Алькатрас и Пески Рашида - читать онлайн книгу. Автор: Брендон Сандерсон cтр.№ 37

Я спросил:

— Выходит, вы с ними дружили?

— Я лучше ладила с твоим отцом, чем с матерью, — сказала она.

Я спросил сквозь зубы:

— Так это вы их убили?

Мисс Флетчер испустила короткий безжизненный смешок.

— Ну конечно же нет. Разве я похожа на киллера?

— Ко мне вы типа со стволом подослали.

— Это была ошибка, — сказала мисс Флетчер. — И потом, твои родители были Смедри. Их было еще трудней убить, чем тебя.

Я спросил:

— А зачем тогда вам дедушка Смедри?

— Нет, хватит, — сказала она. — По-моему, я уже ответила на слишком многие вопросы. Теперь твоя очередь держать слово. Где старик?

Я улыбнулся:

— Не помню.

— Но мы же договорились!

— А я соврал, мисс Флетчер, — сказал я. — Водится за мной такое, знаете ли.

Ну вот видите! Даже смысложизненное озарение не добавило мне благородства.

У мисс Флетчер глаза, что называется, полезли на лоб. Она что-то забухтела. Сколько лет я ее знал, но ни разу не видел, чтобы она вот так давала волю эмоциям.

— Хватит! — прозвучал новый голос.

Рука в темном рукаве оттолкнула мисс Флетчер с дороги, и перед решеткой камеры появился Блэкберн.

— Мальчик, скажи мне, где этот старый дурак, — проговорил он негромко.

Он смотрел на меня сквозь монокль, и стекло отливало красным. Клянусь, даже без Линз Окулятора я отчетливо видел черную тучу его ауры.

— Если не расскажешь по-хорошему, — Блэкберн потянулся к моноклю, — я тебя заставлю. — Из жилетного кармана появилось еще одно стеклышко, на сей раз черно-зеленое, я таких до сих пор не видал. — Это, — сказал Блэкберн. — Линза Палача. Глядя сквозь нее и фокусируя взгляд на той или иной части тела, я могу причинить тебе невероятную муку. Такую, от которой судорога рвет мышцы. Возможно — возможно! — она тебя и не убьет, но мечтать о смерти ты начнешь весьма скоро.

Он поднес руку к лицу и устроил монокль в глазнице.

— Я видел, мальчик, как эта штука причиняет людям неизлечимые параличи. Я видел, как пытаемые ломали себе кости, корчась от боли. А как они кричали! Как хотели сами себя убить, лишь бы прекратить пытку! Ну что, хочешь испытать подобное на себе? А если не хочешь, начинай говорить прямо сейчас!

Занятно все же, что делается с человеком, стоит ему хоть немножко попробовать, как это — быть лидером. Капелька ответственности, крошечка веры в себя — и вот я уже был готов противостоять полномасштабному Темному Окулятору. Я сцепил зубы, выставил подбородок и нагло уставился ему прямо в глаз.

Как и следовало ожидать, мой новообретенный героизм тут же и разлетелся под ударом высокооктановой боли.

Предполагается, что эту книгу будут читать без ограничений по возрасту, а посему лучше я опущу детали, описывая, каково это — оказаться под прицелом Линзы Палача. Просто попробуйте вспомнить самую стремную травму, которая вам когда-либо доставалась. Самую жгучую, самую невыносимую боль, которую довелось испытать.

Вызовите это в памяти и держите, не отпускайте.

А потом вообразите, что к вам подплыла акула и, пока вы зевали по сторонам, взяла да и перекусила вас пополам. Вот примерно так я себя и почувствовал. А еще — как будто проглотил пару-тройку гранат. Или вытерпел вечер в опере. И не говорите мне, что об акулах я вас не предупреждал!

Потом боль отпустила, и я обнаружил, что лежу на полу камеры, хотя не могу вспомнить падения. Надо мной склонился Синг, и даже Бастилия с озабоченным видом подбиралась ко мне. Хватая ртом воздух, я отыскал глазами Блэкберна. Он показался мне черной тенью, маячившей за решеткой.

Его губы легонько кривились от удовольствия.

— А теперь, мальчик, — сказал он, — расскажи мне то, о чем я хочу знать.

И я был готов вывалить ему все. Вот так-то. Смотрите, жители Свободных Королевств, как легко оказалось сломать вашего спасителя и героя. А вы чего ждали? У меня не было привычки к физической боли, я ее, можно сказать, особо-то никогда и не испытывал. Я не был солдатом. Я был всего лишь подростком, оказавшимся в жерновах неведомых и непостижимых для него сил. И в этот миг я готов был выложить Блэкберну все, что он пожелал бы узнать.

Однако «расколоться до самой задницы» мне не пришлось. Видите ли, именно тогда в тюремном коридоре возник лучезарно улыбающийся дедушка Смедри.

— Привет, Блэкберн, сколько лет, сколько зим, — сказал он.

После чего приветственно помахал мне рукой, и я увидел, что на запястьях у него были наручники, зато с переносицы исчезли Линзы Окулятора. За спиной деда маячили двое здоровяков в темных балахонах и очках. Они держали его сзади за плечи.

— А меня тоже схватили, — жизнерадостно сообщил нам старик. — Надеюсь, я не опоздал?

Ну вот мы и провели две полные главы запертыми в кутузку. И в этот третий раз, как только я разберусь с предварительными рассуждениями, действие начнет разворачиваться все там же.

Три главы, по книжным меркам, — срок неоправданно долгий. Видите ли, в книгах время течет по своим особым законам. К примеру, с автора станется одной фразой заявить: «После чего я провел в тюрьме четырнадцать лет, перенял за это время мудрость одного пожилого джентльмена и отыскал спрятанное сокровище». Прикиньте, четырнадцать лет! Какая пропасть времени — и все в одном предложении, которого на странице-то не видать. Так что для читателя все пролетает мгновенно.

А тут — аж три длинные главы! Я всю свою эпопею в последней приемной семье изложил гораздо более сжато. И посещение автозаправки было описано намного короче. И даже все свое непростое детство умудрился втиснуть в несколько фраз!

Зачем же так длить наше пребывание в камере? Знаете, я задавался этим вопросом, еще пока мы там находились. Ничто так не сводит с ума, как вынужденное безделье, а именно ему я и предаюсь на протяжении вот уже третьей главы. Верно, я не терял времени даром, я размышлял, приходил к неожиданным выводам, пересматривал свои взгляды на жизнь, даже пережил катарсис. Но это все миновало, и, право же, я почти был готов предпочесть, чтобы меня наконец уже привязали к алтарю и принесли в жертву, — только чтобы не сидеть сложа руки, бездеятельно наблюдая, как моего деда утаскивают для допроса с пристрастием.

Ибо именно это и случилось в промежутке между двумя главами, на отрезке времени столь кратком, что он как бы даже и не считается. Тем не менее Блэкберн успел злобно хохотнуть раз или два, а потом поволок дедушку Смедри в «комнату дознания». То есть попросту — в пыточную.

Перспектива как следует поиздеваться над высококвалифицированным Смедри явно доставляла ему ни с чем не сравнимое удовольствие.