Космический Апокалипсис - читать онлайн книгу. Автор: Аластер Рейнольдс cтр.№ 78

— Слушай, — сказала Мадемуазель. — Ты хочешь знать правду, Хоури?

— Ты чертовски права!

— Тогда соберись с мужеством. Сейчас ты все поймешь!

И в эту минуту, когда она уже готовилась взять в свои руки управление системой огня, Хоури почувствовала, что ее тянут куда-то в совершенно другом направлении. Странно было то, что она продолжала как бы частично оставаться сама собой. Момент, когда это чувство ее совершенно покинуло, Хоури полностью упустила.

* * *

Они находились на поле битвы, окруженные автоматически приспосабливающимися к окружающей обстановке надувными сооружениями — временными полевыми госпиталями или выдвинутыми вперед командными пунктами. Небо лазурное, чуть подернутое белыми облаками, но зато испещренное грязными, перекрещивающимися полосами ракетных выхлопов. Выглядело это так, будто огромный, как мир, осьминог выбросил в стратосферу весь запас «чернил» из своих желез. На самом деле полосы выбрасывали, а затем метались между ними, многочисленные реактивные самолеты с острыми крыльями. Ниже их звеньев гудели беспилотные дирижабли, а еще ниже — толстые, с вздутыми животами, транспортные вертолеты. Они жались к периферии лагеря и время от времени садились, чтобы выгрузить боевые машины пехоты, солдат, санитарные машины или вооруженных роботов. На зеленом участке в углу лагеря стояли шесть дельтовидных цельнометаллических глухо задраенных самолетов на шасси, сверху выкрашенных под цвет выжженной солнцем земли. Их люки, сделанные в виде диафрагм, были закрыты.

Хоури споткнулась и упала на жесткую траву. На ней был камуфляж, сам приобретающий нужную мимикрирующую окраску. Сейчас он имел цвет пятнистого хаки. В руках Хоури держала легкую винтовку, стрелявшую пулями. Металлическое цевье было выгнуто, чтобы соответствовать изгибу ладони. Голову прикрывал шлем, с него свисал телевизионный экранчик, в данный момент изображавший подробную карту поля боя, переданную с дирижабля наблюдения.

— Сюда, пожалуйста.

Кто-то из клистирных трубок махнул ей в направлении надувной госпитальной палатки. Внутри санитар забрал у нее винтовку, прицепил к оружию бирку с фамилией Хоури и поставил в ряд с восемью другими орудиями убийства, варьировавшими от похожих на ее винтовку среднего калибра, палившую пулями, способными разом уничтожить разве что взвод, до таких, которые лучше не применять против врага, находящегося с тобой на одном континенте. Рычание дирижаблей постепенно стихало, а затем и вовсе пре-ратилось, заглушённое специальным силовым полем, обеспечивавшим тишину в палатке. Теперь, когда рука Хоури освободилась от оружия, стало можно убрать телеэкранчик за гребень шлема. Тем же движением она сняла с глаз прилипшую от пота прядь волос.

— Вон туда, Хоури.

Ее провели в отделенную перегородкой заднюю часть палатки, через помещение, заполненное больничными койками, ранеными и тихонько позвякивающими металлом автоматами-санитарами, которые склонялись над ранеными и почему-то походили на механических зеленых лебедей. Снаружи изредка доносился вой истребителей и серии пушечных залпов, но на эти звуки никто из присутствующих внимания не обращал.

Наконец Хоури привели в крошечный выгороженный закуток, где не было ничего, кроме письменного стола. Стены были украшены знаменами участников Северной Коалиции. А еще в комнате стоял здоровенный глобус Края Неба, водруженный на бронзовую подставку и украшавший один конец стола. Глобус был геологический, он показывал тектонику — платформы и складчатые зоны, а вовсе не политические границы, из-за которых шла война. Впрочем, Хоури на него вообще внимания не обратила, не видя ничего, кроме человека, который сидел за столом. Он был одет в полную военную форму: застегнутый на все пуговицы мундир из дешевой оливковой ткани, золотые эполеты, внушительная выставка орденов и медалей Северной Коалиции через всю грудь. Черные блестящие волосы лежали на голове красивыми волнами.

