Мир уршада - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Сертаков cтр.№ 4

Мы остановились один раз передохнуть возле оазиса, где коричневые люди пустыни предлагают шерсть дромадеров и порошки из внутренностей змей. Хор-Хор на языке семьи рассказал мне, что верные люди на ночных торгах продали остальной наш товар, а выручка и ламы уже отправлены вместе с караваном и моей крытой повозкой в Джелильбад.

Мы погоняли коней, пока впереди сиреневыми клыками не заблестели ближние Соленые горы. Мои слуги устали, я еле держалась в седле. Затем, еще спустя дюжину мер, песок сменился щебнем, земля под нами вздыбилась, все круче уводя вверх, а в бурдюках почти закончилась вода. Мы спешились и упали на камни. Корона скалилась сверху самой убийственной улыбкой. От ее улыбки слюна испарялась, не долетая до земли. Изнемогали даже скорпионы под камнями. Неутомимый Хор-Хор достал подзорную трубу и сообщил, что от погони нас отделяет сорок гязов, то есть примерно восемьдесят мер песка. Это означало, что мы вырвались, потому что слуги Гор-Гора вряд ли сунутся в соляные ущелья. Тонг-Тонг, как и положено рабу дома, предложил мне напиться его кровью, но я отказалась и приказала ему подать мне железный сундучок.

Я отослала верных слуг в сторону, готовить ловушки для погони, а сама осторожно достала с бархатной подушки алый камень. Он был продолговатый, округлый и с трещиной посредине, совсем не такой, как хранил у себя Рахмани. Камень Рахмани остроугольный и тяжелый, и без хрустального глаза.

У этого имелся хрустальный глаз, он засветился голубым сиянием, когда я развела в стороны створки камня. Он раскрылся, как моллюск, которых так любят жрать франки, и внутри заиграл огнями второй голубой глаз. Еще там были серебряные письмена, похожие на те, которыми пишут те же франки и пруссаки, но смысла я не разобрала.

Признаюсь честно — я заплакала от восторга и счастья. Всем известно, что уршады путешествуют за границами тьмы, часто посещают пределы вечной ночи на тверди Зеленой улыбки, потому что Зеленая улыбка всегда стоит к белой Короне одним горячим боком. Такая уж она странная, Зеленая твердь, и люди на ней странные…

Так вот, ловцы Тьмы, кто прижился на границе вечной ночи и вечного дня, берут безумные деньги за провод на холодный бок. Там дуют вечные ледяные ураганы, громоздятся льды и живут самые свирепые бесы из известных науке. Если повезет не погибнуть, там можно встретить много занятного, но истинной ценностью обладают лишь редкие, крайне редкие Камни пути. Если бы председатель Гор-Гор знал, для чего мне Камень, он бы не отдал его за всех красавиц мира и за весь урожай вина на тверди…

Я нажала на блестящую закорючку и едва не выронила мою драгоценную ношу в раскаленный песок. Потому что хрустальный глаз воспылал, и заиграла музыка. Я побыстрее спрятала Камень в сундучок. Пока мы не избавились от погони Гор-Гора, добычу следовало особенно беречь.

В ту минуту я не догадывалась, что разъяренные слуги эфенди — это самая малая проблема на моем пути…

Рахмани Саади приоткрыл левый глаз. В воздухе еле ощутимо пахло стригущим смерчем, но дыхательная маска пока была не нужна. Грани синего льда переливались в зените сводчатого потолка, в клетке ворковали пушистые голуби. Лежавший поперек порога тайский невольник немедленно сел.

— Я слышу их, хозяин, — сообщил он на языке семьи. — Птица устала, припадает на левую ногу, а седок слишком тяжел. Они будут здесь через девять песочных мер.

