Кремль 2222. Юго-Восток - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Сертаков cтр.№ 84

Я оглянулся. До края крыши оставалось метров десять. Отступать почти некуда, новый Гарк растопырил когтистые лапищи. Иголка кричала что-то из чердачного окна и держала рыжего, тот пытался напасть на нео сзади с палкой.

Вдруг стало темно. Я даже не сразу сообразил, откуда туча. Но это была вовсе не туча. Из пасти Гарка хлынула кровь, глазья выпучились, а угол выпал из лап. Здоровый рукокрыл со всего маху ударил его сзади, когтями и клювом. Крылья хлопали, закрывали небо. Гарк стал валиться вперед, я еле отскочил. Рукокрыл разодрал ему шкуру на затылке, стали видны позвонки. Гарк приподнялся на локтях, не желал он помирать.

— Славушка, ложись!

— Ложись, дурень, загрызут!

Второй рукокрыл налетел справа, мне досталось когтями с крыла. Ясное дело, я упал. Не потому, что страшно, а просто жить охота. Нео сумел поймать мышь за лапу, но тут ему разодрали горло. Таких здоровых рукокрылов я близко не видал. Выходит, не врал дядька Степан — уносили факельных патрульных вместе с конем, случалось и такое! Просто они дикую жизнь любят, не селятся рядом с кузнями да вонючими цехами…

Рукокрылы стали кушать. Прилетели еще четверо. Хлопали крыльями, урчали, топтались. Я маленько приподнял башку. Кто-то лез снаружи по скрипучей лесенке. Затем показалась знакомая кожаная маска.

— Вечно мне самая грязная работа достается, — ухмыльнулся под маской отшельник Чич.

Громадным мышам стало тесно вокруг дохлого нео. Один обернулся, зашипел, в зубьях клочки обезьяньего мяса торчат.

— Живей, красавчик, чего разлегся? — Чич заскрипел зубами. — Беги, догоняй своих, я долго мышек не удержу.

ЧУЖАК

Покрытый короткой шерстью, лазутчик издалека походил на ловкую обезьянку. Но никто его издалека не видел. Чужак прятался на полуобвалившейся крыше соседнего цеха, среди переплетения рваных балок и зарослей крыш-травы. Физиономию лазутчика закрывала широкая влажная повязка, были видны лишь раскосые темные глаза. Неизвестно, как давно человек проник на крышу строения. Он внимательно проследил за пиршеством рукокрылов, затем свесился вниз и стал следить за группой людей. Сквозь дыру в стене здания чужак видел, как люди собрали годное оружие и поклажу, как двинулись гуськом в глубину комбината.

Спустившись до уровня второго этажа, чужак некоторое время лежал под потолком на ржавой металлической конструкции. Он ждал тех, кто должен был появиться. В такие моменты разведчик предпочитал не думать, он знал, что тело и нюх обгоняют разум. Он дождался. Из темной щели в глубине цеха показались уродливые фигуры осмов. Они вполне могли заметить чужака своим обостренным набором чувств, но не заметили. Только потому, что тоже шли по следу. Они тоже выждали, когда закончится бой, а теперь собирались прикончить победителей.

Лазутчик задерживал дыхание и мысли, пока четверо осмов не выбрались наружу, в один из захламленных дворов. Лазутчик знал, что ему не следует встревать в чужие споры. Но нынче ему показалось важным, чтобы трое мужчин и женщина нашли то, что ищут. То, что искали они, могло пригодиться и ему.

Поэтому мужчина тихонько развязал колчан и приготовил стрелу. Двоих осмов он убил в затылок. Недовольно поморщился под мокрой повязкой. Те, кто учили его стрелять, были бы крайне недовольны. Целиться в спину — и не убить троих, это позор! Впрочем, маленький разведчик быстро исправил положение. Третий осм успел отшатнуться, повернулся… и был убит стрелой в глаз. Четвертый кинулся бежать, не надеясь на свои способности.

