Звездный огонь - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Серебряков cтр.№ 46

— Он… дисфункционален, — признался Асахита.

Еще один образчик служебного жаргона. Сам по себе он ничего не объяснял в состоянии Торсона, но мне, по крайней мере, стало ясно, куда обращаться. Нужные байты хранились в медицинском досье, куда я без подсказки японца заглянул бы в последнюю очередь. Даже беглого взгляда мне хватило, чтобы понять: в ближайшие недели Джеймс Торсон не придет в сознание.

— Отлично, — пробормотал я про себя, выключив звук, — просто замечательно. У меня на руках мятеж, губернатор — в реанимации, начальник полиции двадцать лет не видел крови, единственное боеспособное подразделение на стороне Службы занято обороной Башни по другую сторону океана, а времени мне осталось — до локального полудня…

— До посадки шестьдесят секунд, — механически-бесстрастно откликнулся автопилот.

Я дернулся в опутавших тело ремнях безопасности. Отведенного машиной времени мне хватило только на то, чтобы скорректировать точку приземления. Вместо площади перед админ-центром коптер прожег лужайку перед домом Тадеуша Новицкого.

Отчасти мною двигало чувство вины. Я не вызвал изувеченному рискуну врача — да тот и не приехал бы. Трудно представить себе, о чем думал бедолага, лежа без движения в медленно вымерзающем доме, в полной изоляции. Но куда сильней, чем успокоить совесть, я надеялся добыть весьма важную дичь.

Фонари горели вновь, и в их безжалостном, с презрительной точностью имитирующем солнечный свет блеске улица представала безнадежно изувеченной. Тяжелые костыли кое-где поцарапали пласфальт или застревали в стволах деревьев, но этих следов было немного — у меня сложилось впечатление, что основной бой разгорелся на подступах к. админ-центру. Однако чувство заброшенности, обреченности висело над столичными кварталами. Где-то выломана оконная рама, где-то с дикой жестокостью перепахана земная трава на газоне, где-то выведен на стене невнятный лограф. Слабый ветерок нес по мостовой черно-зеленое конфетти. Дыхание вырывалось изо рта белыми клубами, тут же рассеивающимися в сухом воздухе.

Я поднял взгляд — взрыв вырвал из скальной стены над городом кусок, будто доисторический хищник, и под содранным камнем обнажилось кровавое мясо. Стеклянная сукровица густела, исходя жаром, в инфракрасном диапазоне кратер полыхал, и даже в видимом — светился багрянцем, мешая тусклые лучи с золотым сиянием фонарей и неясным мертвенным отсветом полярного сияния. Со стороны заваленных блоков доносилось равномерное подвывание сирен. Нет. сейчас врачам не до Новицкого.

Подумав, я прихватил с собой флягу с водой — так, на случай, если Аретку, а скорей куратор по экономике лейтенант Нейман, не запустили еще систему водоснабжения, парализованную блэкаутом. Пластиковый баллон на каждом шагу шлепал меня по ягодице, мешая сосредоточиться.

Дверь была открыта. Я попытался вызвать из внешпамяти запись — притворил ли я её, выходя, но этот эпизод уже затерся последующими, более, с точки зрения семантического алгоритма, важными. В абстракции я должен был согласиться с программой — емкость тридрайва не бесконечна, — но почему-то под нож непременно идет то, что, по закону Мерфи, кровь из носу понадобится спустя пять минут после размагничивания.

— Тадеуш? — окликнул я, пытаясь заглянуть в прихожую хоть в каком-нибудь диапазоне. Такая темень, словно кто-то поставил дымовую завесу.

Нет ответа. И пугающе тихо внутри. Я напряг аугментированный слух, но никакие алгоритмы распознавания не улавливали ничего подозрительного. Не то чтобы ожидал засады… но даже как-то обидно. Такое впечатление, словно меня не принимают всерьез. Или Новицкого.

