Земля, позабытая временем - читать онлайн книгу. Автор: Эдгар Берроуз cтр.№ 22

После завтрака мужчины племени отправились на охоту, а женщины к луже с теплой водой, заросшей тиной и наполненной мириадами головастиков. Они зашли в лужу на глубину около фута и улеглись в грязь. Полежав так пару часов, они вернулись обратно к пещерам. Пока мы оставались с ними, этот ритуал повторялся каждое утро; на наши вопросы по этому поводу вразумительного ответа мы не получили. Все, чего удалось нам добиться в качестве объяснения, было единственное слово: "Ата". Они пробовали и Лиз заставить принять участие в своих грязевых ваннах и очень удивлялись ее отказу. После первого дня я тоже стал ходить на охоту с мужчинами, оставляя Лиз револьвер и Ноба. Эти предосторожности оказались излишними. Ни один зверь не приближался к луже во время пребывания в ней женской половины племени, да и в другие часы, кажется, тоже. Во всяком случае, я не видел ни одного следа животных вблизи лужи, правда, и вода там определенно не подходила для питья.

Племя питалось в основном мясом небольших животных. Способ охоты был крайне примитивен и состоял в окружении добычи и постепенном смыкании кольца до тех пор, пока животное не пыталось прорваться и не падало под ударом каменного топора. Таким образом им удавалось добывать достаточно карликовых лошадей и мелких антилоп для поддержания существования. В их рацион входили многочисленные разновидности фруктов и овощей. Они никогда не старались добыть пищи больше необходимого. Да и к чему беспокоиться? Что-что, а проблема питания в Каспаке не стоит для его обитателей на первом плане.

На четвертый день Лиз заявила мне, что чувствует себя достаточно сильной для возвращения в лагерь, так что я отправился на охоту в приподнятом настроении. Мне тоже хотелось поскорее вернуться, узнать новости, расспросить Брэдли, если он уже вернулся, о результатах его экспедиции. Кроме того, я знал, что о нас тоже беспокоятся и даже, может быть, считают погибшими.

День этот был хотя и облачным, но теплым, как это почти всегда бывает в Каспаке. Было даже как-то не по себе от сознания того, что всего в нескольких милях от нас зима сковывает пронизанный штормами океан и над Кадровой идет снег, хотя никакой снег не в состоянии пробиться сквозь влажную горячую атмосферу гигантского кратера.

Нам пришлось далеко уйти от пещер, прежде чем удалось окружить небольшое стадо антилоп. Двигаясь вместе с загонщиками, я заметил в двухстах ярдах от себя замечательный экземпляр красного оленя. Он, должно быть, спал в траве, потому что я видел, как он поднялся и недоуменно поглядывал по сторонам. Вскинув ружье, я выстрелил. Он упал, и я бросился к нему, чтобы добить его ножом, подарком одного из наших ребят, но едва я подбежал к нему, он вскочил и отбежал еще на две сотни ярдов. Я снова выстрелил, но история повторилась опять. Когда же я, наконец, перерезал ему горло и огляделся, в поисках своих охотников, чтобы те забрали тушу, вокруг никого не было. Напрасно я кричал и звал их - ответа не было. Наконец, раздосадованный, я вырезал из убитого оленя столько мяса, сколько мог унести, и пустился в одиночку обратно к пещерам. Я прошел не меньше мили, прежде чем осознал, что заблудился, причем безнадежно.

Небо к этому моменту сплошь затянулось тяжелыми мрачными облаками, вблизи не было ни одного ориентира. Я двинулся по направлению к югу; по крайней мере, я так думал. На самом же деле, как я теперь понимаю, я шел прямо в противоположную сторону.

Местность по-прежнему была незнакомой. В одной из рощиц, попавшихся мне по дороге, я наткнулся на следы человеческого пребывания, наполнившие меня сначала надеждой, а чуть спустя повергшие в отчаяние и безнадежность. Это был холмик свеженасыпанной земли, покрытый давно увядшими цветами и увенчанный плоской плитой из песчаника. Это была могила, и она могла значить только одно - я наконец-то добрался до местности, населенной обычными людьми. Я найду их, и они помогут мне добраться до холмов с пещерами, возможно, даже позволят нам с Лиз пожить в своем поселении, поселении подобных нам мужчин и женщин, а не кровожадных дикарей. Мои надежды и воображение успели разыграться за то время, что я преодолевал несколько ярдов, отделявших меня от могилы. Склонившись над могильным камнем, я прочитал грубо нацарапанные на его поверхности слова. Вот они:

Здесь покоится Джон Типпет,

англичанин, убитый тиранозавром

10 сентября 1916 года.

Мир праху его.

Типпет! Не может быть! Типпет, нашедший последнее пристанище в этом сумрачном лесу. Типпет мертв! Он был отличным парнем. Чувство горечи от потери угнетало меня. Эта одинокая могила неопровержимо свидетельствовала, что Брэдли тоже добрался до этих мест и тоже, вероятнее всего, заблудился, поскольку мы не рассчитывали на продолжительную экспедицию, когда он отправлялся в путь.

И раз уж я наткнулся на могилу одного из участников, нет ли причин опасаться того, что и кости остальных раскиданы где-то неподалеку?

Глава IX

Стоя над печальным одиноким надгробием, полный тоскливых размышлений и предчувствий, я был неожиданно схвачен сзади и брошен на землю. Чье-то тело навалилось на меня сверху, чьи-то руки схватили меня за руки и за ноги. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что меня держат несколько человек, а остальные, окружив меня, с интересом рассматривают. Похоже, что я столкнулся с новым типом человека - более развитым, чем то примитивное племя, которое я покинул сегодня утром. Его представители были более высокого роста, с хорошо развитым черепом и вполне человечьими лицами. В них почти отсутствовали обезьяньи черты, да и негроидных было гораздо меньше. Они были вооружены копьями с каменными наконечниками, каменными ножами и топорами. Кроме того, они носили украшения и набедренные повязки - первые были сделаны из перьев и располагались в волосах, последние же представляли собой змеиные шкурки, выдубленные целиком и спускавшиеся головами до колен.

Конечно же я не сразу разобрался во всех этих деталях, в момент моего пленения у меня хватало других забот. Трое воинов сидели на мне, стараясь удержать меня в лежачем положении, причем без лишней скромности скажу, что удавалось им это с большим трудом. Не хочу, повторяю, показаться нескромным, но я очень горжусь своей физической силой и умением правильно ее использовать. Этим и еще умением держаться на лошади я всегда отличался среди своих товарищей. И вот настал день, когда долгие часы тренировок и изучения различных приемов сослужили мне хорошую службу, полностью оправдав затраченные усилия. Калифорнийцы, как правило, хорошо знакомы с джиу-джитсу, я же вообще несколько лет усиленно занимался этим видом борьбы, сначала в школе, а потом в лос-анджелесском атлетическом клубе, где меня тренировал один японец, настоящий виртуоз в этом деле.

Мне потребовалось секунд тридцать на то, чтобы сломать руку первому, ногу второму и так перебросить через себя третьего, что при падении он сломал себе шею. А пока остальные, замерев от изумления, глядели во все глаза, я сорвал с плеча ружье, и, когда они, опомнившись, бросились на меня, как я того и ожидал, всадил одному из нападавших пулю прямо в лоб. Это заставило их временно остановиться - не смерть товарища, конечно, а звук выстрела, чего они раньше никогда не слышали. Прежде чем они снова набросились на меня, один из них на языке, похожем на язык пещерных людей, но более богатом и разнообразном, чем язык предшествующих дикарей, отдал приказание своим воинам остановиться, выступил вперед и обратился ко мне."