Лунная соната для бластера - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Серебряков cтр.№ 52

— Это не новость.

— Согласен. Но у нас есть желающие дать показания.

Хиль поднял брови, отчего вытянутое лицо групаря стало еще длиннее. Я кивнул в ответ на невысказанный вопрос.

— Тогда дело иное, — согласился он. — Но если Карел и впрямь связан со Службой, его вытащат из любого лифта.

— А вот это мы и проверим, — усмехнулся я. — Если Меррилл попытается помочь своему сообщнику, это станет доказательством его вины. По крайней мере для меня. Дальше уже будет легче. Так как — продержитесь еще пару дней?

— Продержимся хоть до скончания века, — уверенно заявил Хиль. — Но это дорого нам обойдется.

Мы поговорили еще немного о военных проблемах — я выяснил, что с начала войны его больше не пытались поймать в вирте, словно неведомый охотник забыл о жертве, или пытался усыпить ее бдительность — и разъединились. Я попытался найти Маркоса через сьюда видеосети — ради проформы попробовал, а не потому, что ожидал какого-то результата. Результата я и не получил. Маркос, наверное, прятался где-то в глубине вирт-рега Джотто, куда даже на смятом канале не пройти. Трусоват Маркос, до неприличия трусоват. Кстати… а не поискать ли мне Каина? Уж этот-то знает все; может, за хорошую плату отвалит мне и секрет этой нелепой войны? Да нет, вряд ли. И сведений ценных у меня нет — его услуги оплачивать, и сам он секрета не раскроет. Кроме того, если кто-то и способен хакерствовать на дом Карела, так это Каин. Уж лучше воспользоваться советом Маркоса и поискать его в той забегаловке в Ле Солейль.

Я вызвал в объем очередную сводку новостей Доминиона. На всех каналах зудели об одном — о загадочном взрыве на Лагранже-5. Версии выдвигались самые фантастические, вплоть до теракта, потому что ответственность за него уже взяли на себя три группировки; я ожидал, что в ближайшее время они перегрызутся из-за авторских прав. Словно багаж всех эмигрантов не изучают под микроскопом, а ТФП-эффектор можно унести в чемодане. Лунному карантину на общем канале уделили секунд пятнадцать. На локальном мне повезло больше — я узнал, что вчера появились первые больные. Даже снятый через камеры купольных терминалов видеоряд позволял ощутить атмосферу ужаса и обреченности, повисших в обреченном реге. Санитарный врач Джованни Бердони сообщил службе новостей, что дезинфекция куполов будет проведена в течение недели. Читай: дольше пяти дней никто не промучается. Меня передернуло, и я отсоединился, перейдя на записи классической музыки.

Пошарив по каналам, я обнаружил то, что показалось мне своевременным — современные клипы на классические песни Серебряного века. Я прибавил звук и закрыл глаза — видеоряд меня обычно раздражает, классику надо слушать, а не смотреть. Шумел дождь, которого я никогда не видел, и Джим Моррисон почти речитативом проговаривал мучительные строки об оседлавших бурю. Песня подходила к концу, переливались звонкими каплями заключительные ноты и шуршал ливень. Наступила пауза.

Потом Моррисон завел «Зажги мой огонь». А я лег на ковер и задумался.

Допустим, что за всем этим стоит Меррилл. Это предположение я решил принять за рабочую гипотезу — пусть безосновательную, зато логичную. Возможность у него есть. А мотив? Что он получит, выведя меня из игры?

Колониальщик совершил непростительную ошибку, убив Яго Лауру. Останься хакер жив, я не поверил бы его безумному сообщению. Но смерть придала веса словам покойника. Похоже, что Доминиону и впрямь угрожает какая-то опасность. Не будем гадать, какая — эпидемия ли, бунт? Попробую поставить себя на место Меррилла и подумать, каков будет порядок его действий.

