Паломничество жонглера - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Аренев cтр.№ 47

Пара часов пути вдоль берега подбросили Иссканру пару же неожиданностей. Первая: судя по окрестностям и узнаваемым силуэтам башен на горизонте, неизвестно как, но Иссканр оказался в предместьях Таллигона. Вторая: дорогу Иссканру заступила компашка юнцов с крысиными усиками, но зато с вполне весомыми мечами на поясах. (Впрочем, справедливости ради следует признать, что «юнцы» вряд ли были младше Иссканра… ну хорошо, они были даже старше его — да разве в возрасте дело?!) О хороших манерах и гостеприимстве крысоусые, похоже, если и слышали, то давно — и не от людей, способных внушить им уважение к упомянутым добродетелям. Зато любопытством они были наделены в полной мере и тотчас же проявили его по отношению к свертку в руках Иссканра.

…В конце концов, их ведь было пятеро что он мог поделать? Да и не тянуло после всего проявлять человеколюбие или смирение. Хотите драки? — так не плачьте после по сломанным рукам-ногам.

Двое действительно не плакали — и никогда больше не заплачут. Остальным было не до слез и не до мертвых дружков, во все лопатки они ломанулись подальше от «ах-ты-ка-аз-зла-недоенного!», действительно оказавшегося тем еще «ка-аз-злом». А Иссканр перевязал левую руку, нацепил на пояс трофейный меч и пошел дальше по дороге, в Таллигон, родной Таллигон. Сразу он как-то не особо осознал, что только что убил двоих; это уже потом, когда валялся в снятой на ночь комнатушке, накатило — хозяин утром ругался, что ж ты, мол, паскуда, весь пол облевал!.. ругался, пока не посмотрел в глаза странному постояльцу, после чего получил «премиальный» золотой за беспокойство и ушел звать служанок, чтоб прибрали безобразие.

Наутро Иссканр выбрался в город — и ноги сами собой понесли в кабак, где он когда-то работал вышибалой.

— О, Нес, ты, что ль?! — И старинный приятель, Пыря Двузубый, кинулся обниматься, жать руку, выспрашивать, как дела. Иссканр вдруг понял, что говорит Пыря как-то странно — и тот, в свою очередь, изумленно вытаращился на Иссканра: — Ты чё, старый, книжником заделался или в чародеи подался? Балакаешь не по-людски, чес-слово! Вроде в караванах, как я слыхал, такому не учат.

Иссканр разобрался, что к чему, и не без труда, но перешел на привычный Пыре лексикон. В последующие дни он убедился, насколько это иногда выгодно и удобно — притворяться не слишком сообразительным и чрезмерно самоуверенным мужланом, — и стал на всю катушку пользоваться этим.

Потом было еще много чего. Деревня Агнуль, например, где Иссканр услышал о странной смерти «лет эдак двадцать назад» одной тамошней семьи. Очень странная смерть очень обыкновенной семьи. Тем более странная, что господин Балхай, бывший нэррушский жрец, как выяснилось (это уже когда Иссканр попал в Нэрруш, что в Тайдонском округе), погиб точно такой же странной смертью.

Потом… Много всего было потом.

И вот теперь Иссканр шагает по Лабиринту, прислушиваясь к шепоту ветра в боковых коридорах и помахивая в воздухе рукой с огненным браслетом, чтобы разогнать тьму.

Теперь он знает ответ на свои старые вопросы. Он мог бы и не идти сюда — вот только с некоторых пор Иссканру начало казаться, что спрашивал он не о том, совсем не о том. И он пришел в Лабиринт, чтобы научиться задавать правильные вопросы.

Несколько таких вопросов уже щекочут ему нёбо. Но он бросает взгляд на неестественно отогнутый мизинец Фриния, на рывками — игрушка графенка! — двигающегося Быйцу, на призрачный силуэт Мыкуна, — и молчит, потому что время для этих вопросов еще не наступило.

А когда оно наступит, это время, когда оно горным барсом выпрыгнет на них из темноты, неплохо бы иметь наготове метательные ножи ответов.

Фриний останавливается, нервно поводит плечом:

— Привал. Будем считать, что ночевка.

Привал так привал, мысленно соглашается Иссканр. Самое время отдохнуть от воспоминаний — и заодно кое о чем разузнать здесь и сейчас.

Например, выяснить, кто вот уже несколько часов следует за ними по пятам?..

Лабиринт меняется. Новые попутчики из старых знакомых. Шорох под потолком. Дорожные беседы «за жизнь». Фриний убеждается. О свободе выбора у плаксивых ящериц. «Я никогда не соскользну! »

Что тебе до царей,

что — до дальних морей?

Словно старый борец, покоритель арен,

ты теперь наблюдаешь за жизнью с галерки.

Только вот не кричишь: «Добивай же, скорей!»

Кайнор из Мьекра по прозвищу Рыжий Гвоздь

Постепенно Лабиринт менялся, но Фринию, закованному сейчас, как в панцирь, в оболочку из боли и воли (того и другого примерно поровну, и неясно, что же возьмет верх), — Фринию было не до этих изменений. Он отстраненно отмечал, что коридоры стали пошире и что вот уже несколько раз они проходили через круглые зальцы с невысоким потолком, по-прежнему украшенными барельефами, — но что ему сейчас зальцы? что — коридоры?! Следовало любой ценой довести этих троих до цели — а там наконец можно будет расслабиться… да, можно будет, нужно будет!.. будет…

«Хватит! — одернул он себя. — Вспомни: «смешон намеревающийся осилить дорогу одним скоком». Пора остановиться, передохнуть. Да и есть хочется…»

Они как раз находились в небольшом зале, вполне подходящем для этих целей. Фриний обернулся к своим спутникам: «Привал. Будем считать, что ночевка» — и сам же мысленно скривился от собственной косноязычности и тотчас раздраженно отмахнулся: какая разница?!

Да никакой. Что старику этому трехсотлетнему, что дурню-Иссканру, что Мыкуну — нет им до слов никакого дела! И до Фриния — никакого, если не считать того, что спутники ждут, пока он, как балаганный фокусник, вынет из воздуха да положит в протянутые руки обещанное. Вяло, тяжело и огнисто ворочалось в животе невесть что. «Чужой, — подумал чародей. — Для них и вообще для всего мира я чужой — и ничего уже не изменится». Он смотрел на своих спутников: как тихой тенью сидит под стеночкой Мыкун, как вышагивает по залу угрюмый Быйца, как Иссканр, что-то пробормотав, направляется в один из боковых коридоров. Этот куда еще подался?! Впрочем, всё равно далеко не уйдет, дурак — но не настолько.

И никому, ровным счетом никому нет дела до…

Тяжелая ладонь хлопнула Фриния по плечу — он обернулся.

— Холодает, — сообщил Быйца, сверкая совиным оком. — И ветер… всё сильнее дует, между прочим. А ты тут стал врастопырку и потолком любуешься!

Он выжидательно оглядел Фриния, явно напрашиваясь на скандал. И получил бы, что хотел, но то ли во взгляде, то ли в интонации, с какой были произнесены обидные слова, чародею померещилось вдруг что-то невыносимо знакомое, что-то из прошлого, что-то…

— Так и будешь молчать? Дитё ж вон мерзнет, на ней же, кроме рубахи этой да штанов, ничего, считай, и нет. А здесь тебе всё-таки не то, что в низине, — холодно здесь! Или думаешь, если она слова сказать не может…