Аномальная зона - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Серегин cтр.№ 48

– Разве такое забудешь? – мрачно сказал Корнеев. – Но все-таки вы не погибли. Благодаря мне и Фишкину. А уходить через болото нам пришлось вынужденно, и вы это прекрасно знаете. Иначе нас перестреляли бы, как куропаток. Те люди, которые за нами гнались, они, по-моему, без комплексов. Впрочем, если вы хотели там остаться, могли бы сказать об этом сразу. Сейчас-то какие могут быть претензии?

– А вот такие! – упрямо заявил Крупицын. – Это ваша идиотская затея – залезть в болото! Остальные, которые не полезли, благополучно разбежались и теперь в ус не дуют. А нас вы уже почти погубили!

– Ну, во-первых, идея принадлежит гению всех времен и народов, вашему блистательному Хамлясову. Я просто взял на себя смелость сделаться на время вашим проводником, потому что некоторый опыт хождения по болотам у меня имеется. Без меня эта затея могла кончиться куда трагичнее... Во-вторых, насчет остальных вы, по-моему, ошибаетесь. Они и в самом деле разбежались, но вряд ли благополучно. Городские люди посреди леса, без вещей, без пищи, насмерть перепуганные... Хорошо, если они не потеряли друг друга.

– Мы должны быть с ними, – заявил Крупицын. – Почему мы здесь? Почему вы притащили нас сюда?

Корнеев безнадежно махнул рукой и сказал:

– Притащил и притащил. Наверное, я не такой смельчак, как вы, – на пули ни за что в жизни не полезу. Скажите лучше, как ваша нога?

– Совсем плохо, – трагически произнес Крупицын. – Боюсь, ходить я уже не смогу.

Страдальчески сморщившись, он принялся стаскивать с себя сапог. Когда ему наконец удалось разуться, глазам Корнеева предстала грязная, раздувшаяся, как удав, нога. Крупицын не отличался великим терпением, но сейчас Корнеев был вынужден признать, что он прав – ходить с такой ногой большая проблема.

– Да, вам не помешало бы сейчас попасть на прием к Валентине Николаевне, – покачав головой, сказал он. – Видели, как она вылечила этого чудака Шпагатова? В два дня! Он уже бегает как заяц!

– Какое мне дело до какого-то там Шпагатова! – капризно сказал Крупицын. – Меня волнует моя судьба! Что вы можете нам предложить?

– Я вам не метрдотель в ресторане, – хмыкнул Корнеев. – Предложить!.. Пока я могу предложить только одно. Нам нужно хорошенько выспаться, отдохнуть, а потом выбираться отсюда. А вам лично я могу предложить кое-что из своей одежды. Вашу нужно высушить, иначе вы подхватите воспаление легких...

Он растолкал Фишкина, который долго не мог понять, где находится и почему от него требуют снять что-нибудь из одежды. С большим трудом Корнееву удалось привести его в чувство, и Фишкин, тяжело вздыхая, принялся раздеваться.

– Это жуть, сколько комаров! – жаловался он, размахивая руками. – Представляю, что тут будет ночью! Нас просто загрызут. Вы думаете, мы здесь надолго застряли?

– Мне самому хотелось бы это знать, – развел руками Корнеев. – Сюда-то мы с перепугу забрались, а вот как отсюда выбраться – уже вопрос. Признаюсь вам честно, сейчас меня пугает даже мысль о том, что снова нужно искать тропу через болото. То, что мы здесь, – чудо. Не хуже тех чудес, что ищет Хамлясов.

– Только оно никому не нужно, наше чудо, – сказал Фишкин. – А Хамлясов из каждого пустяка явление делает. В пиаре он – гений.

– Значит, вы тоже ему не верите? – удивился Корнеев. – Работаете на него и не верите?

