Лунная соната для бластера - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Серебряков cтр.№ 64

В Городе, с его вездесущей интелтроникой, дело обстоит иначе. Сейчас глос кишел демонами, просеивающими каждое уловленное микрофонами или переданное по сети слово. Только групарские реги, отделенные от городской сети узкими гейтами, сохраняли подобие независимости. И покуда Маркос с коллегами-хакерами держали барьер на пути подчиняющих алгоритмов, мы находились в относительной безопасности.

Правда, выходить за щиты приходилось все равно — чтобы создать если не вакцину от контролируемых голубцами вирусов, то временное противоядие, надо было брать пробы. Зараженные программы блокировались от выполнения и препарировались до самых глубоких слоев кода, до древних, полузабытых языков нижнего уровня.

По временам мы прерывались, чтобы отдохнуть немного и послушать очередной выпуск новостей. Доминион походил на растревоженный муравейник. Суетились голубцы вокруг альфанской линии. Эпидемия арбора на Юкатане полностью опустошила зараженную зону, причем стандартная вакцина, спасающая в обычных условиях от заражения, или не действовала вовсе, или усугубляла течение болезни. Эпидемиологи подозревали новую мутацию — читай «очередную», третью за последние восемь лет. Вновь разгорался конфликт между Россией и Индией — пока дипломатический; понятное дело, перебрасывать войска через афганскую «мертвую зону» никому неохота. В Конгее вспыхнула эпидемия неизвестного заболевания; конгейское правительство обвинило Объединенную Южную Африку в начале биовойны, как оно поступает при каждой неприятности, но, кажется, в данном случае даже параноики из Лулвабура поняли, что оплошали, и немедленно запросили помощи КОХКа — санитарного департамента Службы. По сравнению с этим в доменах царили тишина и покой; во всяком случае, никаких сообщений оттуда не поступало. А на Луне аварийные команды под присмотром тех моих товарищей, что, скрепя зубы, подчинились новой власти, ставили постоянные заплаты в поврежденном взрывом реге, отключали Отстойник от всех городских систем. Миз Жерфо искусно выполняла новые обязанности. Я и не заметил бы цензуры, если бы услыхал хоть слово о жуткой перестрелке, которую устроил сам.

Добрых шесть часов я жил на глюкозе и стим-мушках, не выходя в реал ни на минуту, прежде чем смог выйти из системы с чувством выполненного долга. Сплетенные нами программы могли, как мне казалось, противостоять любой атаке, в особенности поддержанные вычислительной мощью малого единения Шлаха — мне все же удалось заручиться помощью дуэйнсиан, хотя поначалу я едва не провалил дело, и переговоры по большей части взял на себя мой знакомец Хиль Перес де Лара, имевший опыт общения с новосемантиками.

Теперь нам предстояло проверить свои программы в деле. Зная, что второго шанса не будет.

Большая часть нашей команды от нервного истощения лежала пластом. В небольшой комнате рядом с тяжелым, наспех укрепленным композитной плиткой гермощитом собрались только те, кому я мог доверить свою жизнь в ирреальности — и те, чья помощь понадобится мне потом. Среди первых оказалась и Элис. За последние часы я успел не раз поблагодарить судьбу за то, что встретился с ней. В моей неожиданной знакомой дремал талант выдающегося программера; возможно, так повлияло на нее долгое общение с Релером, но я полагал, что гениальность не настолько заразна. Порой мне казалось, что девушка непосредственно читает коды нижних уровней, не менявшиеся на протяжении веков.

Мы переглянулись. В глазах товарищей я видел одну только решимость. Элис коротко улыбнулась мне, и закрыла глаза, отплывая в созданные интербрейном миражи.

Я опустил козырек последним, и одним броском ушел за грань. Темные скалы глоса колыхались в тумане цвета хаки. Шальные битстринги касались кожи теплым сухим ветром.

— Меррилл! — послал я сигнал, отозвавшийся темно-розовым эхом.

И Меррилл пришел. Я и не подозревал, что он такой огромный. Закованная в броню туша дредноута, стальной динозавр, квинтэссенция злодея — вся мощь его аугмента вложилась в созданный визуализатором образ. Мне кажется, что даже глос заколебался от его тяжелой поступи. Но я был не безоружен. И не одинок. На самой грани восприятия трепетали голоса друзей, параллельно картинам ирреальности я видел и вводимый Эриком титр на комречи: «СИГНАЛ ЛОК купол Надежды 44—12—37-A5—6D ФИКС КОН…». Значит, купол Надежды. Что делает голубец на окраинах Глюколовни?

Медленно открылись глаза цвета темного золота — водовороты огня кружились в них.

— Что вы делаете, Макферсон? — прохрипел-простонал полный невысказуемой муки голос.

Я не стал тратить времени на разговоры — все уже сказано.

Первый удар пришел ниоткуда, удар, который разбил бы в пыль мое сознание, не отрази его защитная система. С рефлексами аугмента мне не тягаться — я и не стану; это сделает за меня интелтроника. Я активировал «ледяной щит» — субпрограмму распада, разрушитель местной памяти.

Описывая этот бой, я не стану утруждаться постоянным напоминанием: «это», дескать, «отображение реальных потоков информации визуализаторами инфора». В ирреальности не ощущается разницы между тем, что ты видишь, и тем, что есть на самом деле. Моя ладонь рассекла воздух, и тонкая серая полоса устремилась к моему противнику.

Меррилл принял удар «на грудь» — его броня выдержала, но я уже нанес следующий — искры лазурного огня расплескались по сверкающему панцирю. Туман стремительно рассеивался, черные и темно-лиловые туши датабанков медленно расползались от места схватки, похожие на неудачный гибрид слона с амебой. Я призвал все силы, скрытые в вирт-пространстве, все императивы разрушения ложились мне в руки покорным пламенем и, будто наделенные собственным бешенством, кидались на то, что было колониальным офицером Робертом Мерриллом.

И тогда произошло нечто неожиданное.

Помимо моей воли, помимо написанных нашей командой алгоритмов на отражение колониальщика обрушился страшный удар. Откуда-то сверху, из синей мглы грянула бледная молния, оплетая стальную тушу лозами-канатами-разрядами, мгновенно пускавшими корни, буравившими мнимую почву, стягивавшими грозного рыцаря тугой, смертоносной сетью.

Меррилл взъярился.

Его сила расколола саму ткань загранья. Я не успел сообразить, кем может оказаться мой неожиданный союзник, едва успел понять хотя бы, в чем состоит секрет Меррилла — он играл на различиях между естественной и аугментной частями своего мозга. Если мои демоны-инструменты стирали информацию, оставляя в неприкосновенности несущую матрицу, то Меррилл уничтожал сам носитель — в ирреальности это равносильно тому, что в нашем мире применить аннигиляцию Пенфорда в боевых целях. Вот тут пришла пора радоваться, что нет у меня интербрейна — подозреваю, что попади я в этом случае под удар, Меррилл свободно мог бы выжечь мне аугментные интелтроны.

Но на всякий прием есть свой блок. Я пустил встречную волну, рассеивавшую тот черный огонь, которым Меррилл щедро поливал окрестности. Похоже, он надеется только на грубую силу. И правильно надеется, потому что у него этой силы — хватит весь Город стереть. Я почти ничего не видел из-за пелены бирюзовых сполохов, массивы памяти таяли, стекали, как плавленый камень.