— Сожалею, — сказал Фазиль, — что все произошло таким вот образом. Но раз уж ты тут… — он показал на стул. — Садись, нам надо поговорить. И… время не ждет. Такие уж у нас с тобой дела.

Как в тумане Хоури вспомнилось совсем другое место. В памяти всплыла какая-то камера с железными стенами, стул, и хотя в этом воспоминании было нечто тревожное (будто драгоценное время мчалось куда-то опрометью), оно казалось даже более реальным, нежели ее нынешние ощущения. Но потом Фазиль полностью завладел ее вниманием. Он выглядел точно таким, каким ей помнился, хотя она никак не могла понять, когда же она виделась с ним в последний раз. Правда, на его щеке виднелся шрам, которого она не могла припомнить, и еще он отрастил усы, а может быть, он что-то сделал с теми, которые носил когда-то — они, вероятно, выросли из той черной щетины, так что теперь свисали двумя крысиными хвостиками по обеим сторонам верхней губы.

Она последовала приглашению Фазиля и опустилась на стул.

— Она — Мадемуазель — боялась, что дело все же может дойти до этого, — между тем говорил Фазиль. Его губы еле двигались, а может быть, даже оставались неподвижными под прикрытием усов. — Поэтому она предприняла кое-какие меры предосторожности. Пока ты еще находилась на Йеллоустоне, она имплантировала в твой мозг серию воспоминаний, добраться до которых очень и очень непросто. Они должны были активизироваться, то есть стать доступными твоему сознанию, только тогда, когда она сочтет это нужным, — он протянул руку и раскрутил глобус, потом резким движением остановил его. — По правде говоря, процесс «открытия» доступа к этим воспоминаниям идет уже некоторое время. Ты наверняка помнишь внезапный приступ мигрени, случившийся с тобой в лифте?

Хоури лихорадочно искала точку опоры. Какую-нибудь точку в реальности, на которую могла бы положиться.

— А это? Что это такое?

— Маленькое приспособление, — ответил Фазиль, — сплетенное отчасти из реально существующих воспоминаний, которые Мадемуазель обнаружила у тебя и нашла подходящими для своих целей. Эта встреча, например. Разве она не напоминает тебе нашу первую встречу, любимая? Только та происходила во время высадки десанта на высоте 78, в дни кампании в Центральных провинциях, как раз перед вторым десантированием на полуострове Красном. Тебя прислали ко мне, так как мне требовался кто-нибудь для засылки в тыл противника, кто-нибудь знакомый с секторами, недавно захваченными войсками южан. Из нас получилась неплохая упряжка, верно? Отличная, в некоторых отношениях, — он нежно погладил усики и снова крутанул глобус. — Конечно, я вызвал тебя сюда, вернее будет сказать — ОНА вызывала тебя сюда, не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Нет, разумеется. Тот факт, что и воспоминания ожили, означает, что определенная доза истины для тебя открыта — вопрос в том, готова ли ты ее принять.

— Конечно я… — Хоури оборвала фразу. В том, что говорил Фазиль толку было мало, но ее больше волновало смутное воспоминание о другом месте, о страшном стуле в какой-то железной комнате. У нее было ощущение, что в этом воспоминании есть нечто недосказанное, есть какая-то ошибка в самом процессе раскрытия этого воспоминания. Ей казалось, что где бы ни находилась та комната, но она — Хоури — обязана быть там, чтобы присоединить свои усилия к какой-то борьбе, к чьему-то сопротивлению. И какая бы это ни была борьба, ей — Хоури — было ясно, времени не остается и она не должна терять его на то, что стоит у нее перед глазами.