Серебро и свинец - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Серебряков, Андрей Уланов cтр.№ 79

Родичи владетеля и впрямь старались вовсю. Калей видел, как расшвыривало по сторонам фигурки в грязно-зеленых одеждах – словно клочья сена, срываемые со стога ураганом, как взлетела вверх похожая на гроб повозка и рухнула, заставив землю содрогнуться.

И вдруг со стороны ши раздался новый хлопок, намного более громкий, чем предыдущие, – и позади дружинного строя вырос столб дыма и пыли. Трое воинов, оказавшихся поблизости, упали. Калей успел заметить, что двое так и остались лежать не шевелясь, а третий, хватаясь за живот, пытается привстать.

Еще два столба взметнулись впереди, никого не задев, затем ши пустили в ход еще одно колдовство – что-то громко застучало, и сразу же дико завопил дружинник, бегущий справа от Калея, – пуля крупнокалиберного прошила огневой щит, превратившись при этом в каплю раскаленного металла. Следующая очередь смела сразу четверых.

Калей бросился вперед. Грязно-зеленые фигурки демонов были совсем близко, и он даже успел наметить для себя первого врага – демона, который, отбросив оказавшийся бесполезным громобой, прилаживал на плечо какую-то хитрую штуковину.

Ему оставалось не больше полтораста шагов, когда штуковина глухо рявкнула, выбросив клуб сизого дыма, – и перед лицом Калея распустился ослепительно красивый огненный цветок.

* * *

Первым, кого увидел Лева, выбравшись из кустов, был капитан Бобрушков.

Капитан сидел на земле, осторожно придерживая левое плечо, и, уставившись на разбитый БТР, монотонно повторял одну и ту же фразу:

– Вот суки, б…

– Э-э… товарищ капитан… – осторожно начал Лева. Бобрушков медленно повернул голову и посмотрел стеклянными глазами куда-то сквозь Шойфета.

– Плечо сломали, суки, – пожаловался он невнятно. – Или вывихнули. Б…, болит-то как.

Рядом с Левой, лязгнув, затормозила БМД, на башне которой гордо восседал командир первого взвода старший лейтенант Лоза.

– Не, ну ты видел! – закричал он, спрыгивая на землю. – Как мы их, а!

– Мы их или они нас? – уточнил Лева.

– Конечно, мы их! – радостно воскликнул Лоза. – Видел, как они драпали к себе в замок, хвост поджав? Эх, жаль, снарядов мало осталось, а то б я им…

– Ты че – весь боекомплект успел расстрелять? – вскинулся Бобрушков.

– А у меня какая-то гнида половину укладки бронебойными засыпала, – не переставая глупо улыбаться, ответил Лоза.

Первый в его жизни бой – выигранный, как ему казалось, – все еще кружил голову, пьянил запахом пороха соляры и солоноватым привкусом крови.

– Хорошо, что додумались бээмдэшки к лесу отвести, – Бобрушков попытался нажать на плечо, но тут же, скривившись от боли, отдернул руку. – Если б не твои пушки, нам бы был полный п…ц. Пулеметы их ни х… не брали, видел?

– Но на правом фланге их же пулеметами положили? – возразил Лоза.

– Ага, после того, как они там всех в капусту порубили. – Капитан оперся на здоровую руку и медленно, неуклюже попытался встать. – Б…, ну помогите же!

Очнувшийся от столбняка Лева вместе со старлеем помогли Бобрушкову принять вертикальное положение.

– Если бы твои пушки, Коля, – продолжил капитан, – не пробивали ту хрень, которой они от нас загородились, они бы нас всех, как Павленкова, за шкирку и…

– Да, Павленков красиво полетал, – кивнул Лоза. – Метров на двадцать. Считай, столько тонн… вот так подпрыгнуть, это… б… ни х… себе! Как думаешь, там живой кто остался?

– Вряд ли, – отозвался Бобрушков почти равнодушно. – Спасибо еще, что гранаты не рванули – как раз в эту машину два ящика запихали.

– Спасибо, что они его нам на голову не уронили, – буркнул Лоза. – Была у них такая мысль, по-моему.

– Наверное, не успели, – робко предположил Лева.

Офицеры уставились на него как по команде.

– Те, в ярких кафтанах… – попытался объяснить Лева.

Странно, но он помнил почти весь ход сражения – пусть и смутно, разрозненными отрывками, – хотя ему казалось, будто бой длился еще долго после того, как он, поддавшись панике, бросился сломя голову в густой кустарник на опушке. Он помнил, как выступала, разворачиваясь в боевые порядки, дружина Бхаалейна, как развевались белые знамена со сложным угловатым узором, как сверкали на ярком летнем солнце кирасы воинов и полыхали неестественным анилиновым многоцветьем кафтаны чародеев… как загремели выстрелы, и наивный Лева Шойфет напрягся, думая, что вот сейчас, сейчас начнут падать защитники прогнившего феодального строя…

А потом пули точно наткнулись на невидимую стену, чье неотвратимое приближение можно было отследить только по высверкам мельчайших огненных точек. Над полем битвы разнеслись голоса бхаалейнских десятников, и воины перешли на бег. Не было и речи о сомкнутом строе русских княжьих дружин или римских легионов – бхаалейновцы атаковали россыпью, парами, тройками, редко звеньями слаженных бойцов, собравшись, впрочем, в рыхлые группы в центре и на обоих флангах. А чародеи, тоже разделившись на три отряда, из-за их спин поддерживали оберегая рукопашников от пуль, и колдовали сами.

Словно буря обрушилась на позиции десантников, то одного, то другого солдата чья-то незримая рука сбивала ног и отшвыривала, точно тряпку, куда-то в лесную чащу. Один БТР повалило на бок, другой подняло в воздух – Лев точно зачарованный смотрел, как он взлетает, открывая взглядам голое бронированное брюхо, как сверлят его взглядами несколько чародеев в синем – и, точно молот, обрушило на пулеметное гнездо с такой силой, что машину сжало гармошкой и едва не переломило пополам…

А потом заговорили пушки.

БМД первого взвода, на всякий пожарный, как выразился Бобрушков, оставили на краю леса. И сейчас они, торопясь, посылали снаряд за снарядом в набегающую цепь. Они пробивали незримую стену и разрывались в рядах нападающих, но те лишь наддали, стремясь побыстрей добежать до противника. Глухо ухнул гранатомет – и тоже пробил защиту, хлестнув по нападающим стальным дождем. Особенно усердствовал правый фланг, которому досталось больше остальных. Поэтому неудивительно, что именно тамошняя кучка чародеев попала под прямое попадание.

Когда пятеро туземцев в ярких одеждах превратились, вмиг в нечто неописуемое, не имеющее ничего общего с человеком, невидимая стена на правом фланге рухнула. Оставшись без защиты, дружинники не отступили, как можно было ожидать, – они рванулись вперед, из последних сил, стремясь перейти в рукопашную, прежде чем свинцовый поток выкосит их. Навстречу им полетели, кувыркаясь, гранаты – одна, две, – рванули в воздухе, опрокинув еще нескольких дружинников, но атакующий порыв был слишком силен.

И они успели.

Лева Шойфет помнил миг, когда перспектива внезапно изменилась. Только что бой кипел где-то вдали, как на киноэкране, и люди умирали картинно и даже вовсе не страшно. Вдруг первая кровь хлынула совсем рядом, и экран разорвало пополам.