Разведчик спрыгнул вниз. Через окно выбрался во двор. Первым делом отыскал свои стрелы, тщательно их очистил. Стрелы следовало беречь. Несколько секунд гость с сомнением разглядывал поверженных осмов. Новые интересные объекты имело смысл изучить. Но… совсем не оставалось времени. Те трое хомо и старый шам… они тоже были интересные.

И лазутчик легко припустил по следу.

— Ну как, нашла, красавица, что я просил?

— Ой, здесь оно. Внизу.

— Вот и ладненько.

Ну чо, маленько неприятно мне стало. Вроде я не совсем дурак, и вроде все мы заодно, а эти двое лялякают промеж собой, и ни фига не понять.

Ясное дело, Иголка на шама здорово разозлилась. Если честно, мы все на него разозлились. Мог бы пораньше явиться, что ли. Кабы не договор наш, вбил бы ему башку в плечи. Но такой уж он хитрец, отшельник Чич. Я его натуру разгадал — никогда вперед не полезет, если можно другими прикрыться. Будет ждать, пока за него дело сделают да кровушку прольют. Ну чо, такой союзничек достался, ешкин медь!

— Только ты про Насосную станцию не забудь, — напомнила Иголка.

— Покажу, покажу, отчего не показать? — Отшельник развязал маску. Ешкин медь, не мог я на глаз его слепой долго смотреть, лучше бы он тряпки свои не разматывал. Еще я подумал — если Чич захочет, всех троих нас заколдует и обманет. Я рыжему тихонько шепнул, чтоб позади отшельника держался. Если чо, так сразу чтоб по коленкам стрелял. Со стреляным коленом далеко не уползешь! Голова очень радостно согласился, но я вовсе не был уверен, что он успеет выстрелить…

— Мы здесь не одни, — сказал Чич. — Будем долго отдыхать — дождемся. Осмы где-то рядом. До станции топать еще.

Сидели мы на карнизе, прямо над надписью про эту самую грануляцию. Передохнули маленько после страхов, ага, мы с Головой даже мяса погрызли. Иголка как порося вяленого увидала, и ну давай блевать, чуть наизнанку не вывернулась. На меня напустилась — как ты, кричит, жрать могешь после такого? Дык ясное дело, она же не охотник, на Пасеке небось каждый день друг другу бошки не отгрызают…

Спустились мы с той крыши кое-как по наружной лесенке, чуть не грохнулись, но ничо, обошлось. Внизу в цеху ползал Сто девятый, упрямый гад оказался. Чич посоветовал его пристрелить, но эту мысль мы не одобрили. Выживет — пусть живет. Мешки мы свои подобрали, пушки. Рыжий развязал ранцы вояк, жутко антиресное внутри нашлось. То есть, если бы не Голова, мы бы могли сдуру ихнее барахло выкинуть. Потому как никакой пользы в дороге, да и вообще для хозяйства не обнаружили. Мы с Иголкой глазья выпучили, ничего не понятно, Чич тоже в затылке стал чесать, злился он маленько, когда кто-то умнее его был.

— Они прожгли… — Голова сквозь тряпку потрогал одну странную штуку, она была еще горячая, вроде как из кусков сложенная, кругляши всякие, болты торчат, колеса.

— Ой, тут и глупому ясно, что прожгли, — зафыркала Иголка. — Вон, веревки огрызок, долго в Поле держали, может дня два.

— Это чо такое, Голова? Нам-то зачем лишнее таскать? — Я хотел потрогать, но он ловко дал мне по пальцам. Иголка заржала, но я не обиделся.

— Ой, до чего ты, Славушка, у меня пытливый! Разве не слыхал, что ничего прожженного сразу трогать нельзя, особенно у кио?

— Откуда мне такое слыхать? — удивился я. — Мне кио ничего не продавали. У меня вон меч синий, механики ковали, ваши пасечники жгли. И ничо, который год с ним в обнимку сплю.