобы я еще с недельку помучился и, в конце концов, задохнулся, не убил меня сразу, а перебросил на сотни тысяч световых лет черте куда, то я… то я просто в восторге от Тебя. Не полениться и проделать такую трудоемкую работу ради моей скромной персоны. Эх, жаль только, что так и не узнаю, что сталось с Матеей, со всеми фролами, с Эльдирой, с моим еще не рожденным ребенком… А может и лучше, что не узнаю? Что крокам мешает изготовить еще одну такую бомбу и, в конце концов, добить слабую цивилизацию? — Андрей даже застонал и затряс головой, отгоняя страшное видение — проваливающаяся в гиперпространственную бездну Матея. Красивая, зелено-голубая планета населенная десятью миллиардами людей. Бр-р-р, только не это. — И где в это время будет Эльдира, а значит и мой ребенок? Если на планете, то все… лучше не думать. А если на звездолете? Тогда у нее появляется шанс. Даже большой шанс. Я думаю, человский генерал найдет место для своей подружки у себя на родине", — закупоренный в своем десантном боте, лучше, чем в любой, самой надежнейшей тюрьме, мужчина застонал. Обыкновенная эгоистичная мысль, выплеснутая из глубин подсознания, словно черная смрадная жижа из гнилого болота, заполнила собой весь мозг. Он через несколько минут погибнет, задохнется в страшных конвульсиях и даже труп его, очевидно, никогда не обретет покой, а будет бесконечно находиться тут, где нет света, где вечно царит тьма и ты ничего не значишь, так как даже веса у тебя тоже нет. А они, Эльдира и Виргул будут наслаждаться жизнью, наслаждаться друг другом и невесомость для них будет высшей точкой блаженства, пиком обладания друг другом.

Еще несколько минут Андрей, морщась словно от боли, закрыв глаза, сидел, откинувшись в удобном пилотском кресле. Медленно, нехотя эта смрадная липкая жижа стала уходить из мозга.

"Зато будет жить и мой ребенок. А значит, я не бесследно сгину из этого мира, я оставлю в нем свою частичку. А это перевешивает все. Пусть же Эльдира живет, долго живет. Ведь мальчика, — Андрей почему-то твердо был уверен, что у его жены родиться мальчик, — надо не только родить, но и воспитать. Правильно воспитать, настоящим мужчиной".

Черные, дурно пахнущие мысли уходили, уступая место радостным и светлым.

"И мой мальчик будет похож на меня. Обязательно будет похожим. По-другому и быть не может. Ведь существует же в этом мире высшая справедливость. Должна существовать! И на весах этой высшей справедливости неужели ничего не значат спасенные им десять миллиардов жизней, пусть не землян, но тоже людей. Хороших людей, верящих в Бога, своего Бога, Великого Мортона. И какая разница, как они его называют. Бог то, в сущности, один. Потому что создание такого сбалансированного, надежного, способного существовать миллиарды и миллиарды лет и, в общем-то, гармоничного мира возможно, если его проектирование и создание осуществлялось из единого Центра. Субподрядчики, в виде ангелов, архангелов и прочих мессий и пророков не в счет. Это рабочие, нанятые и жестко контролирующиеся этим Центром, и не имеющие возможности даже на йоту отступить от выданного им Плана, Плана, разработанного Центром. "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог", — это, по-моему, первые слова Нового Завета. И этот Бог, видящий все наперед, должен был сделать так, чтобы зачатый им ребенок был похож на него. Ибо Бог ведь уже знал, что через несколько дней, он ринется на своем десантном боте на разверзшееся гиперокно, закрывая собой целый мир, своеобразный, неповторимый мир фролов".