– Мое дело – карты. Карты – дело полезное и увлекательное. Тем более если за них платят деньги. Вера тут ни при чем. Да и как тут разобраться? Допустим, мы с вами видим камень причудливой формы. Вы говорите – игра природы. А я утверждаю, что это не камень вовсе, а артефакт, наследие великой цивилизации. Можно спорить до посинения, но рассудить-то этот спор некому... Я вам вот что скажу – пока мне за веру платят, я верю. А в свободное от работы время... Вы говорили что-то про церковь. А там не получится спрятаться от комаров?

– Вряд ли, – покачал головой Корнеев. – Разве что от ветра. И немного от дождя. Часть крыши сохранилась. Впрочем, там можно соорудить лежанку из каких-нибудь обломков. Все лучше, чем на голой земле валяться.

– Думаете, мы здесь надолго застряли? – поднял голову Фишкин.

– Будем надеяться, что ненадолго, – нахмурился Корнеев. – По правде говоря, я уже с ног валюсь. А тут еще Крупицын...

Они разом посмотрели на своего незадачливого спутника, который, сидя на земле и морщась от отвращения, натягивал на себя детали туалета, пожертвованные ему товарищами. Из просторной нижней рубахи Фишкина он сделал себе что-то вроде шотландского килта. Его собственная одежда, мокрая и грязная, была разбросана по траве в полнейшем беспорядке.

– Похоже, нам придется освоить профессию няни, – негромко заметил Фишкин. – Будем сушить подгузники и вытирать сопли. Честное слово, лучше бы я сам провалился в болото.

– Лучше бы никто в него не проваливался, – заметил Корнеев и принялся собирать мокрые тряпки Крупицына.

Развесив по деревьям одежду, они вместе с Фишкиным отвели Крупицына в развалины и из трухлявых бревен соорудили для него некое подобие топчана. Крупицын окончательно расклеился. Он жаловался, что у него болит нога, что он кашляет, что на нем нитки сухой нет, что он голоден, как собака, и что вообще он скоро умрет и Корнееву придется закопать его на этом проклятом острове и поставить еще один крест, который рухнет уже на следующий день, потому что здесь ничего нет, кроме гнилого дерева, и сюда никто не сможет прийти, чтобы ухаживать за могилкой.

Как ни странно, его причитания уже не раздражали Корнеева. Кое-как приткнувшись на двух сложенных вместе бревнах, он заснул под эту жалобную декламацию, словно под шум ручейка. Устроившийся поблизости Фишкин тоже погрузился в сон. Крупицын еще немного постонал, поплакался, но, видя, что ответной реакции в его адрес не поступает, смирился и отключился тоже.

Первым проснулся Корнеев. Что-то встревожило его во сне. Он резко поднял голову и прислушался. Над щербатой крышей посвистывал ветер. Шелестели деревья. Птиц не было слышно. Небеса приобрели насыщенную предвечернюю окраску. В развалинах становилось прохладно. Над головой звенели комары.

Корнеев вдруг ясно осознал простую мысль, что по крайней мере на эту ночь им придется здесь задержаться. В темноте через топь не пойдешь, это безумие. Понятно, что это не вызовет восторга у его спутников, особенно у Крупицына, который, скорее всего, устроит по этому поводу истерику. Надо признать, что повод для этого у него имеется. У Корнеева у самого было на душе так скверно – хоть бейся головой о стену. Конечно, они находились не на Северном полюсе, и даже островок этот назвать необитаемым можно было только в шутку, но положение их все равно было незавидным. Ни пищи, ни воды, больной человек на руках и загадочная Черная Топь вокруг. Правда, до сих пор дела здесь творились исключительно земного происхождения, но держали они в напряжении почище любого фантастического романа.

Однако дальше Корнеев сообразил, что встревожила его вовсе не эта жестокая мысль, пришедшая в голову во время сна. Его насторожил какой-то посторонний звук. За время своих скитаний Корнеев попадал в самые разные переделки, иногда очень опасные, и у него выработался рефлекс – он замечал малейшие признаки неблагополучия в окружающей обстановке. Было бы преувеличением утверждать, что это не однажды спасло ему жизнь, но от многих неприятностей уберегло точно.