Звездные мальчики - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Скидневская cтр.№ 64

Арина открыла глаза. Где-то неподалеку трещал костер, и запах дыма смешивался с тонкими, особенными, ни с чем не сравнимыми ароматами ранней осени. По голубому небу, затянутому нежным кружевом облаков, летели серебристые паутинки. Одна из них прилипла к лицу, Арина смахнула ее, приподнялась и села в телеге. Рядом, смущенно улыбаясь, переминались с ноги на ногу пятеро мужиков, свои шапки они держали в руках.

— С пробуждением, Арина Петровна! Пора подниматься, матушка, долго чего-то ты спишь… — знакомым голосом забасил один из мужиков.

— Митрофан… — неуверенно произнесла Арина и огляделась. Они были на том месте, где когда-то стоял ее дом. Ни одной избы вокруг, только через речку перекинут свежесрубленный мост… Арина вспомнила все случившееся с ней и горестно склонила голову. — Я хотела умереть… вода не приняла… Мужики закивали головами. — Рука Господа коснулась меня, и я проснулась… — Она подняла глаза к небу, помолчала и заговорила снова, в голосе ее появилась решимость: — Поставите мне дом и зовите людей. Нет больше злодея. Господь помог… — Все перекрестились.

Арина легко спрыгнула с телеги и пошла к реке. Однако помолодела мокошь, подумал Митрофан. Еще красивее стала. И не скажешь, что ей уже сорок пять…

Всю неделю, что мужики строили ей дом, Арина стояла неподвижно на пригорке у моста. Словно выполняя тяжелую работу, она целыми днями, не отрываясь, глядела на север, на бескрайнее море пожелтевших лесов. Мужики не решались беспокоить ее. Лишь однажды, за ужином у костра, Митрофан, набравшись духу, пробормотал:

— Петровна, Зоя твоя… — и поперхнулся, когда Арина подняла на него скорбные глаза.

— Я знаю, — сказала она, встала и отошла от костра.

Мужики сидели молча, не глядя друг на друга. Костер шипел, догорая, и ночное небо все ярче расцвечивалось звездами.

…Вскоре люди вернулись в деревню.

Длинный обоз потянулся через все поле, вдоль реки, повторяя ее изгибы. Арина со своего пригорка смотрела на него, и люди еще издалека заметили ее прямую, неподвижную фигуру в черном.

У моста телеги остановились, односельчане подошли к Арине и дружно склонились в низком поклоне. Арина перешла мост, скрестила на груди руки и тоже поклонилась — утирающим слезы женщинам, сурово молчащим старикам, мужчинам, мнущим в руках свои шапки, не по-детски серьезным ребятишкам. Без лишних слов она посторонилась, чтобы пропустить обоз и поздороваться с каждым, но вдруг из толпы вышел старый Макар и бережно подал Арине запеленутого младенца.

Она взяла ребенка и с любопытством взглянула. Ей доверчиво улыбалось крошечное синеглазое личико, ясное, как солнышко в небе. Взгляд у Арины смягчился, она вопросительно взглянула на Макара.

— Это внучка твоя, Арина Петровна… — сказал старик. — Зоя не успела дать ей имя… Сама назовешь ее, голубушку… — У Арины задрожали губы. Она всхлипнула и прижалась лицом к пахнущему молоком свертку. — Отец ее уехал искать счастья, Бог ему судья…

— С возвращением, — сказала Арина нежному веселому личику и повернулась к землякам. — С возвращением, люди добрые…

3.

Арина брела по лесу, тронутому неизбежным осенним увяданием, и заставляла себя вглядываться в его красоту. Я вижу… вижу, какая ты красивая, говорила она рыжей белке, сидящей на дереве, слышу, как шуршат под ногами листья, чувствую, как пахнет этот теплый ветер… Я живу, говорила она себе.

Но сердце ее плакало. Она нигде не могла найти покоя. Дни мелькали один быстрее другого, и жизнь постепенно налаживалась. Деревня строилась всем миром каждый день ставили по дому. Арина еле успевала поворачиваться: растила Зоиньку, лечила людей, скотину, вела хозяйство. Но что-то сломалось в ней. Она ходила, как каменная, и люди, уважая ее горе, почтительно сторонились, не докучая расспросами.

Однажды на улице ее остановил Макар и хотел что-то сказать, но Арина только мотнула головой, отвела невидящий взгляд и глухо выговорила:

— Душа болит, Макар… — и пошла, спотыкаясь, по улице.

Она улыбалась только маленькому детскому личику, тянущимся к ней дома ручонкам, но чувство вины заглушало и эту малую радость. Никакие доводы разума не могли снять с ее души тяжесть горького сожаления о том, что она не уберегла ни троих мальчиков, ни своего внука, которого они не отказались взять с собой. Ей снилась дочь, молодая, красивая, улыбающаяся…

… Арина присела, а потом и легла на спину на мягкий от осыпавшейся хвои бугор и стала смотреть на верхушки сосен. Ветер раскачивал их, роняя на землю шишки. Ритм колеблющихся деревьев успокаивал, и Арина пригрелась на солнце.

… Она в колыбели… Колыбель кто-то качает, но она никого не видит. Виден только край окна с полоской темного неба и звездами. Рогатый месяц нависает прямо над ней и пугает. Ей страшно одной, она начинает плакать, и у края колыбели появляется огромное знакомое лицо.

— Аринушка, ты чего это нюнить вздумала? Сейчас мамка наша корову подоит и придет…

Это отец. Она слушает его ласковый голос, всматривается в добрые серые глаза и понимает самое важное в своей жизни — он любит ее. Никто больше так не любил ее, как ушедший совсем молодым отец…

Колыбель качается, и она шепчет дорогому лицу, всплывшему из глубин памяти:

— Отец, помоги мне… помоги… мне плохо… — Сквозь слезы она видит качающиеся верхушки сосен, небо и просит: — Отец наш небесный… помоги мне… яви свое милосердие… сжалься…

Арина шепчет горячие, страстные слова, идущие из самого сердца, и вдруг понимает, что просит невозможного, чуда, того, что так неосторожно пообещали ей, когда-то, сказанные в предсмертном прощании слова…

День уже кончался, когда она вернулась в деревню. Соседский мужик придержал лошадь и издалека крикнул с моста:

— У тебя там гости, матушка! Полдня уж сидят…

Задрожав от безумной надежды, Арина бросилась по дороге вверх. Не помня себя, она добежала до своего дома, перекрестилась и завернула за угол.

Они вернулись.

На крыльце сидел Второй и, с озабоченным видом кусая травинку, наблюдал, как Дизи ловко колет дрова. Маленький катал по двору деревянную машину, в которой сидел белый петух.

На ватных ногах Арина вошла в калитку. Старшие, увидев ее, не узнали, но Рики с петухом радостно закричали и бросились навстречу. Тики и Дизи заулыбались и подошли поздороваться.

Арина обнимала мальчиков и не могла сказать ни слова — слезы душили ее.

— Бабушка, почему ты плачешь? — расстроился Рики.

— От радости… милые вы мои…

— Вот так встреча! — улыбаясь, говорил Тики. — Ты так на нас смотришь, будто глазам не веришь. Мы что, тоже помолодели?

— Помолодели… помолодели… — счастливо вздыхала Арина, не спуская с рук петуха. — Ну, пойдемте в дом, что ж мы тут стоим…

— Арина, — серьезно сказал Дизи, — мы торопимся.