Прежде всего — прервать связь с метрополией. Хотя бы лифт-связь. Соблазнительно повесить на голубца и карантин, но вряд ли Меррилл в этот момент знал о катастрофе. Иначе ему не было нужды рваться в Отстойник за сообщением. Затем — пресечь распространение слухов. Яго Лаура. Миша Макферсон. Хиль Лара. И — наконец — последний этап: взять власть в свои руки. Что ж, посмотрим, каков будет следующий ход господ голубцов.

Открыв глаза, я увидел, как зябко скачут по клавишам, терзая мою душу, пальцы Манзарека — реконструкция, конечно. Гитарист выжимал из своего инструмента мучительные мольбы. Потом вновь вступил голос. Я опустил веки, и мягкий бестеневой свет стал для меня буйным пожаром. Жаркая ярость и жажда действий вновь поднимались во мне; я подавил их с последним аккордом. Сначала подумать, а потом действовать: золотой принцип, которому я следую далеко не всегда.

Если бы я только мог оказаться в вирте! Я и по эту сторону не слабак, но в ирреальности со мной мало кто может потягаться. Разве что такие аугменты, как Меррилл. Я вспомнил свои первые опыты, когда загранье еще не примелькалось мне, не стало привычным, и я разглядывал его круглыми от удивления глазами. Трудно привыкнуть к миру, где каждая мелочь что-то значит. Где одно неловкое движение может выключить в комнате свет — или стереть тебя в пыль. Как только не гибнут в полете… Я не случайно прожил до двадцати восьми лет, не то что не аугментировавшись — даже интербрейна не поставив. Разумеется, прямое подключение инфора к чувствительным зонам увеличивает сенсорное разрешение и позволяет выделывать такие номера, какие в костюме даже акробату не исполнить. Но и опасностей прибавляется немало. Неловкое движение способно оставить в твоем черепе два кило жареных мозгов. А излишнее усердие может разбить холосхему сознания на десятки черепков, каждый из которых начинает действовать самостоятельно, порой окончательно покидая тело, переходя в ирреальность навечно. Таким, потерявшим клок себя несчастным не поможет даже лучший гипнург. Я видел, как уходят мои товарищи — потерявший рассудок Эрм, Алексей, чьи черты я с дрожью замечаю в городских сьюдах, Чистильщик Эвсебио, посвятивший себя уничтожению демонов-паразитов и сгинувший — и не хотел следовать за ними.

Но все-таки… Если Меррилл помогает Дому Карела, то хватит ли у него сил держать под наблюдением и меня? В конце концов, слежка за Хилем прекратилась после начала атаки на его дом. Быть может, стоит попробовать? Или обождать?

Под ложечкой неприятно сосало. Я проанализировал ощущение, и обнаружил, что попросту проголодался, несмотря на то, что перед отъездом из куполов Ареты выпил чаю с алиенистами (что равносильно плотному обеду. Второму.) Вероятно, мой желудок начинал возмущаться постоянным нервным напряжением и в знак протеста стал переваривать сам себя, но пищи он требовал настойчиво. В кладовке царил функциональный вакуум — пришлось идти в кафе соседнего соцкупола. Я мог и сразу направиться в Ле Солейль, но тамошняя кухня меня не прельщала.

Я устроился за столиком в углу — по профессиональной привычке предпочитаю сидеть спиной к стене, — и заказал порцию колы (три капли коки на стакан, мне больше нельзя) и бутерброды с горячей псевдоветчиной. Но поесть в одиночестве мне не удалось. На столик мой упала тень, и на соседний стул плюхнулся долговязый тип с совершенно собачьим выражением лица. Судя по мешковатому светло-зеленому балахону — дуэйнсианин. Само по себе необычно — эти ребята редко по доброй воле вступают в контакт с посторонними.

— Добрый день, офицер, — произнес он, явно напрашиваясь на разговор. Вот как, значит — «офицер». Узнал.