Черные мысли рассеивались, как рассеивается ночь, уступая место дню, по мере того как над миром восходит яркое светило…

И даже резкий звук зуммера не смог нарушить охвативший Андрея Кедрова покой. Он даже не открыл глаза, лишь чуть вздрогнул от неожиданности. Впрочем, почему от неожиданности? Он что не знал, что вот-вот закончиться кислород? Но так уж устроен человек, что даже осужденный на казнь, зная, что вот-вот откроется стальная дверь камеры и его поведут к тихо качающейся петле на виселице, обязательно вздрогнет, услышав скрежещущий звук открываемого замка. Человек инстинктивно, до самого конца еще на что-то надеется. А вот на петлю смотреть совсем не обязательно. Поэтому пилот десантного бота и не открыл глаза. Зачем открывать, и так ясно, что увидит — уже не пульсирующую, а неподвижно светящуюся на внутренней стороне щитка шлема красную точку — кислород закончился. Так зачем же тратить последние драгоценные мгновения своей жизни на эту ерунду? Лучше вот так лежать и думать о таком приятном, прекрасном — у него будет сын, наследник, его частичка в этом мире. А перед глазами все ярче и ярче будет разгораться восходящее светило…

Легкий толчок Андрей поначалу воспринял также как и звук зуммера, пытавшегося нарушить его внутренний покой — недовольно. И лишь через несколько мгновений мозг, засыпающий от недостатка кислорода, сумел найти в себе силы и замкнуть у себя нужные логические цепочки.

"Какой к черту может быть толчок в этом мире, где ничего нет, даже света? Для толчка надо минимум два тела. Может, заработала двигательная установка? — нехотя, широко разевая рот, словно выброшенная на берег и засыпающая рыба, землянин открыл глаза. Все тот же приглушенный зеленый свет приборов и контрольных ламп на панели управления — двигательная установка мирно спала и не думала просыпаться. Все та же чернота на внешних экранах обзо…

"Стоп"! — мгновенно подхлестнутый, словно наркотиком дозой адреналина, выброшенной в кровь, мозг, уже почти лишенный кислорода, все же сумел проанализировать увиденное.

Вместо привычной черноты на экранах клубился какой-то густой белесый туман. И где-то такое он уже видел…

Действие адреналина быстро заканчивалось. Человеческий организм исчерпал уже все резервы и быстро проваливался в небытие…

…Сильный туман на утренней зорьке, почти полностью скрывающий реку. Он и другие пацаны, мчащиеся на великах на рыбалку. Самодельные удочки привязаны к раме, на багажнике, в полиэтиленовом пакете закрыха — буханка хлеба и макуха. Быстрая подготовка и вот уже в речку летят пакеты с закрыхой и камнями для веса. На воде закачались поплавки — ловись рыбка большая и маленькая. И вновь тишина, нарушенная подготовкой к рыбалке, повисла вместе с туманом над неглубокой и неширокой речушкой. Видно у предков, назвавших ее Битюгом, было хорошее чувство юмора.

Поплавок вздрагивает и тут же уходит под воду. Резкий, отработанный рывок рукой и тут же чувствуешь приятное сопротивление — на крючок сел карась или даже лещ. Еще, только уже плавный рывок удочкой и спружинивший ее конец рывком выбрасывает из воды серебристую рыбину. Карась. Грамм шестьсот! На берегу осторожно вытаскиваешь изо рта рыбы крючок. Она таращится на тебя бессмысленными круглыми глазами, ее рот открыт трубочкой. В широкой щели между туловищем и головой видна темно-красная полоска жабр, тщетно пытающихся из незнакомой для себя среды добыть вожделенный воздух. А его много, целый океан воздуха вокруг. Вот только рыба воспользоваться им не может. Не приспособлены ее жабры для этого. Умелое движение и ветка пронзает жабры и выходит через рот. Все рыба поймана и надежно привязана. Теперь можно вместе с веткой и опустить ее в воду — не уйдет. А поплавок уже вновь чуть качается на тихой воде. Под ним, замаскированный новым червяком, ожидают очередную свою жертву крючок. А туман все стоит над рекой…