Рахмани удовлетворенно потянулся под теплой кошмой. Хорошо, что старый Ванг-Ванг не теряет чутья. Значит, еще пару сезонов его можно держать в иглу, очень хорошо… Когда личный охранник впервые не проснется при пробуждении хозяина, его следует выгнать на все четыре стороны. Конечно, старику можно посочувствовать, но кто посочувствует хозяину, когда его зарежут во сне?

Кстати, о сне. Рахмани Саади третью ночь встречал продавца улыбок. Следовало зарезать пару голубей и спросить оракула, что он думает по поводу таких совпадений. Когда что-то встречается во сне трижды, даже такое, не самое опасное существо, как продавец улыбок, следует ждать беды.

Всадник на эму приближался. Ванг-Ванг был прав: птица стоптала левую пятку, но дорогу знала, шла точно вдоль линии светового телеграфа, по самой границе льдов. Рахмани никого не ждал ближайшие семь ночей. По телеграфу сообщили, что желающие нанять ловца Тьмы для экспедиции соберутся не раньше полнолуния. Естественно, усмехнулся Рахмани, прочитав сполохи телеграфного зеркала, какой дурак выходит на лед, когда нет луны? В полной темноте выходят на льды только безумцы… Ну, пожалуй, не только безумцы.

Он прикрыл глаза окулярами темно-кофейного цвета и внимательно посмотрел на юг, туда, где белая Корона купалась в радужных сполохах. Полярные радуги играли сегодня брызгами померанца. С болот Северной дельты надвигался стригущий смерч, пока не слишком быстро, и уже было видно, что пройдет стороной. Можно не укрывать скотину, не прятаться самим и не надевать дыхательные маски…

Телеграфист из Гагена передал, что забиты все постоялые дворы, собирается большая экспедиция. Королевский двор субсидировал академию, нанято целых двадцать упряжек, закуплено оборудование для зимовки. Да, так и передал — «для зимовки». Эти любопытные зазнайки во что бы то ни стало хотели пережить на стороне Тьмы зиму. Они твердо вознамерились найти легендарный парусник, на котором на твердь Зеленой улыбки попали предки Его королевского величества…

Идиоты, думал Рахмани. Вслух он никогда таких слов не произносил, тем более по адресу высокородных персон. Его величество Георг Второй вбил себе в голову, что рассказы пьяных венгов — правда. Об огромном паруснике, запаянном в глыбу льда. О паруснике, который попал на Зеленую улыбку лет пятьсот назад. А ловец Тьмы им нужен исключительно затем, чтобы в полнолуние вывести их через ледяные фиорды к плато Королевы. Дальше они якобы пойдут сами. Будут оставлять зимовья и костры. Будут искать то, что приносит тьма.

Рахмани Саади поднялся. По выработанной годами привычке вышел раздетый на снег. Мерку они с Ванг-Вангом жонглировали гирями, затем присоединился повар Хо-Хо, и еще три мерки хозяин отбивался от ударов палок и цепей. Хозяин прикрывался фантомами, однако опытные слуги не отставали. Иногда со стороны могло показаться, что на утоптанной площадке кружатся в пляске огня полторы дюжины полуголых мужчин. Как следует разогревшись, Рахмани растерся снегом, закутался в халат и принял у Хо-Хо утреннюю пиалу с чаем. Не следует втаптывать в пепел традиции предков, даже если ты живешь на другой тверди. Душистый травяной чай бодрит и дает ясность мыслям. Саади успел допить пиалу, глядя сквозь прозрачные стены иглу на скольжение солнечных бликов, когда под башней телеграфа показалась бегущая фигурка страуса с седоком. Страус дважды споткнулся. Саади издалека почуял порох и железо, у седока под камзолом висел пистоль.

Рахмани вспомнил продавца улыбок. Такие сны не приходят зря.

— Мой дом — это твой дом, — повел рукой Рахмани, когда раб принял поводья. Рахмани узнал юношу — это был сын придворного астролога. Раз друг прислал сына, значит, слова нельзя доверить телеграфной ветке. Раз слова нельзя доверить зеркалам, значит, гонец принес плохие новости.