Сажайте, и вырастет - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Рубанов cтр.№ 110

За шесть недель до ареста босс Михаил привел очередного клиента.

– Поговори с ним сам.

Фраза босса имела такой смысл: клиент – так себе, не самый важный. Средний. Человек без миллиона. Не то что сам босс.

Вялые веки алкоголика, ботинки с пряжками, на пальце перстень с алмазиком – клиент выглядел в точности так, как о нем думал босс Михаил. Рядовой бизнесмен. Тяжким трудом добившийся морального права украшать конечности золотом.

Его жена отправилась в Лос-Анджелес. То ли работать, то ли отдыхать. У обеспеченных женщин с этим бывает путаница. Супруг хотел ежемесячно переправлять ей из Москвы по три тысячи долларов.

– У нее, блин, была карта, блин, кредитная! – сообщил мне раззолоченный дядя. – И там тридцать тысяч, блин, долларов лежало. Я, блин, думал, ей хватит, блин, на год. А она, блин, звонит уже через месяц и, блин, опять просит денег! – Он вынул зеленую пачку. – Вот, блин, вся сумма. Вот номер счета, название банка. Все реквизиты. – Помолчав, муж своей жены вдруг добавил: – Пропадут деньги – ответишь!

Я выдержал паузу и побарабанил пальцами по столу. Кем он меня считает, этот любитель дешевых камешков? Мои ботинки стоят в пять раз больше, чем все его украшения! Отправить в Америку три тысячи долларов – что может быть проще? Такие операции я давно уже перепоручал Cемену и Сергею. Сам же работал только с крупными суммами. Даже если три тысячи неожиданно пропадут на половине пути от Москвы до Америки, мистически растворятся в компьютерной паутине – я тогда восстановлю пропажу из своих карманных денег. Возможно, напьюсь, но не расстроюсь.

Однако всякий банкир обязан быть стабильным. Никто и ничто не должно выводить его из состояния равновесия. Символ такого равновесия – галстук, разделяющий грудь банкира на две равные половины.

– Что значит – «ответишь»? – вежливо переспросил я, поправив свой символ. – Если ваши деньги пропадут – я отвечу по-любому. Только с чего вы взяли, что они пропадут?

– Ты понял, блин, что я тебе сказал, – произнес российский супруг американской женщины. – Смотри, чтобы на полпути не застряло...

– Не застрянет,– заверил я. – Только тут надо учесть, что я отвечаю не за весь процесс.

– Это как?

– Я отвечаю только за прохождение ваших денег от моего банка – до банка получателя. Если сегодня я отправлю перевод, а завтра банк получателя лопнет – я за это не отвечаю...

4

– Я отвечаю только за прохождение твоего груза от нашей хаты до соседней,– отчеканил я, глядя в ухмыляющуюся физиономию Слона. – Если сейчас я отправлю груз, а через пять минут в соседней хате «конь» лопнет – я за это не отвечаю.

Дима Слон вдруг улыбнулся.

– Ну ты даешь! – громко повторил он. – У тебя такой вид, как будто ты сидишь за столом у себя в офисе! Сделку проворачиваешь, да? Только галстука не хватает! – Он расхохотался, сотрясаясь фиолетовыми плечами.

Наверное, в такой момент всякий просветленный муж обязан припомнить строки популярного манускрипта «Искусство войны». Не препятствуй врагу, когда он думает, что силен. Что-нибудь в таком роде. Однако пришедшая на ум вековая азиатская мудрость не напитала меня силой. Может быть, потому, что я не азиат.

Заедино со Слоном смеялись и другие. Не только Федот – оказавшиеся рядом случайные очевидцы разговора, незнакомые мне, зашедшие в камеру, быть может, только вчера и ничего не смыслящие в настоящей природе грозной перепалки двух старожилов,– заулыбались и подсознательно приняли сторону моего бритоголового недруга. Его кельтские орнаменты опять танцевали.

