Серебро и свинец - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Серебряков, Андрей Уланов cтр.№ 111

«Боже, только бы не спугнуть ее, – подумал Алекс. – Господи… я никогда не верил в тебя, но то, во что я верил, – его больше нет. Не знаю, видишь ли ты этот мир, простирается ли рука твоя на этих… существ. Но если ты есть – помоги мне!»

– Послушай, как тебя зовут?

Иллиене было больно и страшно. И она даже не знала, чего больше. Боль угнездилась в голове, справа, там, куда ударил горячий кусочек металла – «осколок на излете», сказал ши в белом балахоне, вытаскивавший его. Хуже, чем яд, – она никогда не думала, что в таком крохотном кусочке мертвого металла может быть столько злобы и ненависти ко всему живому! Хуже, чем неупокоенный, – он был начинен смертью, он был рожден только затем, чтобы убивать. И ему не хватило совсем чуть-чуть!

Зато на Дар его хватило с лихвой.

Она очень долго не могла осознать, что с ней случилось. Там, в израненном лесу, ее просто оглушило ужасом, неправильностью происходящего – ее мир рушился вместе со срубленными летящим железом стволами деревьев.

Смутно, будто сквозь густой рассветный туман она вспоминала, как прижималась к кому-то – чужое, незнакомое, отчего-то ставшее родным и близким в царившем вокруг хаосе разрушения. Как кричала – хотя на самом деле она не издала ни звука, ей только казалось, что она кричит, когда ее попытались оторвать от него. Как сжалась от страха когда земля оказалась где-то далеко внизу, а вокруг – тонкая оболочка злого металла и пустота.

Они летели внутри железного голема, одного из тех кто выпустил смерть на ее лес, и в его внутренностях пахло земляным маслом, горячим металлом, а от набившихся в него дружинников-ши исходили волны ненависти и страха вперемешку с жадным любопытством.

Потом был солнечный свет в глаза, ветер от крыльев голема над головой и множество ши вокруг. Они галдели на своем странном гортанном наречии, и ей было плохо от этого, пока кто-то – тот, за кого она все еще продолжала цепляться, – не начал что-то успокаивающе бормотать на общем. Ей стало легче, она позволила оторвать себя, и вокруг нее засуетился тот странный, остро-незнакомо пахнущий ши в белом балахоне. «Тот, кто с нею был» сказал, что это лекарь. Но так не ведут себя даже совсем неумелые лекари, даже те человеческие ведуны, что лечат не людей, а животных.

Потом ее с «тем, кто с нею был» отвели в эту палатку, где стояли две кровати. Пришла женщина-ши и попыталась выгнать «того», но она снова начала кричать, и на этот раз по-настоящему. Тогда «он» остался, только зачем-то забился в самый дальний угол палатки и повернулся спиной, это было плохо.

Женщина-ши раздела ее – верней, помогла избавиться от обрывков тряпок, бывших когда-то одеждой, и попыталась напялить на нее что-то вроде мешка из тонкой ткани с дырами для рук и головы. Надевать это Иллиена отказалась, и тогда ее просто уложили на кровать и накрыли одеялом.

Все вокруг было ужасно мертвое – ткань палатки, металл кровати, белье постели… даже у людей, не у эльфов, не бывает настолько неживых вещей, словно их не человек делал и, делая, не вкладывал частицу души. Все мертво и бездушно, все вокруг, а дальше… и тут она осознала, что Дара у нее больше нет.

Иллиена по-прежнему слышала звуки, чуяла запахи и различала цвета. Но Жизнь она чувствовать перестала – там, на поляне, где крики душ умиравших последней смертью эльфов слились в общий протяжный стон.

Она утратила силу, утратила ту свою часть, что была эльфийской! Человечье наследство – человечья кровь в ее жилах взяла-таки свое – она стала простым человеком, даже не анойя, а бесталанной, лишенной малейших признаков Дара.

Это было очень страшно, больно и страшно, и Иллиена, уткнувшись в подушку, заплакала.

А потом «он», про которого она почти успела забыть, коснулся ее и спросил:

– Послушай, как тебя зовут?

Алекс сам не знал, почему ему так важно, чтобы она ответила. Очень важно, больше, чем все, что было у него до сих пор. Потому что все, что было до сих пор, было не то. Он учился выживать – а надо было учиться жить. Он учился убивать – а теперь надо было уметь спасать.

Он хотел быть «одиноким волком»… и не научился любить.

– Иллиена.

– Илли-ена? – тихо переспросил он. – А меня Алекс.

* * *

Зеленое солнце заходило над лесом. Сверкала слепящим зеркалом гладь реки, а уж плывущие в небе облака… это нельзя передать словами, решил Вяземский, только увидеть. Увидеть Париж и умереть… хотя после такой красоты умирать как раз не хочется. Хочется жить. Срубить избу-пятистенку, развести огород… ловить рыбу и по вечерам подниматься на холм, чтобы, неторопливо попыхивая табачком, полюбоваться закатом.

Полковник задумчиво повертел в руках пачку «Житана». Пачка была предпоследняя, а последнюю он заначил на дне чемодана для особого случая. В этой же оставалось две сигареты… после чего хочешь не хочешь, а придется переходить на отечественный горлодер.

Он достал сигарету и только было собрался щелкнуть зажигалкой, как услышал позади тяжелые, уверенные шаги.

– Природой любуетесь, товарищ полковник?

«Что у тебя за привычка такая – со спины подкрадываться, – со злостью подумал полковник. – Не услышь я тебя заранее, точно бы сигарету выронил!»

– Любуюсь, Степан Киреевич, – подтвердил он нейтральным тоном. – Отличный вид с этого холма.

– И в самом деле. – Кобзев встряхнул очередную пачку мятой «Примы». – Хорошая у вас зажигалка, товарищ полковник, – заметил он, бесцеремонно наклоняясь к «зиппе». – Ангольская?

– Скорее юаровская, – ответил Вяземский, пряча зажигалку в карман. – Мне ее принесли после боя… с наемниками. Артиллерия у них хреновая, чуть ли не со Второй мировой осталась, зато зажигалки хорошие.

– А пейзаж здесь действительно превосходный, – доверительно сообщил Кобзев, затягиваясь. – Особенно сейчас, вечером. Берет за душу. Жалко будет ломать такую красоту.

– А кому надо будет ее ломать? – удивился полковник. – Местным? Зачем?

– Местным-местным, – кивнул гэбист. – С нашей, понятно, технической помощью. Им ведь придется обеспечивать работу портала со своей стороны, – пояснил он опешившему Вяземскому. – А поскольку ученые уверяют, что атомная энергетика будет в этом мире испытывать… некоторые проблемы, то ответ напрашивается сам собой. – Кобзев ткнул сигаретой в сторону реки. – ГЭС.

– А зачем местным обеспечивать работу портала? – спросил Вяземский.

Его разобрало любопытство. Не так уж часто удавалось добиться от скрытного гэбиста чего-нибудь путного относительно планов командования, а сейчас Кобзева, похоже, потянуло на откровенность.

– Для того чтобы поддерживать постоянный контакт со «старшим братом», – невозмутимо ответил Кобзев. – Не думаете же вы, что молодая Эвейнская республика будет способна выстоять одна, в кольце врагов… под угрозой американской интервенции, наконец. Естественно, они попросят нашей помощи… и мы ее окажем… в необходимом объеме. Но и от них для этого тоже потребуются… соответствующие действия.