Змей - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Сертаков cтр.№ 49

Утром без звонка приехал Вукич и поволок на базу, проверять удрученный алкоголем организм. Сказал только одно: если тебе пошли навстречу, не значит, что вышел на пенсию. Молин послушно кивал, подставлял врачам руки, грудь, голову и все остальное. Спал он всего часа три, зато бессонница подвигла его к единственно правильному решению. Чтобы не сойти с ума и не натворить чего-нибудь, надо помнить о Жанне. Найти хоть что-то светлое и не выпускать из памяти. Он больше не имел права на осечку, после смерти химика. Поскольку никуда не вызывали и не препятствовали заслуженному отпуску, он рассудил, что Света Шаулина либо блефовала, либо наполовину поверила и озадачилась проверкой его домыслов.

Он никак не мог ответить на два вопроса. Кто был тот парень в плаще, Андрей, что сопровождал особистку вчера ночью? Брать его с собой в качестве охраны она бы не стала, зачем ей нужно самой на себя компромат собирать, потом объясняться, с какой целью ночью с ним встречалась. У них ведь так: сегодня я тебя, завтра ты меня… А вытекающая задачка еще более запутанная. Зачем Света раскрыла, кто такой Зинуля? Не просто раскрыла, а подтолкнула Молина к поискам. Могла ведь и промолчать, черт возьми.

Объяснение напрашивалось только одно, и Максу оно совсем не понравилось. Если первый отдел «копает» под шефа третьего, то рядовому испытателю совсем не место между жерновами. Намекни кто Молину раньше, что в Конторе возможны закулисные интриги, ни за что бы не поверил. Хотя, с другой стороны, а что он знал о сослуживцах? Группы работали над проектами разобщенно, постоянный контакт поддерживал Старший, руководил всеми перемещениями и командировками. Даже находясь в столице, без временного пропуска, который также выдавал Вукич, Макс не попал бы ни на базу, ни в Управление. И столь четкое соблюдение режима ему нравилось. Точно так же четко соблюдался регламент связи. Потеряв каким-то чудом контакт со Старшим, даже в самом глухом углу страны он помнил бы наизусть два телефона связи и два адреса в интернете. Набрав номер единожды, получив инструктаж от дежурного базы, следовало его забыть, а спустя некоторое время выучить новый.

Каждый проект требовал разное число исполнителей. Иногда они работали месяцами командой, а потом могли не увидеться год. Устойчивое ядро сохранялось, но бывало и так, что на несколько дней появлялись абсолютно незнакомые люди, молча делали свое дело и покидали группу.

Результаты проектов не обсуждались и представляли собой отдельную закрытую тему, словно крепость внутри крепости. Об удачах или неудачах начальство ничего не сообщало, впрочем, о многом он догадывался благодаря полевым испытаниям.

Та часть натуры, глубоко спрятанная, которая не отождествлялась с его служебной сущностью, испытывала сильнейший стресс, если не сказать хуже. Попросту билась в ужасе. Но очень скоро стресс отступал. Внутри крепости, в которой он работал, находилась вторая, внутренняя, где и бурлил главный котел. А Макс вместе с остальными ребятами лишь заготавливал для котла дровишки. Он не пытался заглядывать глубоко – проще было и дальше заготавливать дровишки, получать звания, деньги и награды.

В одном из московских жилых зданий, принадлежащих Министерству обороны, войти в которые можно было лишь через ворота со шлагбаумом, в подъезде с круглосуточным вахтером, на третьем этаже имелась железная дверь. За ней – следующая, с кодовым замком. Внутри, в квартире, в ящике серванта покоился антикварный клеенчатый чемодан с металлическими уголками. На самом дне обклеенного кинозвездами чемодана, в пакете, лежали две коробочки с орденами. Орденами, которые он никогда не наденет.

До прошлой недели Молин не слышал и малейших скрипов в отлично смазанных шестернях Конторы. Очевидно, он не прислушивался. Кого-то там Дума финансировала по остаточному принципу – учителей, библиотекарей. Контору Дума не финансировала никак, но шестерни исправно крутились. Он поймал себя на забавной мысли. Впервые он задумался о стране, не о государстве, а о людях в целом, находясь там . И там же впервые в жизни произнес патетические громкие фразы. Ну конечно! Все происходило ведь почти понарошку, как в сказке…

Упрекнуть себя не в чем, он не вступил в ряды отщепенцев; по сути, он и в будущем не прерывал службы. Как могло произойти, что, вернувшись, он скатился на дорогу измены? Причем выбор отсутствует. Либо он не летит ни в какой Дагомыс, а ставит к стенке ни в чем не повинного Антона Зинулю, которому уготовано через двадцать лет изобрести зачаток первого маточного биохарда, но который каким-то боком связан с Конторой…

…Черт, вот оно! Железная тетрадь доказывает, что будущий профессор уже благополучно дожил до своего открытия… а Молину уготованы разжалование и тюрьма… в лучшем случае. Или капитан забывает о глупостях, крутит дырки в погонах, и бесперспективный опыт приведет через четыреста лет к катастрофе. Кроме того, там Жанна. Или не кроме того, а в первую очередь. Здесь у него никого нет, а там хоть кто-то близкий. Парадокс…

Выбора нет, но выбор делать надо. Вход там, где выход.

Ему очень не хотелось вновь обращаться к Любановскому, да еще в субботу, но иных вариантов не оставалось.

На базе, под нарочитым вниманием Старшего, он написал подробный отчет. Сдавая в дежурке пропуск, оглянулся. Вукич стоял в коридоре, глядел вслед. На долю секунды у Молина возникло желание вернуться, схватить усатого за грудки или налить ему коньяка и вытрясти наконец, что же происходит.

Но Вукич тут же отвернулся и захлопнул дверь.

Потом Макс дважды звонил из двух разных будок, прикрывая рот ладонью, и спустя два часа стоял перед нужным подъездом. Третий звонок он сделал из автомастерской напротив. На одиннадцатом этаже в квартире сняли трубку, и мужской голос дважды весело произнес «Алло!».

Зинуля был прописан с матерью и младшим братом, но проверять, дома ли родственники, у Молина не было времени. Он потолкался у бронированной двери подъезда, вскоре вышла старушка с пуделем, и Макс поднялся наверх.

– Кто там?

– Сослуживец Игоря Григорьевича. Ему отворили дверь. Антон, высокий, немного сутулый, уже подсадивший зрение, в сильных очках, и его мать, на две головы ниже, в кудряшках и расписном халате.

– Пройдемся, – предложил Молин.

Зинуля не удивился, отправился за свитером. Видимо, его уже посещали .

– Мы можем сейчас проехать с вами в институт? – спросил Молин во дворе. Он сам точно не знал, как поступит, если парень откажется.

– Можем… – удивился тот. – Только там на сигнализации все. Придется упрашивать охрану, чтобы позвонили на пульт. А что вы хотите?..

– Вы любите дочку Игоря Григорьевича? – перебил Молин.

Лицо аспиранта вытянулось. Он медленно снял очки и, хлопая пшеничными ресницами, уставился на собеседника:

– Вы пришли меня шантажировать?

– Да.

– Достойный ответ! – Зинуля нервозно хихикнул и огляделся по сторонам.