Никогда нельзя оставлять за оппонентом последнее слово, подумал я.

– Ты до сих пор думаешь, что я – коммерсант?

– А что,– небрежно бросил Слон, оборвав веселье,– это не так?

– Если бы я был коммерсант,– парировал я,– то есть человек при деньгах, я бы сейчас сидел на «спецу», с комфортом. Согласен?

Яркий металл меж губ сверкнул в третий раз.

– Еще поговорим. Попозже. Вот деньги. Отправляй. Сжав в руке мятые купюры, я отвернулся и заметил, что Джонни из-за одеяла молча сделал мне знак. Я подошел.

– Ты, в натуре, разговариваешь, как реальный бизнесмен,– шепотом упрекнул напарник. – Базарь проще! И конкретнее! «Прохождение груза»... Этого гопника надо было сразу послать подальше, и все! Боишься за свои деньги – нет проблем, неси их сам в «один-два-ноль»! Так надо было сказать! Ты буксуешь, как фуцан!.. Очнись давай! Иначе без Славы нас с тобой схавают! Мгновенно! Этот бык уже настроил за себя половину хаты!

– Думаешь, Слава скоро уйдет?

– Тут и думать нечего,– мрачно ответил Джонни. – Вопрос нескольких дней. Видал, как за него взялись? Тягают каждый день!

– И что будем делать?

Напарник напряг весомый бицепс, ударил по нему ладонью, вздохнул.

– Не знаю... Вдруг я услышал знакомый голос.

– Зато я – знаю. Развязной походкой – руки в карманах – пройдя сквозь толпу, ко мне приблизился Андрюха-нувориш. Ноздри защекотал упоительный запах парфюма «Иссей Мияки».

– Уйди,– сказал я. – Не до тебя...

– С кем ты разговариваешь? – поинтересовался Джонни.

– Сам с собой.

– У тебя ведь есть приятель на «спецу», Толстяк, – тем временем сказал Андрюха. – Отпиши ему. Он тебе поможет. Заплати по таксе, и тебя переведут из этой камеры в другую. А лучше – вообще переезжай с Общего Корпуса. Что ты здесь хочешь поймать? Без поддержки авторитетных друзей в этой шобле агрессивных дураков твоя жизнь ничего не стоит. Трезво оцени свои силы! Ты заигрался в блатные игры. Смотри – оторвут голову! – Я опустил глаза. Сопляк-финансист понизил голос: – Может, ты и ловкий парень, но ты навсегда останешься здесь чужаком. Ты слишком интеллигентен и мягок. У тебя чересчур правильная и богатая речь. Слишком чистая кожа на лице. Слишком открытая улыбка. Отсидев год и три месяца, ты так и не стал плотью от плоти тюрьмы. Ты не ищешь дружбы и уважения ее полудиких обитателей. Ты не обратился в костлявого, недобро щерящегося по сторонам уркагана. Ты остался самим собой. Беги отсюда. Сунь начальнику тюрьмы взятку и отправляйся к приличным людям в приличную шестиместную камеру!

– Ты прав,– ответил я. – Толстяк мне поможет. Сегодня же отпишу на «спец». Сегодня же...

– Я тоже об этом подумал, – тихо, себе под нос, произнес Джонни. Видимо, последние слова я сказал вслух.

5

– Все, братва! – Слава Кпсс тяжело вздохнул, подошел к образам и размашисто перекрестился. – Конец фильма! Послезавтра – приговор. Прокурор запросил семь строгого.

– Значит, дадут шесть, – сказал Джонни. – Или даже пять...

Озабоченный Слава задумчиво ущипнул себя за серую кожу щеки.

– Будет шесть,– произнес он, по арестантской привычке сразу настраиваясь на худший вариант. – Шесть лет строгого режима! И за что? За то, что я дал дураку по голове и отобрал деньги, которые он все равно бы пропил за два дня? За выстрел в потолок? За что, а? За что, братва?