Взяв «хеклер-кох» на изготовку, я шагнул через порог. Повсюду изморозь — в почти неподвижном воздухе она сублимируется медленно. На полу в изморози следы. Будь на моем месте Натти Бампо, он, наверное, выдал бы по первому запросу степень аугментации и служебную принадлежность каждого из прошедших, но я — не Соколиный Глаз и мог сказать только, что здесь шлялось не меньше трех человек, так что следы наслаивались друг на друга, словно отпечатки пальцев на захватанном стакане.

Еще два шага вперед. Сознание машинально перешло в стелс-режим, прихватив за собою тело. Но сидевший перед полным мерцающих символов видеообъемом услышал — или меня выдала едва заметная тень, скользнувшая по стене. Дальнейшее случилось очень быстро.

Огненный шар прожег пластиковую переборку, опалив мое лицо жарким выдохом. Секретарь разом запустил такт-программу, но толку от нее было немного — лишь зеленые контуры боевых схем попусту загромождали поле зрения, потому что одновременно с этим на интерфейс между аугментными зернами в моем черепе и хрупкой тканью киберпространства обрушилась атака совершенно особого рода. Страшней всего было, что я не мог вмешаться в скоротечную схватку между вредоносным алгоритмом, пытающимся найти дорогу в беззащитные объемы оперативной памяти, и страж-кордонами Службы, даже не потому, что столкновение протекало с непостижимой для органического разума скоростью, а потому, что ни черта не понимаю в программировании на высоких уровнях. Как большинство агентов, я пользуюсь готовыми защитными программами, словно мастер — инструментом, но вы же не станете требовать от монтировщика, чтобы тот лично собирал клепальные пистолеты? Мне оставалось только надеяться на прочность логической брони и молить капризную фортуну, чтобы та не поддалась.

Зашита выдержала, но на несколько секунд нарушилась связь между наращенным и природным компонентами моего мозга. В глазах потемнело, имплантаты мертвым грузом повисли на костях. Если бы мой противник нацелился уничтожить меня, я был бы уже мертв — только кибрефлексы позволили мне увернуться от первого выстрела. Но комок плазмы ударил в ядро домового инфора, превратив тот в мерзко воняющий паленым чесноком ком. Черная тень скользнула мимо, не зафиксировавшись — я едва не взвыл от разочарования — в искусственной памяти, и сгинула.

Система перезапускалась постепенно, блок за блоком, так что весь процесс занял секунды полторы. Я выпрямился, озираясь, спрятал пистолет в кобуру. Деловитый секретарь уже занялся анализом атакующего кода — индикатор продвижения заполнялся синеватой жидкостью, точно в школьной задачке. О домовой интелтронике в доменах и не слыхивали; пришлось потянуться к выключателю на стене, чтобы зажечь принудительно погашенный свет.

Тадеуша Новицкого в комнате не было. Гора покрывал валялась на полу поверх разбросанных листов мушек. Нагнувшись, я рассеянно сковырнул соломенно-желтый квадратик легкого стимулятора, наклеил на шею. После недавней промывки памяти фуга мне не грозит еще несколько часов, даже очень напряженных.

Пахло гарью; едкий дым перебивал даже жуткий смрад сгоревшей интелтроники. Кажется, один вопрос можно снять — о том, какие еще дьявольские приспособления вышли из мастерских Башни. Мне совершенно точно было известно, что бластеры на вооружении сил охраны порядка не состояли. Это относилось ко всем доменам и поселениям, кроме существующих на замкнутом цикле, вроде Луны или, Тянь-Хоу: там, в стальных коридорах, пулевое оружие теряло главное свое преимущество — точность, грозило поразить рикошетом самого стрелка. Сгустки плазмы — оружие карателей и преступников-запредельщиков, потерявших надежду на снисхождение. Самая малодоступная деталь бластера — фокусирующие кольца из сверхпроводящей керамики, но в ТФ-генераторах похожих деталей легион.